Вот что писал в этой связи Драгомир Мекич директор одного из белградских предприятии в статье «Непознанный рынок». У меня есть вырезка. «Нам сказали, пишет он, что наши выступления на рынке должны быть основным показателем нашей деятельности. Так мы и поступали производили, загребали все, что могли, инвестировали, тратили А ныне попали в неликвидность. К счастью, ни в нашей теории, ни в практике еще не найдена система экономических санкций за экономические ошибки и падения».
Далее. После замены централизованного планирования рыночным регулированием заметно ухудшилось использование главной производительной силы общества трудящихся. В стране сотни тысяч рабочих не могут найти работу, и, кроме того, сотни тысяч югославов работают за границей.
А пособие безработным выдается?
Выдается, но не всем. Молодежь или люди, ранее не работавшие на производстве, например мигранты из деревни, что впервые ищут себе дело в городе, в промышленности, не имеют права на пособие.
Ну а теперь несколько слов о законе вредности, или стоимости, который многие югославские ученые считают основным законом социалистической экономики
Васильев подошел к шкафу, взял книгу, полистал страницы:
Вот что пишет в учебнике «Политэкономия» Владомир Борач: «Нужно создать такие условия, чтобы максимально развивать саморегулирующие функции закона стоимости как основного закона всякого товарного производства». Автор критикует экономистов, которые подходят «к закону стоимости не как к основному закону социалистической экономики». По его мнению, в Югославии нет условии для спора: закон стоимости или план? «Я утверждаю, заключает профессор, что у нас полностью господствует закон стоимости и не существует «или или»!» И профессор прав! Его утверждение соответствует новой экономической реформе.
Как же проявляется закон стоимости па практике?
Как ты знаешь, на практике реализуется через механизм ценообразования. Еще восьмой съезд СКЮ признал необходимым «обеспечить более свободное действие рынка, быстрый отказ от административного регулирования цен с тем, чтобы устранить существующее соотношение цен, которое порождает различия в условиях хозяйствования».
Время идет, а добиться действительно свободных цен все не удается. Почему? В погоне за прибылью производители все время повышают их, и государство, стремясь защитить жизненный уровень трудящихся, вынуждено замораживать цены.
Перед реформой в Югославии было три вида цен: твердые, контролируемые и свободные. На некоторые товары государство по-прежнему устанавливало твердые цены. Более широкий круг цен находился под контролем союзного управления по ценам республиканских или местных органов. И таким образом под контролем государства до реформы находилось не менее тридцати процентов цен. Остальные складывались свободно, как у нас на колхозном рынке.
А какая разница между твердыми и контролируемыми ценами?
Твердые цены устанавливаются государством, и только оно может через какое-то время менять их. Контролируемые цены предприятия могут изменять, но они должны сообщить мотивы, по которым это делают. Если производители представили заявку о необходимости повышения какой-либо цены и в течение тридцати дней не получили ответа, то они имеют право осуществить свое намерение.
Я прихожу к выводу, что в югославской системе самоуправления условия для сознательного использования объективных экономических законов ликвидированы, а для стихийного их проявления в должной мере не созданы. Ведь административное вмешательство нарушает свободное колебание цен под воздействием спроса и предложения. Я не ошибаюсь, Александр?
Васильев поднялся со стула, походил, в задумчивости прикусывая губы.
Видишь ли, Григорий, теоретически суть югославского самоуправляемого социализма заключается в том, что объединения, предприятия и учреждения, получившие статус самоуправления и избравшие для этой цели рабочие советы, должны и свободно принимать экономические решения. Цель их деятельности прибыль и только прибыль. Никто ничего сверху им не гарантирует, а поэтому и не имеет ни материального, ни морального права вмешиваться в их дела. Поэтому естественно, что замораживание и контроль за ценами вызывает недовольство у производителей. Тем более когда замораживание цен одним производителям дает солидную прибыль, другим скромную или мизерную, а третьи и вовсе ничего не получают. Как тут быть?
В 1965 году многие цены объявили свободными, но они начали на глазах повышаться. И государство вновь было вынуждено большинство из них заморозить
Васильев взял отложенную газету:
Вот что говорится в том же интервью Дарко Бранковича по поводу цен:
Корреспондент: Вы настаиваете, что и цены складываются не так, как это предусматривалось реформой?
Д. Бранкович: Духу реформы противоречит то, что сейчас мы имеем больший контроль, чем десять лет назад, и что нет никаких видимых перспектив его ослабления. Это полностью противоречит реформе. Когда объявили о реформе, то были на шесть месяцев заморожены цены с тем, чтобы после этого дать полную свободу рынку. Время идет, а все остается по-прежнему»
Но, несмотря на усиление государственного контроля, продолжал Васильев, цены все время растут. И но только свободные, но и контролируемые. Повышаются даже твердые. За предыдущие пять лет рост оптовые цен в торговле составил шестьдесят процентов. А в условиям рыночного регулирования экономических процессов это влечет за собой рост розничных цен. За этот срок они возросли на восемьдесят два процента. Особенно быстро повышались цены в сфере обслуживания и на предприятиях общественного питания в столовых, кафе и ресторанах. Здесь они возросли почти в четыре раза.
Истоки роста цен оптовых и розничных в неуклонном повышении цен производителей, которые примерно соответствуют нашим оптовым ценам предприятии. За пять лет цены югославских производителей на промышленную продукцию в целом возросли на сорок один процент, а на сельскохозяйственную в три раза!
Недавно одна сотрудница нашего института была в Югославии и рассказывала, что цены на одни и те же товары в разных городах неодинаковы. Так ли это? попросил уточнить Григорий.
Васильев улыбнулся.
Если речь идет о свободных ценах и значительной части контролируемых, то она совершенно права. Даже в одном городе в разных магазинах цены на однотипные товары могут быть самыми различными.
Ты пойми, Григорий, что в условиях рыночной экономики рост цен одних товаров вызывает повышение на другие. Это как цепная реакция. Тон тут задают свободные цены. Их рост на отдельные виды сырья и стройматериалы чуть ли не автоматически ведет к повышению цен на готовую продукцию и квартплату. А раз так, то появляется необходимость увеличения заработной платы. Это, в свою очередь, служит поводом для роста цен на твердые и контролируемые цены, а также на культурно- бытовые услуги. Потом все идет по новому кругу II так круг за кругом, виток за витком
Со свободными ценами кое-где доходит до курьезов.
В аэропорту в Дубровнике мы зашли в буфет. Я подал динары и попросил трехсотграммовую бутылку минеральной воды. Подождал сдачи. Увы. Тогда сопровождающий объяснил: ты понимаешь, здесь свободные цены.
«Но это же в десять раз дороже, чем в магазине, удивился я. Должен же быть каком-то предел?» «Тут есть вопрос, согласился сопровождающий. У нас сейчас идет обсуждение: как с этим бороться? Выдвигаются разные предложения: одни за установление контроля, а другие за то, чтобы в таких местах было по два буфета и между ними шла конкуренция»
Иные экономисты стараются доказать, что, дескать, в условиях свободы рынка образуются наиболее объективные цены. Подобные взгляды не имеют ничего общего с марксистско-ленинской теорией. Их воплощение в практику как раз и ведет к тому, что рост одних цен служит «объективной» основой для повышения других. Поэтому я рекомендовал Кузнецову познакомиться с критикой Торренса Марксом.
При чем тут Торренс? Григорий настолько увлекся рассказом Васильева, что не хотел оставлять для себя никаких неясностей.
Образование рыночных цен так называемые модные экономисты ныне пытаются выдать за нечто новое в экономике. Но эта «новинка» впервые появилась в 1821 г. в трактате Торренса, который подменим теорию трудовой стоимости Давида Рикардо вульгарной теорией издержек производства. Эту идею «разгромил» Джеймс Милль, которого потом беспощадно критиковал Маркс за разложение рикардианской школы. Но, показывая неправоту Милля, Маркс делал такую оговорку: «Против этого молодца (Торренса. Д. В.) прав Джеймс Милль, когда он говорит: Сказать, что стоимость товаров определяется стоимостью капитала, значит сказать, что стоимость товара определяется стоимостью товара». Так выглядит легенда об объективности рыночных цен
Васильев открыл бутылку боржоми, налил Григорию и себе, отпил несколько глотков и продолжил:
Теперь скажу коротко о принципах оплаты труда в югославской системе самоуправления. Закон распределения по количеству и качеству труда действует у них в рамках самоуправляющихся трудовых коллективов. За их пределами на арену выступает так называемый закон доходов, который в конечном счете регулирует личные доходы в разных, отраслях и регионах. В условиях стихии рынка доходы зависят от многих факторов, не зависящих от деятельности коллектива.
Что же представляет собой «закон доходов»?
Каждая хозяйственная организация в результате своей деятельности имеет определенный доход. Из него надо сделать все отчисления согласно действующий законам и постановлениям, и только то, что после этого останется, распределяют между членами коллектива. Иначе говоря, действует так называемый «остаточный» принцип распределения.
И много таких отчислений?
Они достигают более сорока процентов от валового дохода. Причем все имеют строго обязательный характер. Вот за всеми этими директивными отчислениями, взносами и вычетами и начинается только «свобода» самоуправляемых коллективов.
Поэтому о свободе деятельности хозяйственных организации в Югославии много спорят, экономисты высказывают различные точки зрения. Касаясь этой проблемы, Эдвард Кардель говорил: «На деле же свободу получили не рабочие и самоуправляющиеся коллективы, а свободу получило развитие технократического монополизма. Я не говорю о жуликах. Я говорю о тех честных людях, которые трудятся на руководящих постах в экономике, глубоко уверены, что работают хорошо и правильно, однако они создают такую ситуацию в нашем обществе, что оно отступает от того курса, который принят. Другими словами, я говорю о слабостях системы».