Не знает. Но я ему скажу. Покаюсь, и он меня простит.
Ну если простит, то да. А покаешься в чем конкретно? В том, что у тебя ребенок есть? Или в том, что на дворе двадцать первый век? Заодно, чтобы два раза не вставать, покайся в том, что у тебя мать врач, которая считает, что аборт выбор женщины, а оральные контрацептивы гениальное изобретение медицины, впрочем, как и методы лечения венерических заболеваний. Да, и все-таки не забудь упомянуть, что твой отец еврей.
Мама, ты опять начинаешь! Ты всегда против. Кого бы я ни выбрала, тебе заранее он не нравится! закричала Настя.
Ну а чего ты ждала? Почему тебя все время заносит в крайности? А если с семинаристом не сложится, то кто следующий? Байкер? Хотя нет, байкер уже был. Ты отделалась сотрясением мозга, хочу тебе напомнить. Художник непризнанный гений? Так у тебя уже был один гений, правда, поэт. И он сам тебя бросил. Так что этот опыт можно считать «сотрясением души». Вот скажи честно, тебя твой буддистско-вегетарианский или какой он там был брак с Женей ничему не научил?
При чем тут Женя? Вообще никакой связи! Это другое! Совсем! И ты жестокая!
Ну естественно, другое, кто бы спорил. Людмила Никандровна с грохотом бросила в раковину сковороду. Прости, конечно, а Марьяшу ты тоже обрядишь в платок и заставишь в церковь ходить? Может, ты ее еще в церковную школу отдашь?
Я об этом пока не думала.
Естественно, не думала! Ты вообще о ком-нибудь, кроме себя, когда-нибудь думаешь?
Естественно, не думала! Ты вообще о ком-нибудь, кроме себя, когда-нибудь думаешь?
Ты меня не переубедишь. Я уже все решила.
Лучше бы в синагогу пошла, честное слово. Посмотри на себя какая из тебя матушка? Людмила Никандровна начала смеяться. Это была истерика. Усилием воли она заставила себя выпить капли. Я не знаю, что ты делаешь со своей жизнью. И у меня нет сил ни уговаривать тебя, ни жалеть, ни поддерживать. Не хочу.
Вы начали принимать таблетки, сказала Анна в очередной свой визит.
Она приходила дважды в неделю. Садилась напротив и слушала. Людмила Никандровна оставила попытки вернуть их общение в привычное, профессиональное русло врач пациент. Она уже испытывала необходимость в таком слушателе, как Анна, и как-то призналась себе, что ждет ее. Анна всегда помнила, на чем они остановились в прошлый раз, но Людмиле Никандровне не нужны были подсказки. Она все равно не знала, куда выведут ее воспоминания и о чем еще она вдруг начнет рассказывать Анне. Многого даже Нинка не знала. Но Людмила Никандровна все еще винила себя в том, что выплескивает на пациентку, которая обратилась за помощью, ведро своих проблем. Прямо льет, как из ушата. Но Анна заверяла ее, что стала лучше спать, настроение тоже заметно улучшилось и рассказы Людмилы Никандровны действуют на нее, как хорошее кино или книга. И уж точно лучше всяких таблеток, которые бы ей прописал другой врач и отправил восвояси.
Если бы я не хотела, не приходила бы, правда? улыбалась Анна, стоило Людмиле Никандровне вспомнить про врачебный долг и совесть. Впрочем, кое-что не давало ей покоя. У Анны был очень внимательный, можно сказать, профессиональный глаз, и она всегда чувствовала настроение Людмилы Никандровны. Каким-то чудом выводила ее на больные темы, которые много лет сидели в подкорке. Ну кто знал про мать? Нинка, конечно, знала, но не в таких подробностях. Людмила Никандровна снова почувствовала какое-то сомнение, когда Анна спросила про таблетки. Она действительно стала принимать витамины и препарат, снимающий тревожность. На нем Людмила Никандровна могла и работать, и жить.
Таблетки? Людмила Никандровна решила, что доза все-таки нуждается в корректировке, раз Анна спросила про таблетки.
Упаковка на столе. Анна показала на лежащую на столе облатку, одинокую таблетку и налитый, но так и не выпитый стакан воды.
Да, собиралась принять, а вы пришли. Людмила Никандровна быстро выпила препарат. Ужас, конечно. Вы должны подать на меня жалобу врач пьет в присутствии пациентки таблетки, снижающие тревожность.
Знаете, я иногда задумываюсь о том, что, возможно, не мы виноваты в наших проблемах, отозвалась Анна. То есть, конечно, стресс, напряжение, безусловно, сказываются. Но ведь есть еще и наследственный фактор. Я, когда выходила замуж, спросила у свекрови, были ли в роду наследственные заболевания. Не психические, а вообще, любые. Так она на меня так обиделась, что, кажется, год со мной разговаривала, поджав губы. Почему у нас подобные вопросы считаются неприличными и бестактными? Почему, если я боюсь, что мой сын имеет хоть малейший процент вероятности унаследовать болезнь по отцовской линии, я не имею права хотя бы знать об этом проценте? Странно, вы не находите?
Людмила Никандровна понимала, что на этот вопрос нет и не может быть ответа. Общество не придет к единому мнению. Да, теперь делают генетические анализы, скрининги на разных сроках беременности, УЗИ в формате 3D и прочее. И это огромный, невероятный прорыв. Но сидящей в очереди на скрининг женщине соседки по банкетке обязательно расскажут, что были такие случаи диагноз не подтверждался. Что знакомая родила совершенно здорового ребенка, хотя все анализы показывали обратное. И любая мать будет до последнего верить в то, что в ее случае гены, звезды, провидение не важно, что сойдутся так, как надо. И ребенка минуют все болезни. А как часто матери говорят: «Я чувствовала, что все хорошо. Просто чувствовала».
Людмила Никандровна вспомнила, что тоже задавала матери подобный вопрос, когда поняла, что с Настей будут проблемы. И дело не в воспитании, избалованности или характере. А в чем-то другом.
Мам, у нас в роду были шизофреники или сумасшедшие? Может, самоубийцы? Или женщины, считавшиеся ведьмами, на худой конец? Ну не считая твоих родителей. Людмила Никандровна не особенно рассчитывая на честный ответ. Мать никогда не рассказывала ни про свою семью, ни про семью своего мужа. Про то, что ее дед был доносчиком, считай убийцей, а бабушка покончила жизнь самоубийством, Мила узнала не от матери, а от соседки. Баба Маша дружила с бабушкой Милы, и именно она рассказала ей эту историю. Про деда упомянула вскользь, лишь сообщив, что он убил целую семью. Зато про бабушку Мила узнала от бабы Маши много что та была удивительной красавицей, честной, доброй. И никто понять не мог, почему она выбрала себе такого мужа. Ошиблась и поплатилась за это жизнью.
Опять ты у бабки Маши крутилась во дворе? ругалась мать. Она соседку терпеть не могла.
А правда наш дедушка целую семью убил? А это как? спросила мать маленькая Мила.
Мать надавала ей ремнем и запретила заходить на участок к бабе Маше. Мила плакала от обиды и непонимания, за что ее наказали. И она точно знала, что мать наврала никакая баба Маша не выжившая из ума старуха, которая всякий вздор несет. Мила все равно тайком бегала к соседке, считая ее единственным близким человеком в их поселке. Когда Миле нужно было что-то решить или посоветоваться, она всегда бежала к бабе Маше. И жалела только об одном что баба Маша умерла тогда, когда Мила особенно в ней нуждалась. В тот момент, когда она стала играть в волейбол и делать успехи.
Но тот давний случай прочно засел у Милы в голове. Больше она не спрашивала мать о дедушках, бабушках и других родственниках. И вряд ли бы спросила, не начнись вдруг у Насти на пустом месте истерические припадки.
Сумасшедших не было. Несчастных много, вдруг ответила мать. Тетя Надя, родная сестра моей мамы, твоей бабушки, попала в аварию. Ее муж, дядя Толя, был за рулем. На нем ни царапины, а она осталась парализованной до конца дней. Дядя Толя ее бил и насиловал, а все им восхищались не бросил, заботится, хотя вроде как его вины в аварии не было. В общем, герой. Мама моя об этом знала, но не вмешивалась. Дядя Толя ей сказал, что, если проболтается, он убьет и ее, и жену. А он был на это способен. Потом дядя Толя завел себе постоянную женщину. Любка, кажется, ее звали. Она тетю Надю кормила, мыла, белье перестилала. Жалела очень. Хорошая была женщина, добрая. Тетя Надя к ней привязалась и всегда ее звала. Дядя Толя сначала хохотал, его очень веселили эти отношения, а потом разозлился и велел любовнице не подходить к тете Наде. Но та все равно приходила, еду тайком приносила. Красила маме волосы, брови выщипывала. Даже когда дядя Толя бросил Любку, та не перестала ходить за тетей Надей. Тетя Надя умоляла ее убить, но Любка не смогла. И моя мама не смогла. Тетя Надя мучилась двенадцать лет.
О господи, почему ты мне никогда не рассказывала? Людмила Никандровна застыла на месте.
А зачем? Тетя Надя умерла. Дядя Толя ее достойно похоронил, по всем правилам, поминки шикарные устроил. Портрет ее всегда в комнате стоял. Ну и деньги со сберкнижки все снял, а тетя Надя много скопила. Но ты же не поэтому спрашиваешь? Ты же у нас умная, ученая. Ищешь, на кого вину переложить, что Настька у тебя шизанутая получилась? Так не там ищешь. У тети Нади и дяди Толи детей не было.
Я не собираюсь ни на кого перекладывать ответственность, ответила Людмила Никандровна, которая много раз видела фотографию тети Нади в старом альбоме. Красивая девушка. Умный, чуть с хитрецой взгляд. За что двум родным сестрам такая судьба досталась? За какие такие грехи они расплачивались? У Людмилы Никандровны все похолодело внутри. Неужели их роду выпали такие мертвые души? Равнодушные, жестокие, эгоистичные.
Совсем забыла! Мать аж подскочила на месте. Казалось, что этот разговор и воспоминания доставляли ей настоящее удовольствие. Или она специально издевалась над дочерью, видя, что та в шоке. У твоего отца младший брат был. То есть твой дядька, получается. Тот да, сумасшедший точно. Со справкой. Вроде как это ему по отцовской линии перешло. У них там девочки нормальные рождались, а мальчики как карта ляжет. Его Антон звали. В детстве нормальный был, так все говорили, а потом странный стал. Его в психушку положили, там он и умер. Семнадцать лет, до восемнадцати три дня оставалось. Ну а чего удивляться? Свекровка моя родила Антона уже в сорок шесть. До последнего не верила, что беременна. Думала, климакс наступил, вот и растолстела. И в жар тоже от климакса, а не от беременности кидает. Да она всем врачам до последнего твердила, что у нее климакс, а не беременность. И, веришь, не могла вспомнить, как с мужем переспала. Поклясться была готова, что за последний год ни одного раза не случилось. Даже в непорочное зачатие поверила. Ну не помнила, хоть ты тресни. Не спала с мужем, и все тут. Врачи сначала смеялись, а потом увидели, что пациентка не врет, искренне говорит. Конечно, ничего хорошего за все время она не услышала. Когда ребенок родился вроде как здоровым, все удивились. «Ну, молитесь всем богам теперь! говорили врачи. В сорок шесть надо с внуками нянчиться, а не рожать».