В самом деле? недоверчиво сказала я.
Линда, почему ты мне не веришь? с обидой в голосе продолжил он и взял меня за руку. Как-то так взял, что в памяти сразу ожили все хорошие моменты нашего романа. Не так уж и мало их было И все же, дорогая, я хочу поговорить с тобой наедине.
В груди разлилось тепло, показавшееся приятным ровно до тех пор, пока я не поняла, что тепло не внутри меня, а снаружи и идет от защитного артефакта. Это что, он на меня сейчас влиять пытается? Я резко выдернула руку.
Штефан, при приеме на работу в магистрат ты непременно должен был подписывать бумагу, в которой запрещается использовать ментальную магию для собственных нужд.
Разумеется, подписывал, недоуменно сказал он и опять попытался взять меня за руку. При чем тут это? Я слабый менталист, Дар в этом направлении почти не использую.
Сейчас ты действуешь в пользу Гарма, не иначе, разозлилась я от столь наглого притворства.
Ты хочешь сказать, что я на тебя ментально влияю? возмутился он. Что за ерунду ты несешь, Линда?
Я чуть вывернула край выреза и показала приколотый артефакт. Эмми торжествующе хмыкнула. Не знаю, ожидала ли она с его стороны такого прокола, но сейчас, без всякого сомнения, была ему очень рада.
Никакая это не ерунда, Штефан, сказала я. Ты даже за руку меня специально взял при тактильном контакте ментальное воздействие легче проходит. Это даже я знаю.
И что я, по-твоему, хотел сделать?
Для начала убедить меня переговорить с тобой наедине, уверенно ответила я. А что ты там дальше хочешь, знаешь только ты.
Штефан смущаться не стал. Напротив, выглядел он сейчас скорее оскорбленным в лучших чувствах. Подбородок, на котором Эмми в свое время находила все признаки породистости, гордо задрался вверх. Но выпятившийся при этом кадык не способствовал привлекательности образа.
А почему ты не обвиняешь Эмили? возмутился Штефан. Она точно так же держит тебя за руку, и у нее тоже есть мотив не дать нам переговорить наедине. Она уже влезла между нами и наговорила всяких пакостей.
Зачем ей это, Штефан? усмехнулась я.
Затем, что она с самого начала строила мне глазки, особенно когда была уверена, что ты этого не видишь, нагло заявил он. И прижималась при каждом удобном случае. Я тебе не хотел говорить, чтобы не расстраивать. Но сейчас твоя гм подруга перешла всякие границы.
Что? Эмми отпустила мою руку и шагнула вперед. Щеки ее пылали. Что за вранье?
Какое еще вранье? раздраженно сказал он. Ты мне в любви призналась на второй день знакомства. Скажешь, не так?
Не так! Эмми чуть не рыдала и умоляюще на меня смотрела. Линда, не верь ему. Ничего такого не было. Ты же меня знаешь столько лет. Разве я на такое способна?
Я растерянно переводила взгляд с него на нее. Оба выглядели уверенными в собственной правоте. Но кто-то из них врал. Врал нагло, безо всякого стеснения. Ни за кем из них раньше я не замечала умения, необходимого для подобной игры. У Эмми сегодня нашли актерский талант, но был ли он, или в той конторе лишь желали заработать на простодушной инорите? Штефан ей действительно понравился при первой же встрече, но стала бы она за моей спиной его отбивать? Знать бы, что у меня стерли, может, и определенность какая-то появилась.
Ты мне не веришь? У Эмми задрожали губы, и она горестно всхлипнула. Да я к ментальной магии даже способностей не имею.
Не имеешь или не показываешь?
Штефан, почему же в таком случае она не попыталась влиять на тебя?
Он молча вытащил из-за пазухи связку. В самом деле, как это я забыла, работающим в магистрате не просто выдают ворох защитных артефактов, их еще обязуют их постоянно носить. И все же в пользу Эмми говорила наша многолетняя дружба. Да и не пропадала она, как Штефан, после гибели наставницы. Или убийства? Эмми всхлипнула, и я взяла ее за руку. Подумаю обо всем этом позже, когда останусь одна и никто не будет пытаться вынудить меня принять сторону одного из них.
Штефан, и все же, что ты хотел?
Я? чуть растерянно переспросил он, так и не отводя неприязненного взгляда от Эмми. Чувствую, она от тебя сегодня не отлипнет, значит, придется говорить при ней. Линда, я считаю, что в наших отношениях пора прийти к определенности.
Я лишь чуть приподняла бровь в знак вопроса. О какой еще определенности может идти речь, если он ясно сказал Эмми, что мы расстались? Что может быть более определенным?
Линда, ты должна выйти за меня замуж! выпалил он.
И даже достал из внутреннего кармана обручальный браслет. Огромный букет ему ужасно мешал, но я не торопилась принимать что-либо. Месяц назад да что там месяц! еще вчера я бы с радостью согласилась. Но за это время многое изменилось, и желание связывать себя на всю жизнь с этим инором пропало.
Не помню, когда я успела тебе задолжать, заметила я. Ты считаешь нормальным бросить меня в одиночестве на длительный срок, заявить моей подруге, что у нас все кончено, а потом прийти как ни в чем не бывало и сказать, что я что-то там тебе должна?
Линда, я не могу подобрать нужных слов, когда Эмили не сводит с меня глаз, помрачнел Штефан. Все, что я хочу тебе сказать, предназначено лишь тебе.
Эмми презрительно фыркнула. Полагаю, после сегодняшнего Штефан потерял для нее всю привлекательность, вне зависимости, говорил он правду или нет.
Линда, раньше ты отказывалась идти со мной в храм, так как тебе надо было окончить академию, продолжил Штефан. Но сейчас ты не только окончила, ты не можешь найти работу, а значит, я обязан о тебе позаботиться.
И в самом деле, он предлагал пойти в храм почти сразу после нашего знакомства, но я тогда отговорилась необходимостью окончить обучение, да и не нравился он мне настолько. А потом тема эта ни разу не поднималась. Выходит, он ждал, когда я получу диплом? Но все же
Подожди, удивилась я. Откуда ты знаешь про мои проблемы с работой?
Она сказала сегодня. Штефан кивнул в сторону смутившейся Эмми. Так и вопила на всю улицу: «Как тебе не стыдно, она с голоду скоро умирать будет, а ты здесь с девицами развлекаешься!» Линда, ты мне очень дорога. Если я не пришел с браслетом раньше, то лишь потому, что после смерти Вернер у магистрата возникло очень много вопросов, для решения которых мне, и не только мне, пришлось хорошо поездить по Гарму. Слишком давно в Гаэрре не было подобных случаев. Лет двадцать, не меньше.
И все же, Штефан, теперь мои проблемы не твои, непреклонно сказала я. А твои не мои. То, что ты сказал Эмми, лишь подтвердило мои собственные мысли. Между нами все кончено, Штефан.
Линда, я был уверен, что она сразу побежит к тебе, расстроенно сказал он. Повторю. От агрессии твоей подруги я растерялся и сказал глупость. Ну же, Линда, нельзя быть такой обидчивой. В любом случае я за тебя волнуюсь. Эмили любит преувеличивать, но если ты не можешь найти работу, то ситуация действительно серьезная.
Можешь не волноваться, Штефан, улыбнулась я. Как раз сегодня работа у меня появилась.
В самом деле? Он заметно удивился. И кто тебя взял?
Частный сыщик, пояснила я. Я устроилась секретарем к частному сыщику.
Ты с ума сошла! возмутился Штефан. С твоим Золотым дипломом идти в девочки на побегушках? Как можно? Линда, заканчивай маяться дурью, в храм идем прямо сейчас.
Он опять попытался ухватить меня за руку. Но я свою руку ему давать не собиралась ни в прямом, ни в переносном смысле. Не так их у меня много, этих рук, чтобы ими разбрасываться.
Штефан, работа секретарем для меня предпочтительней брака с тобой, твердо сказала я. Прощай, и не приходи ко мне больше.
Штефан зло посмотрел на Эмми, подруга расплылась в улыбке, одновременно довольной и ехидной. Она полностью поддерживала мое решение. А вот я Я теперь ни в чем не была уверена. Ведь вполне может быть, что прав сейчас как раз Штефан
ГЛАВА 7
Новое место работы поутру встретило меня пустотой. Небрежно запиханное в шкаф одеяло с подушкой намекали, что работодатель здесь ночевал. В комнате, которая гордо называлась лабораторией, стояли еще горячий чайник и грязная чашка с остатками чая, которую я тут же вымыла, чтобы не портила вид лабораторного стола. Я еще раз с сомнением посмотрела на набор из «Юного алхимика». Вполне возможно, что на непосвященное лицо он произведет гораздо более правильное впечатление, чем на меня. Блестящие новехонькие колбы, мензурки и пробирки способны отвлечь кого угодно. Не на это ли рассчитывал Дитрих?
Я прошлась заклинанием уничтожения пыли по обоим помещениям и села за свой стол. Больше делать мне было нечего. Даже цветы не полить, поскольку цветов никаких не было. Завести, что ли? Вон в том углу прекрасно встанет фикус, а традесканция оживит угол шкафа. Я обдумывала, что лучше встанет на подоконник несколько горшков с фиалками или один с чем-то посолиднее, когда Дитрих наконец вернулся. Тащил он сразу несколько коробок вовсю шел переезд из старого офиса в новый.
Линда, вы так пунктуальны, пропыхтел он и свалил коробки в угол. Все, еще защиту здесь поставлю, и будем считать переезд свершившимся. А у вас что новенького?
Линда, вы так пунктуальны, пропыхтел он и свалил коробки в угол. Все, еще защиту здесь поставлю, и будем считать переезд свершившимся. А у вас что новенького?
Мне вчера пригодился выданный вами артефакт.
Я не стала тянуть и выложила все, что вчера случилось. Со своим отношением к действующим лицам я так и не смогла определиться до конца. Оба они и Эмми, и Штефан были слишком убедительны, чтобы до конца увериться в виновности одного из них. И, рассказывая все это частному сыщику, я думала, что уж он-то точно сможет подсказать, кому верить. Выбор-то не слишком велик!
Не хочу вас огорчать, Линда, заметил Дитрих по окончании моего рассказа, но к ментальному воздействию мог быть причастен и кто-то третий.
Как это? удивилась я. Только эти двое держали меня за руку. А всем известно, что менталистам для лучшего контакта требуется
Для лучшего, прервал меня Дитрих. То есть это желательное условие, но совсем не обязательное. Хорошему менталисту достаточно настроиться на вашу ауру на близком расстоянии. Он мог сидеть этажом выше и вовсю ломиться к вам в голову, а вы могли это заметить не сразу, поскольку были увлечены разговором и не ожидали подвоха. Вы ведь даже не сразу поняли, что артефакт сработал.