Как тебе?
Алек улыбнулся.
Почему Стамбул?
Здесь, конечно, есть купе под названием «Париж» и «Венеция», но мне это показалось излишним. Мы уже немало времени провели в Париже, и нам предстоит немало времени провести в Венеции. Поэтому я выбрал Стамбул.
Они сидели на кушетке в гостиной и наблюдали за пейзажем, проплывавшим за окном. Поезд набирал скорость. Буквально через несколько минут он покинул вокзал и выехал за пределы Парижа. Городские дома и промышленные здания уступили место богатым пригородам, а через некоторое время они уже ехали среди сельской местности, мимо невысоких холмов, похожих на зеленые волны, и полей отцветавшей лаванды.
Это Алек жестом обвел комнату. Это И поморгал, будучи не в силах подобрать нужные слова.
Разве это не великолепно? Итак, одевайся, и пойдем ужинать. Можно осмотреть поезд.
Да, пробормотал Алек, все еще с трудом ворочая языком. Ужин. Да. Хорошо. А что надевают на ужин в таких поездах? Он склонился над чемоданом, который открывал Магнус. Новая куртка и джинсы подойдут?
Алек, наставительно произнес Магнус. Это «Восточный экспресс». На ужин здесь надевают смокинг.
За многие десятилетия ношения смокинга Магнус сделался пуристом в этом вопросе. Модные тенденции появлялись и уходили. Он любил яркие цвета и вычурные фасоны, что верно, то верно. Но сейчас он прихватил для себя и Алека черные пиджаки с остроконечными шелковыми лацканами и двумя пуговицами.
Галстуки-бабочки тоже были черными. Алек понятия не имел, как завязывать галстук.
Никогда в жизни у меня не возникало необходимости это носить, заметил Алек. Магнус с улыбкой помог ему. Он не стал дразнить своего возлюбленного, хотя оба в глубине души понимали, что Алек заслуживает небольшого дружеского поддразнивания.
Из многолетнего опыта Магнус знал: секрет заключается в том, что любой мужчина хорошо выглядит в смокинге. Но если мужчина изначально привлекателен, подобно Алеку, то в смокинге он выглядит очень, очень соблазнительно. Магнус позволил себе несколько минут помечтать, пристально разглядывая Алека в рубашке и черном галстуке. Какое-то время молодой человек неумело пытался вдеть запонки в рукава, затем поймал взгляд чародея и смущенно улыбнулся, догадавшись, что Магнус любовался им.
Разумеется, у Алека не было запонок. Магнус мечтал накупить Алеку множество самых разнообразных запонок, но в данный момент он нашел пару своих собственных, с узором в виде лука и стрелы, и теперь торжественно преподнес их молодому человеку.
А у тебя что? спросил Алек, закончив с рукавами.
Магнус покопался в чемодане и извлек два гигантских квадратных аметиста, оправленных в золото. Алек рассмеялся.
Выйдя из купе, они хотели присоединиться к простым смертным, тоже собравшимся поужинать и направлявшимся к вагону-ресторану, но вдруг заметили какую-то легкомысленную нимфу, бежавшую по коридору в хвост поезда. Следом за ней появилась кучка довольно сильно пьяных эльфов; протиснувшись мимо Алека, они зашагали в том же направлении.
Алек прикоснулся к плечу Магнуса.
Как ты думаешь, куда спешат все эти существа из Нижнего Мира?
Магнус, обернувшись, успел заметить двух оборотней, которые как раз входили в следующий вагон. Когда они открыли дверь, из вагона донеслось оглушительное пение. Магнус был голоден, но любопытство оказалось сильнее.
Судя по всему, там вечеринка. Прислушаемся к песни сирен.
Они последовали за волшебными существами и просунули головы в дверь бара, занимавшего последний вагон поезда. Вечеринка действительно была в самом разгаре. Обстановка напомнила Магнусу подпольное заведение, которым он владел во время «Сухого закона». Вдоль правой стены вагона тянулась длинная стойка бара; напротив были расставлены секционные диваны, обитые малиновым бархатом. Посередине красовалось фортепиано; на фортепиано бренчал какой-то щегольски одетый человек с козлиной бородой и ногами. На крышке фортепиано разлеглась сирена в платье, «сотканном» из струящейся воды, и пением развлекала посетителей.
В углу собралась кучка домовых; один из них играл на странном музыкальном инструменте, который походил на лютню, вырезанную из ветви дерева. Два пуки курили трубки и любовались видом из окна. Чародей с пурпурной кожей играл в кости с какими-то гоблинами. Над стойкой красовалось объявление: «Запрещается кусаться, драться и применять магию».
Настроение у посетителей было праздничное, расслабленное. Несмотря на то, что существ Нижнего Мира было очень много, все они, казалось, были знакомы друг с другом.
Куда едете? обратился Магнус к одному из гоблинов.
В Венецию! воскликнул гоблин.
Его сородичи, находившиеся в разных углах вагона, хором подхватили:
В Венецию!
Гоблин поднял кружку с переливавшейся через край пеной, которая подозрительно шипела.
На вечеринку!
На какую вечеринку? продолжал расспросы Магнус, но в этот момент гоблин заметил у него за спиной Алека.
Нет, нет, пробормотал гоблин. Никаких вечеринок. Мне семьсот лет, я что-то перепутал.
На вечеринку!
На какую вечеринку? продолжал расспросы Магнус, но в этот момент гоблин заметил у него за спиной Алека.
Нет, нет, пробормотал гоблин. Никаких вечеринок. Мне семьсот лет, я что-то перепутал.
Алек, в свою очередь, заметил гоблина.
Может быть, прошептал он на ухо Магнусу, нам стоит пойти в ресторан.
Магнус одновременно почувствовал облегчение, смущение, раздражение и признательность.
По-моему, это замечательная идея.
Как только они плотно закрыли за собой дверь бара, Алек спросил:
В поездах всегда такие толпы существ из Нижнего Мира?
Обычно нет, ответил Магнус. Если, конечно, они не направляются на какую-то крупную вечеринку для жителей Нижнего Мира в Венеции, о которой никто не подумал известить меня. По-видимому, это как раз тот самый случай.
Алек ничего не ответил. Оба прекрасно знали, что если бы не Алек, Магнус прямо сейчас, не раздумывая, отправился бы в бар. Магнусу хотелось убедить Алека, что ему не нужна никакая вечеринка и ему гораздо интереснее поужинать с вместе с ним, и друг для него очень важен, а какие-то пьяные гоблины вовсе нет.
Они миновали еще два вагона-салона в одном пили шампанское, в другом, панорамном, были большие окна и добрались до ресторана. У входа их встретил распорядитель и проводил в уютную угловую кабинку, скрытую за изящными драпировками. С потолка свисал небольшой бронзовый светильник, заливавший столик теплым желтым светом; на скатерти вокруг тарелок было разложено устрашающее количество всевозможных вилок, ложек и ножей.
Магнус заказал бутылку «Бароло» и осушил бокал, пока они восхищались сельским пейзажем. Ужин состоял из омара, пойманного на острове Нуармутье, запеченного и политого маслом и лимонным соком. Кроме омара, им подали тарелку с картофелем и икрой.
Алек с сомнением смотрел на икру. Затем на лице его отразилось смущение оттого, что он с опаской отнесся к икре.
Просто я всегда считал, что люди едят ее только потому, что она дорого стоит.
Нет, возразил Магнус, люди едят ее и потому, что она дорого стоит, и потому, что она восхитительна. Но все не так просто. Нужно есть ее медленно, чтобы в полной мере ощутить этот нежный и сложный вкус.
Он взял кусочек картофеля, положил на него немного сметаны и щедрую порцию икры, затем отправил все это в рот. Он жевал медленно и сосредоточенно, прикрыв глаза.
Когда Магнус открыл глаза, то увидел, что Алек пристально разглядывает его и задумчиво кивает. Затем он расхохотался.
Это не смешно, заметил Магнус. Давай я сделаю тебе такую штуку. Он соорудил второй «бутерброд» и скормил его Алеку со своей вилки.
Алек скопировал Магнуса: он с великой тщательностью пережевывал пищу и нарочито медленно двигал челюстями, и при этом закатил глаза к потолку, изображая неземной восторг. Магнус терпеливо ждал.
Наконец, Алек проглотил картофель с икрой и открыл глаза.
Знаешь, а это и в самом деле неплохо.
Ну, вот видишь?
А мне обязательно всякий раз закатывать глаза?
Икра вкуснее, когда жуешь ее с закрытыми глазами. Подожди смотри-ка.
Алек в изумлении ахнул, когда поезд свернул в сторону и очутился среди живописной местности. Густой темно-зеленый лес окружал гладкие, как зеркала, озера, а в отдалении возвышались заснеженные горные пики. Неподалеку от железной дороги скалистый пик торчал, словно нос корабля, среди расчерченных на квадраты виноградников с ярко-зелеными, желтыми и алыми листьями.
Магнус посмотрел в окно, затем на лицо Алека, потом снова в окно. Видеть эту красоту вместе с возлюбленным было все равно, что открывать мир заново. Магнусу уже приходилось проезжать через Национальный парк Морван, но сегодня он впервые за много лет испытывал неподдельный восторг.
Где-то поблизости, заговорил Алек, находятся щиты Идриса, и когда мы приблизимся к ним, весь поезд будет мгновенно «переправлен» на другую сторону границы. Интересно, заметим ли это мы с тобой?
В голосе его прозвучала странная тоска, хотя Алек покинул Идрис в раннем детстве и с тех пор не возвращался туда. Все нефилимы помнили свою родину, место, куда всегда можно было вернуться страну зачарованных лесов и изумрудных полей, город со сверкающими стеклянными башнями. Дар Ангела. У самого Магнуса не было ни родины, ни дома он утратил их так давно, что уже не помнил, каково это, вернуться в родные места. И ему было странно видеть, как стрелка некоего «компаса» в душе Алека повернулась и совершенно точно указала в сторону дома. «Стрелка компаса» в душе Магнуса вращалась в разные стороны, и он давно привык к этому.
Рука Магнуса нашла ладонь Алека, и пальцы их сплелись, пока они смотрели на тяжелые грозовые тучи, надвигавшиеся с востока.
Магнус указал на кипу темно-серых облаков.
Эта туча похожа на змею, которая завязалась в узел. А эта на круассан, который я ел сегодня утром. А вон та на ламу, тебе не кажется? А может, на моего папашу? Пока, папочка! Надеюсь, мы еще не скоро встретимся! И он с насмешливым видом послал туче воздушный поцелуй.
Это вроде разговоров о звездах? спросил Алек. Это тоже романтично, придумывать, на что похожи облака в небе?
Магнус молчал.
Ты можешь поговорить о нем, если хочешь, предложил Алек.
О ком: о моем отце-демоне или об отчиме, который чуть меня не убил? спросил Магнус.