Изабель рассмеялась слишком громко.
Прекрасно. То есть, я хотела сказать: не знаю. Я вижу его иногда, и кажется, у него все в порядке, но, по правде говоря, мне все равно. Ты же знаешь, как я отношусь к мальчишкам. Он для меня просто маленькая игрушка с клыками.
Изабель рассмеялась слишком громко.
Прекрасно. То есть, я хотела сказать: не знаю. Я вижу его иногда, и кажется, у него все в порядке, но, по правде говоря, мне все равно. Ты же знаешь, как я отношусь к мальчишкам. Он для меня просто маленькая игрушка с клыками.
Изабель встречалась с множеством парней, но никогда не говорила о своем очередном увлечении с таким пренебрежением. Она словно защищалась, пыталась что-то скрыть. Может быть, именно поэтому Алек часто ощущал смутное беспокойство, думая о Саймоне.
Ну, хорошо. Смотри только, как бы тебе самой не стать его игрушкой для жевания, сказал Алек. Послушай, ты должна мне помочь.
Почему у тебя такой голос? вдруг спросила Изабель.
Какой голос?
Голос «Сумеречного охотника на официальном задании». Алек, у тебя отпуск. Ты должен отдыхать и развлекаться.
Я развлекаюсь.
Не верю.
Так ты поможешь или нет?
Изабель рассмеялась.
Конечно, помогу. Во что вы там с Магнусом вляпались?
Алек пообещал Магнусу, что никому ничего не скажет, но к Изабель это же наверняка не относилось.
Он отвернулся от прохожих и прикрыл телефон рукой.
Только никому не говори. Особенно маме и папе. И я не хочу, чтобы об этом узнал Джейс.
В трубке послышалось какое-то шуршание.
Алек, у тебя неприятности? Я могу быть в Аликанте через полчаса, в Париж приеду через три.
Нет, нет, ничего страшного.
Алек вдруг сообразил, что забыл использовать чары, чтобы окружающие не слышали его. Однако в Париже, так же, как и в Нью-Йорке, прохожие спешили мимо, не обращая на Алека ни малейшего внимания. В общественных местах не принято прислушиваться к чужим телефонным разговорам. Очевидно, это правило действовало и во Франции.
Можешь пошарить в архивах Института и поискать сведения о секте, которая называется «Багровая Рука»?
Конечно. Не скажешь, зачем?
Увы, нет.
Посмотрим, что можно сделать.
Изабель не стала допытываться о причинах его просьбы. Она никогда не расспрашивала, не настаивала, не старалась выведать тайны Алека. Это была одна из многих причин, по которым Алек безоговорочно доверял сестре.
В телефоне снова началась какая-то возня.
Отвали, Джейс! прошипела Изабель.
Погоди-ка! воскликнул Алек. Можно мне немного поговорить с Джейсом?
Ему нужно было кое о чем спросить, но совершенно не хотелось разговаривать о подобных вещах с сестрой.
Ах, вот как. Ну, хорошо, произнесла Изабель. Даю ему трубку.
Послышался шорох, затем Джейс откашлялся и произнес небрежным тоном, словно это не он минуту назад дрался с Изабель за телефон.
Привет.
Алек улыбнулся.
Привет.
Он представлял себе лицо Джейса, который попросил Алека стать его парабатаем, а потом прикидывался, будто ему никто не нужен. Однако Алека было не обмануть.
Джейс жил вместе с ними в Нью-Йоркском Институте с тех пор, как Алеку исполнилось одиннадцать. Алек всегда любил Джейса, друг был таким близким, родным и дорогим ему, что на какое-то время он даже запутался, не понимая, какого рода эта любовь на самом деле. Сейчас, думая о Джейсе, он понял, кого напоминала ему Тесса.
Ее безмятежное лицо, глаза, излучавшие внутренний свет, были удивительно похожи на лицо и глаза Джейса, когда тот играл на пианино.
Алек отмахнулся от этой абсурдной мысли.
Ну и как там, в Париже? лениво спросил Джейс. Если неинтересно, можешь вернуться пораньше.
В Париже очень интересно, заверил его Алек. А у тебя как дела?
У меня-то дела идут бойко, борьба с демонами кипит, так что бизнес процветает, сказал Джейс.
Круто. Хм-м, Джейс, могу я с тобой посоветоваться насчет одной вещи? Вот скажи, если ты, допустим, хочешь, чтобы что-то произошло, очень-очень хочешь, но другой человек, скажем, ждет от тебя, что ты дашь понять что ты готов к этому ну, возможно, готов нет, что ты точно готов, что ты в такой ситуации сделаешь? Это все гипотетически, так сказать.
Последовало непродолжительное молчание.
Хм-м, наконец, промычал Джейс. Хороший вопрос. Я рад, что ты обратился ко мне за помощью. Мне кажется, ты должен сделать первый шаг и, так сказать, подать сигнал.
Превосходно, быстро пробормотал Алек. Да, именно это я и хотел узнать. Спасибо, Джейс.
Трудно разговаривать о сигналах по телефону, задумчиво продолжал Джейс. Я поразмыслю о разных способах подать сигнал и покажу тебе все, когда ты вернешься домой. Например, хорошо бы придумать такой сигнал, вместо фразы «к тебе с тыла подкрадывается демон, ты должен его заколоть», а, как тебе? Но должен существовать и другой сигнал, на случай, если демон застиг тебя врасплох, но он у меня на прицеле. Так будет еще лучше.
Превосходно, быстро пробормотал Алек. Да, именно это я и хотел узнать. Спасибо, Джейс.
Трудно разговаривать о сигналах по телефону, задумчиво продолжал Джейс. Я поразмыслю о разных способах подать сигнал и покажу тебе все, когда ты вернешься домой. Например, хорошо бы придумать такой сигнал, вместо фразы «к тебе с тыла подкрадывается демон, ты должен его заколоть», а, как тебе? Но должен существовать и другой сигнал, на случай, если демон застиг тебя врасплох, но он у меня на прицеле. Так будет еще лучше.
Алек помолчал и через несколько секунд произнес:
Передай Изабель трубку, пожалуйста.
Погоди, погоди! воскликнул Джейс. А когда ты возвращаешься?
Изабель! повторил Алек.
Послышалось какое-то шуршание, и Изабель снова завладела телефоном.
Уверен, что моя помощь не нужна? Или вы с Магнусом предпочитаете побыть вдвоем?
Мы предпочитаем побыть вдвоем, твердо ответил он. Мне пора. Изабель, люблю тебя.
Я тоже тебя люблю, ответила Изабель. Подожди! Джейс хочет сказать тебе пару слов. Он говорит ему кажется, что он неправильно понял твой вопрос.
Магнус сидел в точно такой же позе, на том же самом месте, что и несколько часов назад, когда Алек уходил. Казалось, он даже не сдвинулся с места, зато «смерч» из бумаг, фотографий и книг, окружавший его, стал в два раза больше и в два раза беспорядочнее.
Алек! радостно воскликнул чародей. Судя по всему, настроение у него улучшилось. Как тебе Париж?
Если бы я родился и жил в этом городе, усмехнулся Алек, то вынужден был бы тренироваться в два раза интенсивнее, чтобы наверстать время, потраченное на посещение кафе, и сбросить калории, набранные во время перекусов.
Париж, объявил Магнус, это единственный крупный город на Земле, в котором стоит посещать кафе и перекусывать.
Я принес тебе pain au chocolat[6], сказал Алек, показывая слегка помятый белый бумажный пакет.
Магнус, проделав дыру в стене из книг и бумаг, жестом пригласил Алека присоединиться к нему.
Я кое-что обнаружил, сообщил он. Иди сюда.
Алек хотел положить пакет на пол, но Магнус покачал головой.
Возьми с собой pain au chocolat.
Алек нерешительно сделал шаг вперед и остановился рядом с Магнусом. Чародей одной рукой выудил булочку из пакета Алека, а другой махнул в сторону одной из зависших в воздухе фотографий, и бумажка подлетела к ним. Это было фото мрачного на вид мага с зеленой кожей и белыми волосами; маг был облачен в мешок из-под картошки и восседал за деревянным столом, заставленным оловянными кружками.
Это Рагнор Фелл, вспомнил Алек. Его портрет висел на стене в квартире Магнуса. Как-то раз, через несколько дней после смерти Рагнора, Магнус небрежно обмолвился, что они с погибшим чародеем были друзьями. Теперь Алеку стало окончательно ясно, что эти двое были очень близки. Алек не понимал, почему Магнус не сказал этого в день, когда погиб Рагнор, но, с другой стороны, тогда война была в разгаре. Алек и Магнус еще толком не знали, кем они являются друг для друга.
Нельзя было бы сказать, что Магнус нарочно скрывал от него дружбу с Рагнором.
Напротив Рагнора Фелла сидел Магнус без рубашки; он развел руки в стороны, ладонями наружу. По-видимому, он пытался заколдовать бутылку.
Магнус щелкнул пальцами, изображение задрожало и увеличилось в размерах. Он сглотнул судя по всему, у него пересохло в горле от волнения.
Я помню ту ночь в подробностях. Мы играли в какую-то игру с выпивкой. Перед этим мы буквально последние рубашки проиграли кучке торговцев сыром, которые оказались довольно неплохими карточными шулерами-любителями. Где-то между четвертым и девятым кувшином глёга мы завели серьезную дискуссию о смысле бытия, а точнее, о том, какой легкой стала бы наша жизнь, если бы мы могли открыто использовать свои сверхъестественные способности. Нам надоело, что простые смертные кладут в штаны или пытаются сжечь чародеев живьем, стоит им только заметить хотя бы самое ничтожное проявление магии.
Вы с Рагнором решили, что изобретение культа демона сделает вашу жизнь проще? не веря своим ушам, спросил Алек.
Мир иногда бывает не слишком добр к волшебникам. И время от времени у нас возникает искушение быть недобрыми в качестве ответной реакции.
Они помолчали некоторое время. В конце концов, Магнус испустил тяжкий вздох.
Они помолчали некоторое время. В конце концов, Магнус испустил тяжкий вздох.
Мы не говорили о вызове настоящих демонов, произнес он. Мы говорили о том, как весело было бы притвориться демонами и заставлять легковерных смертных выделывать всякие такие штуки.
Какие именно «штуки»?
Любые, какие нам только вздумается. Массировать нам ступни, бегать голышом по деревенской площади, бросаться тухлыми яйцами в священников. Ну, знаешь, общепринятые поступки, которые совершают члены всяких глупых сект.
Конечно, ответил Алек. Общепринятые поступки.
Но я не помню, чтобы мы воплотили свою идею в жизнь. Хотя, думаю, основание нового культа должно всякому запомниться. Если честно, я вообще мало что помню о том, что последовало за той ночью. Следующее, что я помню это как я почти три года спустя плыл на каникулы в Южную Америку. Конечно, тот глёг был жутко крепким, но три года амнезии это все-таки слишком.
Выражение лица у Магнуса было сумрачное.
Этот разговор, да в придачу три года, выпавшие из памяти все это не к добру. Разговор был очень подозрительным, а потеря памяти очень удобной. Мне необходимо немедленно найти эту «Багровую Руку».
Алек решительно кивнул.
С чего начнем?
Последовала продолжительная пауза, во время которой Магнус, судя по всему, тщательно обдумывал свои следующие слова. Он пристально смотрел на Алека, словно опасался его. Неужели Магнус решил, что Алек не сможет ему помочь?