Да. Все получилось случайно. Мне поступила информация, что родители одной из жертв незадолго до похищения заказывали несколько дагеротипов для всей семьи. Вот я и решил переговорить с мастером, узнать, вдруг он заметил в процессе работы что-то подозрительное. Мне бы стоило вспомнить, что и в домах у некоторых жертв я видел свежие карточки, но тогда я не придал этому никакого значения. Дагеротипы заказывают многие, это сейчас в моде. И вот я пришел к нему в ателье с целью задать несколько вопросов
Я все же налил себе водки, заново воскрешая в памяти недавние события и интерьеры. Стертые ступени, ведущие в подвал, заросший плющом вход с некогда яркой, но сильно уже выцветшей вывеской, первый рабочий зал, заставленный оборудованием, креслами и пуфиками для посетителей, белая фоновая ширма и несколько других ширм, с нарисованными разнообразными пейзажами заказчикам такое нравится, тяжелые бордовые портьеры до пола, разделявшие помещение на несколько частей, местами осыпавшаяся лепнина и высокий стул для клиентов. В углу светоотражатель и штатив с подвижным зажимом, предназначенный для фиксирования головы клиента в одном положении. Но за последний год техника дагеротипирования ушла далеко вперед, и новые аппараты работали быстрее. Уже не требовалось по полчаса сидеть на стуле в одном и том же положении, чтобы снимок удался. Теперь на все хватало пять-семь секунд, а такое мог выдержать даже ребенок. Поэтому появилась мода и на детские карточки.
Грэг терпеливо ждал, не мешая мне вспоминать.
Дверь оказалась открыта, хотя внутри никого не было. Я решил подождать владельца и между делом обошел помещение. Там-то, за дальней ширмой, я и обнаружил скрытую от случайных взоров секретную дверь
Кира, зная тебя, готов биться об заклад, что ты не смог пропустить подобное.
Не смог, согласился я. Там был хитрый замок, но минут за пять я с ним справился. Стены в том, втором, зале были настолько толстыми, да еще и специально оббиты звукоизолирующим материалом, что даже самые громкие крики и призывы о помощи снаружи слышны бы не были
Я вновь и вновь воскрешал в памяти жуткий подвал.
И что ты нашел в том втором зале? не выдержал Грэг моего затянувшегося молчания.
Операционный стол, который он использовал для пыток. И десятки конвертов с сотнями, тысячами снимков а на снимках дети. Он их пытал, ужасно пытал
Грэг сам налил мне еще выпить, я глотнул водку, не ощущая ее вкус. Грэг выпил тоже.
Что ты с ним сделал? Убил? Поэтому тебя забрал Мартынов?
Убил. Я почувствовал, что наконец слегка опьянел. Целых два раза убил! А в третий раз он убил себя сам
Кира, ты в порядке? Грэг озабоченно попытался заглянуть мне в глаза.
Я подумал было, а не выложить ли мне ему все до конца, но потом вспомнил то существо, жившее в теле Жорика, и отказался от этой идеи. Ведь оно и сейчас где-то рядом, в городе. Может, оно уже нашло себе новую жертву и подселилось в нее. Да, так я и буду называть это существо подселенец. И мне предстояло отыскать его и уничтожить. Я не мог просто взять и забыть, не после того, что оно сделало с теми несчастными детьми.
В порядке. Интервью закончено. Кстати, Мартынов сказал, что, если обо всем произошедшем в прессу просочится хоть слово, он лично нам головы оторвет.
Ничего, отмахнулся Грэг, я придумаю, как это обставить. Комар носу не подточит!
Я вытащил из внутреннего кармана портмоне и вручил подошедшему половому десятку.
Две бутылки с собой!
Сегодня мне предстояло напиться до бессознательного состояния, ведь завтра первым делом я должен предстать перед графиней С. с отчетом. И уже сейчас представлял себе, как это будет тяжело. Даже моя тренированная нервная система давала сбой. А безумия вокруг и так хватало.
III
Близняшки
Женская рука ласково коснулась моего лица, едва ощутимо проведя сначала по бровям, затем по переносице, по щекам и скулам, смахивая усталость и остатки опьянения. Вчера я сдержал слово и крепко напился. Так, что с трудом помнил окончание вечера. Извозчик довез меня до дома, в дороге я задремал, а как добрался до постели, не помнил вовсе.
Но, очевидно, своей цели я все же достиг, потому что, лишь открыв глаза, я увидел привычный потолок спальни, а рядом на кровати сидела Лиза и улыбалась.
Что господин желает: стопочку или стакан рассола? Тщательно имитируя вятский говор, она склонила голову в шутливом поклоне.
Кажется, Лиза провела рядом со мной всю ночь, но я этого совершенно не помнил.
Порошок лечебный разведи мне, будь столь любезна, спасительница, вяло отшутился я, в то же время тщательно прислушиваясь к внутренним ощущениям. Оказалось, что все не так плохо. Голова была тяжелая, но мысли бежали бодро. Жить буду.
Говорят, салициловая кислота плохо влияет на организм. У тех, кто слишком часто ее принимает, наблюдается тошнота, а некоторые пациенты даже впадают в кому! Как я слышала, от похмелья лучше всего помогает народное средство. Нужно взять кору и листья ивы, перетолочь их в ступке, залить кипяченой водой и в таком виде принимать А еще
Лиза, продолжая щебетать, не забывала и действовать. Она встала, скинув простыню на пол, обнаженная и прекрасная, потянулась всем своим сочным молодым телом, краем глаза следя, наблюдаю ли я за ней, и только потом, довольная, что я все вижу и правильно оцениваю, высыпала пакетик с порошком в стакан, залила его водой, аккуратно перемешала и подала мне. Я тут же выпил все до последней капли и откинулся на подушку. Скоро боль уйдет полностью, это проверено многократно. Но воспоминания о вчерашнем дне все равно останутся.
То существо. Где же мне искать его? Я знал точно, что мне не померещилось. И пусть подобных созданий я прежде не видел, но, получается, они существуют. В своем рассудке я не сомневался.
То существо. Где же мне искать его? Я знал точно, что мне не померещилось. И пусть подобных созданий я прежде не видел, но, получается, они существуют. В своем рассудке я не сомневался.
А где Петра? поинтересовался я.
Завтрак готовит, весело улыбнулась Лизка. Надо же нам кормить своего господина и повелителя!
С этим спорить я не собирался. Повалявшись еще пару минут в мягкой постели, я направился в туалетную комнату. Контрастный душ я терпеть не мог, поэтому ограничился обычным умыванием. И через пятнадцать минут был как новенький. К тому времени и порошок подействовал, головная боль прошла, лишь в висках еще слегка стучало.
Мои девочки Лиза и Петра, сестры-близняшки двадцати двух лет от роду, уже сидели за накрытым столом и ожидали меня, одетые в домашние деревенские сарафаны до пят в последнее время они придерживались «народной» моды, целомудренные с виду, но я-то знал, что под сарафанами девушки ничего не носили.
Я сошелся с ними с год назад, когда бывшие институтки, сиротки, в силу ряда причин внезапно оказались на улице без малейших средств к существованию. Вот в этот сложный период своей жизни они и встретились мне одним дождливым осенним вечером.
История нашей встречи была банальна, как пьяный удар ножом в трактире. Девочек попытался прибрать к рукам Виктор местный сутенер, но, на его беду, мне в тот вечер не сиделось в четырех стенах. В итоге Виктор отделался сломанной рукой и челюстью, но остался жив, за что потом искренне благодарил, а девочки переехали жить в мой дом.
Да, несмотря на низкую доходность работы, у меня все же имелся собственный двухэтажный особняк, доставшийся по наследству от родителей, в достаточно спокойном районе. Первый этаж я использовал под рабочее пространство там находилась приемная, небольшая библиотека и кабинет, а второй жилой, его я предоставил сестрам в полное владение, оставив себе лишь родительскую спальню.
От сестренок я ничего не требовал, живут и пусть живут, места хватает, но они как-то внезапно взяли бразды правления в собственные руки. Вскоре дом сиял чистотой, которой он не видел уже лет пятнадцать, с самой смерти родителей. Слуг я не держал, время от времени пользуясь услугами приходящих уборщиков. Поэтому дом преобразился настолько он обновился, очистившись от пыли, заблестев свежевымытыми стеклами и натертым паркетом. А уж как сестры готовили! Пальчики оближешь!
Интимная же наша жизнь также началась по их личной инициативе. Клянусь, я не принуждал ни одну из них к близости и даже в мыслях этого не держал. Но однажды вечером в мою спальню пришла Лиза, а на следующий вечер Петра.
Близняшки, похожие как две капли воды лицами, были разные, как день и ночь. Лиза солнечная, скорее рыжая, чем русая, обладала веселым, живым характером, много смеялась и болтала, даже когда этого не требовалось. Петра же характер имела мрачный и предпочитала красить волосы в радикально черный цвет, говорила мало, но в постели оказалась необычайно темпераментной и страстной, видимо компенсируя этим свою обычную нелюдимость.
Признаюсь, в те дни я был слегка шокирован происходящим. Нет, я вовсе не относился к числу пуритан и на общественное мнение мне было глубоко наплевать, но жить сразу с двумя, как с женами, это даже мне казалось несколько чересчур. Но сестры убедили меня, каждая по-своему, что волноваться совершенно не о чем и что это исключительно их личный выбор, а уж мое дело принять его или отвергнуть и выставить их из дома. Разумеется, выгонять их я не собирался.
Так и повелось с тех пор. Спать ко мне они приходили по очереди, совершенно не ревнуя меня друг к другу. Но никогда этого не случалось у нас вместе, втроем. Таковы были их не высказанные вслух условия, которые я принял.
Яичница с беконом, посыпанная зеленым лучком, пара бутербродов с сыром, большая кружка кофе и стакан яблочного сока такой простой, но вместе с тем вкусный и сытный завтрак меня ждал.
Приятного аппетита! хором пожелали близняшки, и мы принялись за еду.
Петра, как и обычно, ела молча, тщательно пережевывая каждый кусочек, а Лизка болтала не переставая, при этом не забывая отдавать должное и завтраку. Я сегодня тоже больше помалкивал, лишь иногда поддакивая очередной Лизиной сентенции.
Предстоящий разговор с графиней С. занимал все мои мысли. Я так и не привык сообщать матерям о гибели их детей. Реакция могла быть совершенно непредсказуемой: от полной апатии до внезапного решения покончить с собой. Я давно подумывал о том, что подобные известия не должен приносить такой, как я, большой и грубый тип, которого легче представить в казарме с оружием в руках, чем в роли осторожного утешителя. Нет, для этого должны существовать специально обученные люди мозгоправы. Известия подобного толка обязаны подаваться со всей деликатностью, а мозгоправы при этом пусть тщательно следят за несчастными и если вдруг почувствуют потенциального самоубийцу, то сразу же вызывают карету «скорой помощи». Хотя с такими высокопоставленными особами, как графиня С., подобный номер не пройдет. Охрана попросту не пропустит посторонних на территорию особняка, и помешать совершить суицид никто не сможет. С другой стороны, право каждого умереть так, как он сам считает нужным.