Над головой, крухая и хрипя, пролетели несколько воронов. От одного только вида черных рваных теней старику стало не по себе. В голове как призраки выплыли воспоминания последних дней, проведенных у кровати больной жены, и тот последний вечер. И еще скорбная дорога до их леса. Они познакомились там, у кряжистого дуба, когда собирали грибы. Там же и расстались. Мира ушла в другой мир, а он остался здесь.
Отгоняя невеселые воспоминания, Каша ускорил шаг.
Обойти лес оказалось весьма сложной задачей: та сторона, к которой вышел старик, была сильно заметена снегом, и пришлось, утопая почти по самый пояс, ползти к нужному месту битый час, теряя драгоценные силы и время.
Еще издали заприметил он знакомый холмик. Едва увидел, и слезы сами собой навернулись на глаза. Каша прикусил губу, давя поднимающийся к горлу комок, но сдержаться не смог. Начал тихо подвывать в тон ветру.
Вновь каркнул ворон на ветке.
Старик поднял взгляд, погрозил птице кулаком и злобно зашипел:
Пошел прочь! Пошел, проклятый!
Ворон послушно вспорхнул крыльями и улетел.
«Ну вот, опять пришел, словно обратившись к невидимому собеседнику, подумал Каша, подходя к могилке; та уже была порядочно занесена снегом. Думал, не буду ходить, а пришел. Но это для дела. Ты поймешь. Тебе ведь, наверное, оттуда все видно. Ты потерпи, мне недолго осталось. Чуток еще. Вот дело сделаю доброе, да, наверное, уже все, к тебе пойду».
Вытирая красные глаза, старик отошел от холмика, стал рыскать вокруг, вспоминая, куда выкинул таблетки. На присыпанной снегом земле сложно было что-то найти, и Каша принялся разгребать холмики, перебирая между пальцами грязь и льдинки, пока руки совсем не замерзли и не одеревенели. Ничего найти не удалось.
Не может быть! прошептал Каша, вновь осматриваясь. Были же здесь. Вот и пузырек от них. Может, из-за влаги растворились? Или птицы сожрали?
Согревая дыханием черные от грязи пальцы, старик всматривался в каждый клочок земли. Но там ничего, кроме прошлогодней пожухлой листвы да трухлявых веточек, не было.
Да где же вы?! Где? Эх, взять надо было! Дурная голова! А может Каша замер, обдумывая внезапно возникшую мысль. Может, у бандюгана этого еще осталось? Например, в кармане? Ну да!
Он поднялся с колен и повернулся к тому месту, где последний раз видел незнакомца, но там ничего не было. Только белый пушистый снег.
Не веря своим глазам, Каша подошел ближе. Пошарил рукой в рыхлом снеге.
Должен быть! Куда ему деваться-то?
И вдруг что-то нащупал, какую-то тряпку. Аккуратно потянув за нее, извлек из-под снега рукав куртки, из которого торчала кость.
Матерь божья! вскрикнул старик, выронив страшную находку.
Обглоданная до белизны конечность, промерзшая на холоде, осталась неподвижно торчать из сугроба, словно одинокий ствол деревца.
«Птицы, понял Каша, пораженно глядя руку. Все мясо сожрали. И вдруг выругал сам себя: Да что мне с его мяса? Какая разница, есть оно у него или нет? Ему тоже уже побоку. Одежда в ней надо искать».
Пересилив отвращение, старик откопал тело, от которого теперь мало что осталось. Шмотки бедолаги превратились в тряпье, пропитанное кровью и прочими жидкостями организма. Во многих местах виднелись следы маленьких когтистых лапок и дырочки от клювов, но карманы все же сохранились. Старик тщательно обшарил их, но вместо заветных таблеток нашел лишь пару зажигалок да целлофановый пакет с какими-то бумажками.
Дурья башка! вновь начал корить себя старик, откидывая лохмотья в сторону. Знал бы, обязательно забрал! А теперь что теперь?
Он не знал. Возвращаться ни с чем обратно? Как он взглянет в глаза Глебу, Вике? Глупо, конечно, обвинять себя, кто они такие для него, но все же. Он дал им хоть и маленькую, но надежду, а теперь заберет ее обратно. Да еще и время отнял, которое они могли потратить на что-то действительно полезное.
Старик стал нехотя перебирать найденные бумаги. Нашел среди них два пластиковых пропуска каких-то служащих, накладные, пару листов, исписанных от руки незнакомым ему языком. Повертел в руках карту незнакомой местности с пометками и стрелочками. Мельком глянул на схему жилого района.
Напрягая извилины, Каша стал вспоминать, что ему тогда болтал этот теперь уже бывший бандит.
Про ученых говорил, вслух произнес старик, загнув на руке палец. Еще что лекарство изобрели, его и показал. Молодежь ведь тоже к этим ученым шла.
Старик вновь посмотрел на документы, на пропуска с незнакомыми ему именами. Вгляделся в лица. Обычные, ничем ни примечательные. Может, это и есть те ученые, про которых он говорил и которых убил?
«Надо возвращаться, пряча документы во внутренний карман своей куртки, подумал Каша. Дома разберемся, как дальше поступить».
Вдали послышалась грызня волков и протяжный вой. Старик замер, ловя каждый звук и пытаясь определить месторасположения зверья.
«Далеко отсюда. Но все равно надо идти домой, пока новой беды не приключилось», решил старик и начал спускаться в небольшую ложбину, через которую можно было выйти к старому мосту.
Глава 4
Земля цвета крови
Конечно, я не против, если это дело на благо людей, произнес, запыхавшись, Венедикт Михайлович. Нагруженный неподъемным чемоданом, он едва поспевал за Костей, следовавшим налегке. И в этом нет никакой выгоды отдельным лицам. Политика это грязное дело, и это не мое. Я в этом не хочу участвовать.
Только на благо людей, поспешил заверить его парень и, схватившись за чемодан, начал помогать биохимику тащить его ношу.
Ты хороший человек, я это сразу понял, как только тебя увидел, сказал раскрасневшийся ученый, переводя дыхание. Ты помог мне, там, в поезде. Поэтому, конечно, я просто обязан помочь и тебе попасть в Зону. Но только при одном условии.
Каком? остановился Костя.
Ты об этом никому не скажешь. Мне может за эту вольность сильно влететь на кафедре, а мне это, сам понимаешь, не нужно.
Конечно, не скажу.
Костя подал таксисту едва заметный знак, и тот подогнал машину к обочине. Высунувшись в окошко, усатый водитель с сильным акцентом спросил:
До кюда везет тебя?
До Зоны, почти шепотом ответил Костя. И чтобы не слушать нудные заунывные речи, поспешно добавил: Две цены плачу.
У Граблей остановлю тогда? едва сдерживая радость, спросил водитель.
Договорились, согласился Костя, впрочем, не сильно желая выходить у названой таксистом точки. Лесополоса в километре от заставы, в простонародье называемая Граблями, стояла в низине, и топать от нее до Зоны приходилось всегда в гору. Но ближе подъезжать никто не осмеливался, суеверно утверждая, что там проклятые земли. Везло тем, кого доставляли на служебном транспорте. Им с Венедиктом Михайловичем не везло, поэтому выкручивались как могли.
Две цены не слишком много? шепнул биохимик, садясь в машину.
Нормально, успокоил его Костя. Я оплачу.
Ехали по накатанной дороге, глотая пыль, залетающую в кабину из многочисленных щелей. Было душно и пахло дешевыми духами, потом и бензином. Венедикт Михайлович, плохо переносящий жару и страдающий от похмелья, обмахивал себя платком и ежеминутно выглядывал в окно посмотреть не приехали?
Сволощь неклюжий! прошипел водитель, стукнув кулаком по рулю.
Что? не понял Костя и насторожился, ожидая чего угодно солдат, бандитов, мутантов. В здешних местах ничему удивляться не стоит.
Машин, говорою, сволощь неклюжий. Дороги плохой, рюль сюда, он туда, рюль сюда, он опят туда. Ремонт надэ, а денек савсэм нет. Подвэска пляхой, все пляхой.
«Понятно, выдохнул Костя. Старая тема набивания себе цены. Сейчас всю дорогу будет жаловаться, как все хреново, чтобы потом лишний полтинник срубить. А хрен тебе, и так в двойном тарифе работаешь».
Машину подбрасывало и кидало в стороны, но пассажиры терпеливо молчали, и лишь когда почти у самого окна пролетел ствол дерева, Костя воскликнул:
Поосторожнее там, не дрова везешь!
Уже приехаль, не ругайсэ! Выходь.
Как приехали?! всполошился Венедикт Михайлович. Еще ведь даже не Грабли, до них с полкилометра будет.
Все, далше не магу, выдохнул водитель, утирая взмокшую жилистую шею. Вон, видиш, стоит охран? Не просто так стоит. Надо, значит, вот и стоит.
Логично. И что?
Значит, нелзя мне. Все, приехаль. Дальше сам.
Тогда и оплата не двойная.
Эй, што ти такой мелошный? Нелзя, я тебе как брат это говорю. Если поедем, плохо будет. Повяжут всех.
А мы тогда как? растерялся Костя.
Ну у вас же есть бумашка? Там разрешен есть. Вот и иди. Ногами топ-топ. Тебя не тронут. А я нелегал, меня бистро схватят. Давай денгу, не мелошный же ти.
Костя рассчитался, вышел, не забыв напоследок как следует хлопнуть дверью. Следом вылез Венедикт Михайлович, спросил у своего спутника:
Пойдем пешком?
А что остается?
Дотопали к заставе сильно уставшие сказывались жара и огромный чемодан завкафедрой. Ввалились в вагончик дежурного и молча сунули документы. На КПП их встретили холодно. Долго осматривали бумажки, потом приглядывались к лицам. За то время, пока их проверяли, Костя успел несколько раз покрыться испариной и отнюдь не из-за жары.
Фамилия-имя-отчество? наконец пробасил здоровый как шкаф сержант.
От его грозного вида, мясистого переломанного посередине носа и похожих на оладьи ушей, а также круто выпирающего лба, о какой поросят убивать можно, Венедикт Михайлович потерял дар речи и лишь закивал головой.
Фамилия-имя-отчество? повторил с нажимом боец, пронзая взглядом бедолагу. Низкий голос дежурного заставы отдавался вибрацией в суставах. От этого командного баса сразу слетело все бахвальство, осталось лишь одно четкое понимание здесь шутить не будут, пристрелят без всяких разборок.
Махров Константин Викторович, стараясь отвлечь амбала от опешившего ученого, протараторил Костя. А это Венедикт Михайлович Венедикт Михайлович
Слепнев. Венедикт Михайлович Слепнев, вовремя взял себя в руки тот, дрожащими руками шаря в кармане и не находя там платок. В командировочном удостоверении все написано же.
Проверяю, буркнул солдат и уставился в бумажки. Это вам не курорт, военный объект как-никак. Тут бдительность нужна во всем.
Венедикт Михайлович открыл рот, чтобы что-то возразить, но Костя вовремя успел его ткнуть локтем в бок. Едва заметным жестом показал сейчас лучше промолчать.
Все в порядке, проходите, с явной неохотой произнес сержант, впрочем, не спеша возвращать документы. Вас встречать будут?
Да, кивнул Венедикт Михайлович. И чуть набравшись наглости, спросил: Машина с лаборатории будет. Вы, надеюсь, знаете, что у нас машина есть в Зоне, для проведения различных замеров?