С четвертого круга он не вернулся, и я забеспокоилась.
Папе пятьдесят пять лет, это, конечно, еще не преклонный возраст, но ведь современные мужчины в группе риска по инфарктам-инсультам уже с сорока.
Я представила, как папуля, приложив руку к сердцу, бледнеет и заваливается в лопухи за домом, вне зоны видимости из наших окон, и передумала сидеть у Кулебякина захлопнула дверь и побежала вниз по лестнице, не дожидаясь лифта. В нашем доме лифт такой неторопливый, что в час пик не каждый дождется его еще при жизни на девятый этаж скорее кони апокалипсиса прискачут, чем этот лифт.
Топоча, как те самые грозные кони, я проскакала по ступенькам, вылетела сразу на середину двора, огляделась из-под ладони солнце уже садилось и било в глаза, папулю не высмотрела и пошла инспектировать лопухи на задворках.
За нашим домом есть такая пасторальная лужайка вся в желтых пятнах одуванчиков и зеленых лоскутах лопухов. Зелень там могучая, как в джунглях, в детстве, когда мы с Зямой играли в воинственных папуасов, одного лопуха мне хватало на головной убор, а из шести получалась роскошная юбка.
Этот уголок живой природы в центре города-миллионника сохранился благодаря тому, что в земле под ним сто лет назад были проложены какие-то важные коммуникации. В центре полянки до сих пор торчит проржавевшая и облупившаяся металлическая табличка с запретительной надписью «Не копать!».
Правда, время и вандалы не пощадили и ее теперь она читается как иронично-критическое «Не опа».
От стены дома полянку отделяет шпалера виноградника, который еще в допотопные времена посадила и до сих пор эксплуатирует и стережет наша соседка с первого этажа баба Тося, а по другую сторону лужайки тянутся столбы с веревками для сушки белья. Когда все та же баба Тося пожилая дама дивно крупных форм развешивает на них свое просторное белье, лопуховые плантации превращаются в очень уединенное место. Чем беззастенчиво пользуются разные асоциальные элементы.
Внимательно глядя под ноги, чтобы не наступить на осколки разбитой бутылки или вонючие следы чьей-нибудь жизнедеятельности, я внедрилась в травяные джунгли примерно на метр и наклонилась, чтобы поворочать лопухи, проверяя, не лежит ли под ними папуля.
Разум настойчиво подсказывал, что в этом случае я увидела бы его и с дорожки, но воображение настойчиво рисовало мне папино лицо бледно-зеленым, явно в тени просвеченных солнцем листьев, и я не могла не проверить эту версию.
Бред! решительно хлопнула на ветру плотная бязевая ночнушка бабы Тоси.
Ищщщщщи! не согласился с ней болоньевый плащик ее внучки.
Я предпочла послушаться именно его модный молодежный плащик был мне идейно ближе, и искательно развела руками шуршащие зеленые волны.
Ба! снова гулко хлопнула за моей спиной старушечья ночнушка.
Знакомые все лица, машинально договорила я немеющими губами.
Из гущи зелени на меня слепо таращилась желто-зеленая физиономия.
Не папулина, слава богу, нет!
Чья-то другая.
Смутно знакомая и явно мертвая.
Нервными притопами подгоняя неторопливый лифт, я вернулась на девятый этаж, с разбегу вломилась в квартиру Кулебякина и первым делом своевременными хлопками по могучей спине спасла своего милого от мучительной смерти от удушья, потому что при виде меня он опасно подавился пирожком.
Вторым делом я отняла у Дениса чай, жадно выхлебала его и, припечатав кружкой по столу, объявила:
Случилось страшное!
Да ладно, нормально ты выглядишь, неуверенно возразил мой любимый.
Мельком глянув в зеркальную дверцу кухонного шкафчика, я подивилась тому, какое интересное у Дениса представление о моей нормальности: зеркало добросовестно отразило вздыбленные ужасом волосы и безумные круглые глаза.
Вот в прошлый раз тогда да, тебя жутко покрасили, продолжил любимый.
А, это он вспомнил мою истерику после визита в незнакомую парикмахерскую, где мои светло-русые волосы мелировали так беспощадно, что они стали похожи на блеклые космы Дейнериес Таргариен из «Игры престолов».
Страшное случилось не в парикмахерской. Я помотала головой и бухнулась на диванчик, потому что ноги меня не держали.
Из-под стола мне на колени тут же вынырнула умильная морда бассета. На ней отчетливо читалось: «Погладь собаченьку и все пройдет!»
Я машинально потрепала замшевые коричневые уши и продолжила, выдав главное:
Я нашла труп!
Где? спросил Денис и почему-то заозирался.
Интересненько! У него тут был кто-то, кого я могла бы прибить?!
Воображение сразу же нарисовало, как я вхожу в квартиру милого, обнаруживаю у него в спальне голую дамочку и Тут моя фантазия притормозила, по ходу сюжета определяясь с возможным орудием убийства, и трезвый разум воспользовался моментом, чтобы ответить на вопрос по существу:
За домом, в лопухах.
А что ты делала в лопухах?
Какая разница!
Плохой ответ, учти, тебя об этом спросят. Кулебякин отложил недоеденный пирожок, встал и заправил майку под ремень джинсов.
Еще бы фуражку надел! Командир.
Идем, покажешь. Денис окончательно стряхнул с себя штатскую расслабленность. Барклай, ты остаешься дома!
Иу-у-у? проныл пес.
Поговори мне!
С суровым полицейским майором действительно не поболтаешь, потому и Барклай и я безропотно подчинились. Бассет остался в квартире, а мы с Денисом пошли на задний двор.
Ну и где? Кулебякин с тропинки критически оглядел зеленое травяное море.
Там. Я указала пальчиком.
Денис осторожно шагнул на полянку и поворочал там лопухи.
Нашел? спросила я.
Да ничего такого
Тут я подумала, что у начальника отдела криминалистики свое представление о чем-то таком, его желто-зеленые мертвяки вряд ли сильно впечатляют, насмотрелся уже, но Кулебякин распрямил спину и строго спросил:
Инка, это ты меня так разыграла?
Что?! Я аж подпрыгнула от негодования. Ты что, не нашел трупа, который лежит там, как на блюде? Теперь я понимаю, почему у нашей полиции так много нераскрытых дел! А ну, подвинься!
Я тоже полезла в заросли и некоторое время, сосредоточенно сопя, под недоверчивым взглядом милого задирала юбки лопухам.
Того трупа нигде не было.
Куда же он делся? пробормотала я, отчаиваясь.
Занятно: десять минут назад я была в ужасе от того, что нашла труп, а теперь расстроилась, не обнаружив его.
Может, встал и ушел? съязвил Кулебякин.
И тут кто-то в тему скомандовал:
А ну стоять! Руки за голову!
Ноги на ширину плеч, шагом марш, договорила я и ехидно посмотрела на Кулебякина. Тут и мертвый мог послушаться!
Зря ты смотришь восьмой сезон «Игры престолов», так же ехидно ответил мне милый.
Мы одинаково скрестили руки на груди и развернулись друг к другу лицом.
Я сказал, стоять, не двигаться, руки вверх! настойчиво повторил командный голос, и из просвета между сохнущим дезабельем бабы Тоси на тропинку выступил какой-то хоббит с пистолетом.
Ну, вот, сейчас тут будет сразу два трупа, пробормотала я без всякой радости.
А Кулебякин поднял руки, голосом доброго психиатра сказал:
Спокойно, парень, опусти пушку! И в следующий миг стремительным движением, которого я не отследила, потому что оно буквально размазалось в воздухе, ударил хоббита ногой по руке с пистолетом.
Потом была куча мала, стоны, вздохи, матерная ругань, и наконец, эти двое разлепились, причем диспозиция принципиально изменилась: теперь мелкий хоббит размахивал пустыми руками и дергал лишенными опоры ногами, а рослый Денис держал его за шиворот, разглядывая с недобрым интересом.
Со стороны он был похож на портовый кран, начавший погрузку неупакованного Кинг-Конга.
Я нервно хихикнула.
Да как вы смеете Да я Да это нападение при исполнении бухтел, несогласно трепыхаясь, похожий на хоббита мужичок.
Ростом он был с Венеру Милосскую около полутора метров, но далеко не так хорош: морда вся шерстяная, коричнево-рыжая.
Приглядевшись, я рассмотрела, что это вообще-то молодой парень, просто отпустивший бороду. Ее он явно холил и лелеял в каком-нибудь модном барбершопе: борода и усы занимали большую часть площади лица парня и органично сливались с прической. Немногочисленные участки голой кожи плотно покрывали веснушки, так что на первый взгляд вся голова казалась однотонной. Только глаза светились голубизной, как пара незабудок на бурой травяной кочке.
И что это ты тут исполняешь? поинтересовался Денис.
Я легким пинком подбила ближе к нему оброненный хоббитом пистолет. Кулебякин взглянул на ствол, потом уже с новым интересом на его владельца:
Я легким пинком подбила ближе к нему оброненный хоббитом пистолет. Кулебякин взглянул на ствол, потом уже с новым интересом на его владельца:
Табельное?
Конечно! Я здешний участковый! задергался голубоглазик.
Вранье, наш участковый Василий Павлович Храпов, он папин приятель, я его знаю! заявила я.
Василий Павлович ушел на пенсию, теперь я за него! Пользуясь тем, что Кулебякин поставил его на землю, хоббит одернул на себе рубашку и заговорил со всей строгостью: Итак, вы напали на полицейского при исполнении
Вы тоже! парировала я, кивнув Денису.
Майор Кулебякин, ГУВД края, представился мой милый, в доказательство своих слов раскрывая извлеченное из кармана удостоверение. А ваши документики?
Ой, не по уставу отозвался хоббит, охлопав кармашки своей глубоко штатской рубашки в цветочек. А я его дома забыл
Ну, тогда, брат, извини, пистолетик я пока приберу. Кулебякин подобрал чужой ствол.
Да что же Ну как же?
Спокойствие! Я вытянула из кармана мобильник и набрала знакомый номер папиного приятеля Василия Павловича Храпова. Дядь Вась, добрый вечер! А это правда, что вместо вас у нас теперь новый участковый? Да? А какой он, как выглядит?
Я выслушала четкий ответ, поблагодарила дядю Васю и пересказала услышанное Кулебякину:
Наш новый участковый уполномоченный полиции бородатый шкет метр с кепкой, лейтенант полиции Федор Иванович Шаляпин по прозвищу Шляпа.
Могли еще Антошкой прозвать, не без сочувствия хмыкнул Денис, возвращая надутому коллеге табельный пистолет. И дразнить «рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой».
И дразнили, пряча оружие, пробурчал наш участковый шкет. Думаешь, почему я в полицию пошел?
Чтобы не лопатой обидчиков убивать, если что? предположила я.
По-моему, это было смешно, но полицейские товарищи шутку не оценили, и оба поглядели на меня хмуро.