Новгородцы мрачно заявили, что в таком случае и вовсе отнимут всё. Начался морской бой. Эсты в нем потерпели поражение. Всё новгородцам не досталось, но с изрядной долей награбленного эстам пришлось расстаться. Среди доставшейся новгородцам добычи были литые, искусной работы церковные врата, содранные эстами с какого-то храма в Сигтуне (шведы к тому времени давно приняли христианство). Совершенно непонятно, зачем эти тяжеленные врата эстам понадобились: они тогда были язычниками, и никаких церквей у них не имелось, своим богам молились попросту, под раскидистым дубом. Вероятнее всего, у эстов взыграло чувство прекрасного, этакая эстетическая потребность вот и прихватили не имевшую никакого практического значения тяжеленную, но красивую вещицу (если эти строчки попадутся на глаза эстонским национал-патриотам, боюсь, у них будет лишний повод покричать о давних культурных традициях своего народа. Ну, пусть кричат, мне не жалко).
А вот для новгородцев врата имели как раз практическое значение. Пиратство пиратством, но нужно и о душе подумать. Вернувшись в Новгород, они совершенно в духе отечественной братвы девяностых пожертвовали врата храму Святой Софии, где их и сегодня может лицезреть любой желающий.
В чем тут юмор? А в том, что нет ни малейших причин сочувствовать обокраденным шведам. Те еще были ребятки, большие мастера морского разбоя. Именно они и составляли большинство викингов, несколько столетий буквально терроризировавших Европу. И означенные врата они не сами смастерили, а сперли во время очередного грабительского набега на германские земли то ли в Аахене, то ли в Бремене.
Такие вот приключения людей и вещей
Вот, к слову. В последнее время на просторах Интернета завелись юзеры, критикующие и меня, и других писателей за перенос иных эпизодов из предшествующих книг в новые. Какой-то чудак на букву «м» даже выдумал для этого название «самоплагиат». Название насквозь идиотское, поскольку понятие плагиата имеет четкое определение в российских законах, конкретнее, в Законе об авторском праве: «Плагиат заимствование трети и более содержания чужого произведения». Ну, а поскольку существует точная юридическая формулировка, слово «самоплагиат» такая же нелепость, как «самоограбление» и «самомошенничество». Вы когда-нибудь слышали о человеке, который бы ограбил сам себя или провернул против самого себя, скажем, финансовую аферу? Я тоже нет.
В общем, среди авторов нехудожественных книг подобное весьма распространенная практика, родившаяся на свет не вчера и даже не позавчера. Если я в какой-то из своих книг на совершенно другую тему об Иване Грозном, Екатерине Второй, Гражданской войне в США (примеры реальные) нахожу кусочки из истории Англии, которые укладываются в «Остров кошмаров», как патрон в обойму, неужели я их не использую вторично там, где им самое место? В общем, тем, кто употребляет слово «самоплагиат», я бы посоветовал придержать язык, чтобы не выглядеть идиотами
Пираты во времена Елизаветы кишмя кишели и в Ла-Манше и среди них было немало англичан. Именно они как-то, не проявив ни малейшего патриотизма, взяли на абордаж судно плывшего во Францию английского посла. Самому послу в суматохе удалось как-то улизнуть на лодке, но в руках пиратов осталась его драгоценная поклажа массивное, немало весившее блюдо из чистого золота, подарок французскому королю от Елизаветы. Блюдо пропало бесследно несомненно, его переплавили или распилили, чтобы честным образом поделить.
Пираты во времена Елизаветы кишмя кишели и в Ла-Манше и среди них было немало англичан. Именно они как-то, не проявив ни малейшего патриотизма, взяли на абордаж судно плывшего во Францию английского посла. Самому послу в суматохе удалось как-то улизнуть на лодке, но в руках пиратов осталась его драгоценная поклажа массивное, немало весившее блюдо из чистого золота, подарок французскому королю от Елизаветы. Блюдо пропало бесследно несомненно, его переплавили или распилили, чтобы честным образом поделить.
Честные английские моряки столетиями плавали исключительно в «узких морях» как тогда именовали Ла-Манш и невеликое размерами Ирландское море. Случаи, когда они выходили в Атлантику, можно пересчитать по пальцам. В 1498 г. в Америку плавал капитан Джон Кабот (точности ради генуэзец на английской службе Джованни Кабото). И даже дважды. А профессор географии Эксетерского университета Дэвис считал, что еще до Колумба, в 1477 г., в Гренландию несколько раз плавал известный контрабандист из Уэльса Джон Ллойд (правда, совершенно непонятно, что понадобилось контрабандисту в тех суровых и негостеприимных ледяных краях, давно переставших быть, как обстояло в раннем Средневековье, «зеленой страной» с относительно теплым климатом).
Лет пятьдесят назад другой английский профессор, Фобе Тейлор, пошел еще дальше. Проанализировав отчеты капитанов и списки грузов кораблей, в конце XV в. уходивших из Бристоля, он заявил, что открыл любопытные несообразности. Согласно документам, большинство капитанов вели торговлю с Ирландией но, по мнению профессора, проводили в пути чересчур уж долгое время, даже при самой благоприятной для мореплавания погоде. Некий капитан Морис Таргат потратил на рейс в Ирландию и обратно 115 дней за это время таких рейсов можно было совершить три. Вот Тейлор и предположил, что хитромудрые морячки ходили вовсе не в Ирландию, а втайне от властей ради какой-то своей выгоды плавали как раз в Америку. Которая, развивал Тейлор свою мысль, свое название получила вовсе не в честь не столь уж и знаменитого картографа Америго Веспуччи человека известного, но не настолько популярного, чтобы в его честь называть огромный континент. Тейлор раскопал: вторую экспедицию Кабота финансировали бристольские купцы, и самый крупный вклад внес негоциант Ричард Америк. Так что Кабот вполне мог назвать открытые им земли в честь главного спонсора, подобные примеры известны когда новооткрытые земли называли в честь спонсоров, своих королей и просто высокопоставленных лиц в видах подхалимажа. Гавайские острова сначала долго именовались Сандвичевыми так их окрестил знаменитый капитан Кук в честь лорда Сандвича. Совершенно бесцветная личность, лорд известен только тем, что изобрел то, что в англоязычных странах называют сэндвичем, а у нас перенятым у немцев словом «бутерброд». Лорд был страшным картежником, а отвлекаться на обед не любил вот и придумал, не отходя от зеленого стола, класть кусок мяса меж двумя ломтями хлеба. Изобретение быстро прижилось и широко распространилось. Но все дело в том, что Сандвич был первым лордом Адмиралтейства, то есть морским министром (одновременно и военным, и гражданским), а следовательно, высшим начальством Кука. Вот Кук и решил сделать начальству приятное
Даже если реальными были не только экспедиции Кабота, но и те плавания, о которых писали профессора Дэвис и Тейлор, Англия не сделала ничего, чтобы, выражаясь военным языком, закрепить успех. Была слишком бедной и слабой, чтобы всерьез развернуть заокеанскую экспансию.
Обе Америки поделили меж собой Испания и Португалия точнее, не они, а Папа Римский Александр Шестой. Поначалу обе страны серьезно ссорились меж собой из-за заморских территорий, и, чтобы помирить «возлюбленных чад наших», верховным арбитром выступил Папа, чьи решения признали оба короля-католика. Папа в так называемом Тордесильясском договоре 1494 года отдал Португалии Бразилию, а Испания получила всю остальную Южную Америку, Центральную и значительную часть Северной территории нынешней Мексики и пяти южных штатов США, которые янки оттяпали от Мексики после войны 1848 г. (между прочим, 55 % территории Мексики).
Далее, в северные области нынешних США и Канаду, испанцы продвигаться не стали там попросту не было никаких надежд на хорошую добычу. Эти районы заселяли индейские племена, жившие весьма небогато, занимались охотой, рыбной ловлей (а иные и земледелием). Правда, в необозримых девственных чащобах во множестве водились всевозможные пушные звери но пушнина станет ценным товаров лишь в XVI в. (причем мировым лидером в торговле пушниной долго будет Московское царство благодаря симбирским соболям).
Дележ получился весьма неравноценным. Бразилия крайне богата полезными ископаемыми железная руда, медь, марганец, золотые и алмазные месторождения. Но разрабатывать все это стали лишь в конце XIX в. Очень долго португальцы в Бразилии занимались лишь плантациями сначала сахарного тростника и хлопка, а позже еще кофе и какао.
Главным источником дохода в то время для Португалии стали плавания за разнообразными специями на острова Индийского океана, особенно Молуккские. Как я уже упоминал, пряности ценились почти на вес золота а иногда без всяких «почти». Особенным спросом они пользовались в южных странах Европы Испании и Португалии, итальянских государствах. Там из-за жаркого климата мясо портилось особенно быстро, и требовалось немало пряностей, чтобы отбить душок. (Конечно, этакая роскошь была по карману лишь людям богатым.)
Характерный пример: экспедиция Магеллана во время кругосветного путешествия потеряла два корабля из трех, а из трехсот с лишним «моряков на родину вернулись живыми только восемнадцать. Но пряностей, которые они привезли, оказалось достаточно, чтобы и окупить все расходы на экспедицию (включая стоимость двух погибших кораблей), и получить немаленькую чистую прибыль.
(Впрочем, и испанцы точно так же плавали в Индийский океан за пряностями. Испания и Португалия тогда были главными морскими державами. Других просто не имелось. Франция была побогаче и посильнее Англии, ее корабли уже выходили в Атлантику, но и ей не хватило сил, чтобы оказаться в числе «возлюбленных чад».)
До Елизаветы английские корабли столетиями плавали исключительно в «узких морях» как называли Ла-Манш и невеликое размерами Ирландское море. Теперь они наперегонки рванулись на просторы Атлантики
Испанцам повезло не в пример больше, чем португальцам, разгромив государства ацтеков и инков, они захватили поистине несметные богатства: золотые и серебряные изделия, драгоценные камни. Кроме того, очень быстро стали разрабатывать богатые серебряные рудники и золотые копи. Из обеих Америк в Испанию прямо-таки потоком шли груженные сокровищами «золотые галеоны», часто объединявшиеся в «золотые караваны». А с юга, мимо Африки, шли испанские и португальские корабли с пряностями, шелком (в Европе его еще не умели тогда производить) и другими ценными восточными товарами вроде индийских алмазов и китайского фарфора (который в Европе научатся делать только во второй половине XVIII в.).
Логика англичан была незатейлива: если нет своего, нужно отнять чужое. Имелась серьезная идеологическая база: англичане не просто безыдейно грабили, а как бы и боролись с «проклятыми папистами», что им не мешало при случае захватывать и корабли «нейтралов» (под каковое определение вполне подходили и заклятые друзья французы, чьи корабли англичане тоже не обходили вниманием).
Нападать на «золотые галеоны» первыми начали не англичане идеи, как известно, носятся в воздухе. Еще в 1521 г. французский пират Жан Анго, выражаясь современным языком, «державший» район Азорских островов, захватил три испанские каравеллы с богатым грузом. А на следующий год его земляки проделали то же самое. И первыми грабить прибрежные испанские города начали французы грабили поселения на Гаити и в Пуэрто-Рико, большие по тогдашним меркам города вроде Сантьяго-де-Куба и Гаваны (которую спалили дотла, хотя жители сопротивления не оказывали).
Однако это было своего рода художественной самодеятельностью, вылазками одиночек. Англичане же поставили пиратское ремесло буквально на конвейер, превратив его прямо-таки в часть государственной индустрии. Английское пиратство стало явлением уникальным, не имевшим аналогов нигде в Европе.