Второму кораблю, небольшому одномачтовому боту под командой некоего Джона Оксенхема, повезло гораздо меньше. Он вышел в Тихий океан так что Оксенхем и его люди обрели сомнительную честь стать первыми английскими пиратами на Тихом океане. Вот только «поработать» там они не успели на них наткнулась испанская эскадра и без особого труда справилась с одномачтовым суденышком, где пушек было очень мало. Оксенхема без всяких церемоний вздернули на рее.
Добычу Дрейк привез не такую уж богатую (часть передал в королевскую казну), но тем самым «пайщикам-акционерам» показался парнем перспективным, с которым стоит иметь дело. Правда, сложилось так, что Дрейку пришлось на пару лет скрыться с глаз подальше. Елизавета тогда как раз пыталась наладить хорошие отношения с Испанией, и Дрейк опасался, что в рамках соглашений о дружбе его вместе с другими насолившими испанцам пиратами выдадут Испании, где с ними обойдутся весьма неласково. Он перебрался в Ирландию и служил в армии подавлявшего очередной ирландский мятеж графа Эссекса. Однако ожидавшегося улучшения англо-испанских отношений не произошло, и Дрейк решился вернуться в Англию, где «пайщики-акционеры» не выбросили из цепкой памяти перспективного капитана Дрейка удостоила аудиенции Елизавета и одобрила его план отправиться на сей раз в Тихий океан. Новую экспедицию финансировала и она, и те самые богатые купцы со знатными лордами да и сам Дрейк вложил в предприятие всю свою долю добычи. Расчет Дрейка был прост: до сих пор англичане (и пираты других национальностей) захватывали испанские корабли исключительно в Атлантике и грабили испанские города только на атлантическом берегу. На тихоокеанском побережье никогда не было нападений ни на корабли, ни на города, а потому тамошним жителям наверняка свойственна некоторая беспечность и к обороне от внезапных налетов там подготовлены значительно меньше, если вообще подготовлены.
(Кстати, захваченная Дрейком на суше добыча оказалась так велика, что всю ее англичане унести не смогли, и часть золота с серебром Дрейк где-то так и закопал «до лучших времен». Ему так и не выпало случая туда вернуться, и ценные металлы до сих пор где-то лежат, став одним из ненайденных пиратских кладов.)
В ноябре 1577 г. флотилия Дрейка из пяти кораблей отправилась в плавание, которое впоследствии вошло, так уж обернулось, в историю не только морского разбоя, но и географии. Для пущей конспирации по дороге к Магелланову проливу Дрейк не нападал на испанские «золотые галеоны» в Атлантике. Он захватил лишь два португальских судна, но причиной на сей раз был не грабеж. Дело в том, что у Дрейка не было никаких карт Южной Америки. Тогда их ни у кого не было испанцы и португальцы держали их в строгом секрете. А вот на захваченных кораблях они как раз нашлись. Более того португальский штурман под угрозой смерти проложил нужный Дрейку курс.
В Магеллановом проливе, не столь уж и длинном, но представлявшем собой сложный и опасный лабиринт, эскадра Дрейка лавировала долго.
В конце концов Дрейк все же вышел в Тихий океан и двинулся на север, но тут вопреки названию океан показал свой норов. Сам Дрейк писал гораздо позже: «Не успели мы выйти в это море (иными называвшееся Тихим, а для нас оказавшееся бешеным), как началась такая неистовая буря, какой мы еще не испытывали. Мы не видели солнечного света, а ночью ни Луны, ни звезд, и эти потемки продолжались целых 52 дня, пока длилась буря».
Этот шторм разбросал корабли Дрейка, и эскадра так и не соединилась. Один корабль пропал без вести, другой через Магелланов пролив вернулся в Англию (привычно грабя по дороге всех, кто подвернется). О судьбе двух остальных я ничего не нашел, как ни рылся в источниках.
В распоряжении Дрейка осталось одно-единственное небольшое суденышко. При отходе из Англии оно именовалось «Пеликан», но по пути Дрейк по некоторым соображениям переименовал его в «Золотую лань» (соображения эти прекрасно истории известны, но они весьма скучны, и я их приводить не буду). Под новым названием корабль и вошел в историю как уже говорилось, не только пиратства, но и географии.
Этот шторм разбросал корабли Дрейка, и эскадра так и не соединилась. Один корабль пропал без вести, другой через Магелланов пролив вернулся в Англию (привычно грабя по дороге всех, кто подвернется). О судьбе двух остальных я ничего не нашел, как ни рылся в источниках.
В распоряжении Дрейка осталось одно-единственное небольшое суденышко. При отходе из Англии оно именовалось «Пеликан», но по пути Дрейк по некоторым соображениям переименовал его в «Золотую лань» (соображения эти прекрасно истории известны, но они весьма скучны, и я их приводить не буду). Под новым названием корабль и вошел в историю как уже говорилось, не только пиратства, но и географии.
Главное было сделано Дрейк потерял четыре корабля из пяти, «Золотую лань» бурей отбросило километров на пятьсот к югу, но он был в Тихом океане! Можно было начинать обстоятельную работу в краях непуганых жителей.
Интересно, что «подвиги» Дрейка в Тихом океане сопровождались откровенно мистическими комментариями. Испанский монах Рехинальдо де Ласаррага писал: «В 77 году (естественно, 1577. А.Б.) как в Испании, так и повсюду в Европе, в средней части неба появилась яркая комета, чей хвост был обращен к Магелланову проливу. Что это означало? Только то, что кара, наложенная Всевышним за грехи наши, должна обрушиться через Магелланов пролив. И предвещенное сбылось. Спустя два года, может быть, чуть более, может быть, чуть менее, в гавань Города Волхвов (так испанцы именовали почему-то город Лиму в нынешнем Перу. А.Б.) ночью вошел вражеский английский корабль, ведомый капитаном по имени Франсиско Дракес («дракес» по-испански «дракон», такое прозвище испанцы дали Дрейку после его плавания), куда он был послан королевой Елизаветой Английской, лютеранкой и самой наихудшей и жестокой сукой, которая когда-либо существовала на свете».
Да уж, крепенько испанцы не любили Елизавету, если такие выражения в ее адрес допускает даже служитель божий (впрочем, испанские служители божьи особой кротостью не отличались, и слова из какого-то романа «среди монахов Сарагосы молитвенник был в таком же ходу, как нож», клеветой вовсе не являются. Испанцы люди пылкие).
И далее де Ласаррага пространно излагает, что 1579 год Год Кары для Испании. За ее гордыню господь на нее рассердился и в качестве карающего меча избрал как раз страшного иноверца Дракеса.
На первый взгляд, впечатляет. Однако все это ученый монах писал гораздо позже событий. А потому, как и во многих других подобных случаях, «предвещеное» особого доверия не вызывает. Сейчас просто невозможно установить, было ли сделано предсказание о Магеллановом проливе и явлении через него страшного Дракеса за два года до его появления, в дни кометы, или, как часто случалось, сочинено задним числом и выдано за достоверное пророчество
Дрейк двинулся на север вдоль западного побережья Южной Америки. Его нигде не ждали, и внезапными налетами на прибрежные города и корабли, везущие немалые ценности без всякого военного конвоя, он собрал богатый «урожай».
В гавани Сантьяго (нынешний Сантьяго-де-Чили) он захватил богатую добычу в трюмах стоявших в гавани испанских галеонов и в городке, который старательно ограбил. Точно так же разграбил город Вальпараисо и захватил стоявший там в порту корабль с чилийским вином и золотым песком. Наведавшись в порт Кальяо, так же вдумчиво реквизировал у жителей все ценное и захватил корабль «Св. Христофор» с грузом шелка.
К тому времени его прошло достаточно много весть о появлении пиратов в безопасных прежде испанских владениях распространилась довольно широко. Дрейка начали искать и ловить, на это были брошены все военные корабли, которыми в тех местах располагала Испания. Кому-то из испанских капитанов пришла в голову толковая идея не рыскать наугад, а перекрыть Магелланов пролив, через который англичанин непременно поплывет обратно.
Так и сделали. Вот только Дрейк как-то об этом проведал и продолжил плавание на север. У берегов Панамы он захватил самый главный приз своего похода корабль «Касафуэго», прозванный впоследствии «драгоценным галеоном». С полным на то основанием: Дрейку достались двадцать шесть тонн серебра, около тридцати килограммов золота и тринадцать сундуков с драгоценными камнями. До Панамы еще не докатились известия о внезапно объявившемся лихом пирате, и «Касафуэго» шел без военного конвоя
Дрейк упорно шел на север. Предполагают, что он рассчитывал вернуться домой через так называемый Северо-Западный проход меж северным побережьем Канады и прилегающими к нему крупными островами. Проход этот был совершенно непроходим, даже летом забит льдами но во времена Дрейка верили, что им можно пройти. От этой идеи, потеряв немало кораблей, отказались только во второй половине восемнадцатого века.
Дрейк упорно шел на север. Предполагают, что он рассчитывал вернуться домой через так называемый Северо-Западный проход меж северным побережьем Канады и прилегающими к нему крупными островами. Проход этот был совершенно непроходим, даже летом забит льдами но во времена Дрейка верили, что им можно пройти. От этой идеи, потеряв немало кораблей, отказались только во второй половине восемнадцатого века.
По пути, уже у мексиканского побережья, Дрейк захватил еще несколько испанских кораблей, груженных пряностями, китайскими шелком и фарфором. Пойди он в Северо-Западный проход, наверняка погиб бы, пропал без вести вместе со всеми награбленными сокровищами. Но Дрейку, скорее всего, попросту надоело плыть на север чертова Америка никак не кончалась. Он встал на якорь в одном из Калифорнийских заливов, чтобы подремонтировать корабли. А попутно поставил на берегу памятный знак и провозгласил эти края владением английской короны, назвав их Новым Альбионом от латинского слова «alba», что означает «белая» (там было много белоснежных скал). Альбионом в свое время как раз и назвали Британию древние римляне: первое, что они увидели, приплыв к ее берегам, белые скалы Дувра.
(Никакого Нового Альбиона не получилось. Калифорния была официальным владением испанской короны, и тамошние испанцы, едва обнаружив знак Дрейка, без церемоний его сковырнули чтобы не шлялись здесь всякие)
Подчинившись, Дрейк повернул в противоположном направлении на юг. В Англию он решил возвращаться маршрутом Магеллана только в обратном направлении. Стал первым англичанином, вошедшим в Индийский океан, и благополучно достиг родных берегов. Это плавание, продолжавшееся два года и десять месяцев, стало вторым после Магеллана кругосветным путешествием. Собственно говоря, Дрейк был первым в истории капитаном, который как начал кругосветное плавание, так благополучно его и закончил Магеллан погиб примерно на середине маршрута в мелкой и нелепой стычке с туземцами, и дальше экспедицию вел его штурман Эль-Кано (историки до сих пор не пришли к единому выводу, фамилия это или прозвище).
В Англии ждала триумфальная встреча таких несметных богатств еще никто из пиратов не привозил. Пайщики-акционеры Дрейка известны поименно: государственный секретарь (как в то время звались министры) Френсис Уолсингем (ведавший главным образом разведкой и контрразведкой), фаворит королевы граф Лестер, сэр Кристофер Хэттон и богатый купец Джон Хоукинс, однофамилец знаменитого пирата и работорговца. Дивиденды они получили сказочные в 4700 %, то есть 47 фунтов на один вложенный. Вовсе уж фантастическая сумма досталась королеве: 2 миллиона 250 тысяч фунтов стерлингов в золотом исчислении.