Первый раз Барри заехал в психиатрический стационар осенью 1959 г., и привели к тому обстоятельства довольно необычные. 22 сентября того года Барри попытался изнасиловать собственную мать, а когда отец попытался остановить его, Барри избил последнего. Отец не оказывал сопротивления и прибывшему наряду полиции жалоб не заявил. При опросе детективами Барри простодушно брякнул, что иметь половые отношения с собственной матерью это нормально и ему непонятно, почему отец с ним не соглашается В общем, Барри наговорил столько неожиданного, что полицейские отвезли его в психиатрическую лечебницу в Дэнверсе (Danvers), в учреждение с весьма дурной славой и мрачной аббревиатурой SLH (State Lunatic Hospital) на фасаде. В эту скорбную юдоль мужчина с тех пор попадал с завидной регулярностью.
Его не направляли в Бриджуотер, поскольку он, строго говоря, преступником не считался, хотя, безусловно, был подвержен приступам гнева, во время которых представлял угрозу для окружающих.
Щерещевский проживал на Гарвард-стрит примерно в 1,5 км от дома Беверли Саманс. Он хорошо знал тот район, поскольку мимо дома 4 по Юнивёсити-роад летом 1962 г. ходил на кладбище Маунт-Оберн, где работал могильщиком. Барри не имел водительских прав и, соответственно, не водил машину, поэтому 3 км до кладбища и обратно преодолевал пешком. Он вполне мог неоднократно встречаться с Бев и выяснить место её проживания, причём, вовсе не обязательно, что он изначально вынашивал некие злокозненные планы. На протяжении многих месяцев Барри мог фантазировать на тему романтического знакомства с девушкой, которая однажды ему улыбнулась, в воображении тяжёлого шизофреника эта мимолётная улыбка могла разрастись до признания в любви глобального масштаба. Щерещевский никогда не ухаживал за девушками и, судя по всему, оставался девственником, его представления об отношении полов начинались и заканчивались рассматриванием порнографических картинок, приобретаемых полулегально в книжных магазинах. Отсутствие всякого интимного опыта прекрасно объясняло тот факт, что убийца Беверли Саманс не осуществил с нею полового акта пока он связывал и гладил обнаженную жертву, у него из-за перевозбуждения произошла непроизвольная эякуляция, после которой всякая сексуальная активность закончилась.
В общем, Барри Щерещевский отлично «укладывался» в логику произошедшего в квартире Бев.
По мере того, как полицейские собирали информацию о молодом мужчине, стали обнаруживаться и иные весьма и весьма говорящие совпадения. Например, оказалось, что 30 июня 1962 г. Барри отправился в гости к своей тётушке в город Линн, и в тот же день в Линне была убита Хелен Блейк. Тётя проживала на Сакамор-стрит на удалении менее 200 м от дома, в котором была убита Хелен.
В августе 1962 г. Барри работал инструктором в лагере скаутов в местечке Ист-Пембрук в 35 км южнее Бостона. Чтобы получить это место, Щерешевский приезжал на собеседование с администрацией лагеря в апреле и мае того года. По странному стечению обстоятельств в один из тех же самых майских дней в Восточный Пембрук приезжала и Анна Слесерс, причём адрес, который она посетила, находился буквально за оградой скаутского лагеря! Анна водила автомашину, а Барри машины не имел и перемещался либо автобусами, либо автостопом. Могли ли познакомиться будущая жертва убийства и шизофреник в мае? И если да, то было ли это просто совпадением?
Более того, родная сестра Барри проживала в Бостоне в доме 102 по Гейнборо-стрит. От него до дома 77, в котором квартировала Анна Слесерс, всего 100 м! Сестра Барри на допросе в полиции утверждала, что летом 1962 г. тот неоднократно приезжал к ней без предупреждения и без какой-либо ясной цели. Своё появление братец объяснял просто, болтался, дескать, по городу, был рядом, решил зайти
Список совпадений этим отнюдь не исчерпывался. Например, 20 августа 1962 г. Барри официально покинул скаутский лагерь, сославшись на необходимость явиться на собеседование для устройства на работу в школу. Вернулся Барри в тот же день перед самым отбоем, несколько позже 21:30 это время хорошо согласовывалось с расписанием движения междугородних автобусов но в тот день была убита Джейн Салливан! Ещё одно совпадение?
Во время одного из курсов лечения в Дэнверсе Барри познакомился с медсестрой, проходившей стажировку в больнице. Сложно сказать, чем они привлекли друг друга, но девушка дала Щерещевскому свой адрес и разрешила ему приходить в гости. Летом 1962 г. Барри несколько раз приходил к ней домой, пил чай, разговаривал на разные умные темы. Никакого секса между ними, кстати, не было, отношения поддерживались сугубо платонические. Так вот дом, в котором девушка арендовала квартиру, находился в 200 м от дома Иды Ирги, убитой в августе 1962 г.
Изучение прошлого Барри Щерещевского показало, что хотя тот после осени 1959 г. ложился в больницу в Дэнверсе по 23 раза в год, даты убийств, приписываемых «Бостонскому Душителю», всегда приходились на те дни, когда Барри находился вне больницы. Это открытие до такой степени заинтриговало кембриджских детективов, что они посчитали необходимым проинформировать о нём и Генеральную прокуратуру штата, и Отдел расследования убийств полиции Бостона. Летом 1963 г. о Барри Щерещевском знали все, причастные к расследованию случаев удушения женщин в Бостоне и его окрестностях. Надолго более чем на полтора года этот человек сделался «подозреваемым 1».
Масса подозрительных совпадений связывали этого человека с убийствами, однако в жизни часто бывает так, что совпадения являются всего лишь совпадениями. И ничем иным!
Кроме того, большие сомнения рождала сама возможность Щерещевского раз за разом успешно совершать весьма сложные преступления. Он был тяжело болен и не всегда адекватен, сложно было представить, чтобы человек с выраженными отклонениями в поведении мог действовать во время убийства столь ловко и упорядоченно.
Эти соображения побудили детективов присмотреться к лицам, окружавшим Барри. Нельзя было полностью исключать того, что на самом деле Барри Щерещевский невиновен, и рядом с ним находится настоящий преступник. Этот предполагаемый «настоящий преступник» планирует свою активность таким образом, чтобы ни в коем случае не обеспечить Щерещевскому alibi. То есть он действует так, чтобы полиция, в случае чего, сосредоточила своё внимание именно на Барри, а не на нём самом. Предположение звучало фантастично, но почему нет? Во всей этой истории к лету 1963 г. оказалось уже слишком много фантастичного!
Барри много пил что, кстати, категорически противопоказано лицам с такого рода заболеваниями и регулярно посещал один из ирландских баров в Кембридже под говорящим названием «Королевская таверна» («Kings tavern»). Как установили полицейские, там у Щерещевского был дружок, некий Уилльям Аксель Линдал (William Axel Lindahl), человек, который мало того, что был не вполне нормальным, так ещё и являлся ребёнком людей, имевших психические отягощения. Мать Линдала была лесбиянкой, за что что отец Уилльяма едва не убил её. Дело было настолько серьёзным, что мать с маленьким сыном бежала в Техас, а Верховный суд штата выписал запрет отцу пересекать границы штата. Маль Уилльяма являлась женщиной, по-видимому, очень одаренной, во всяком случае, она утверждала, будто знает 14 языков и преподавала некоторые из них в университете. Имел талант к изучению языков и отец Уилльяма, в 1940-х гг. он работал в колледже учителем латыни и древнегреческого. За время своей бурной жизни Линдал-старший поменял множество профессий, служил в полиции, в Военно-морском флоте, был резчиком по дереву, гравёром, преподавателем иностранных языков и пр. По-видимому, папаша отличался буйным нравом, про попытку убийства жены уже было упомянуто, но помимо этого он умудрился попасть под суд за попытку убийства инструктора по плаванию, тогда его в тюрьму не посадили, но из Военно-морских сил погнали. В общем, папаша и мамаши Уилльяма Линдала являлись персонажами яркими и неординарными, поэтому неудивительно, что сынок оказался большим оригиналом Было в кого расти!
Уилльям закончил Гарвардский университет в 1955 г., там он изучал историю искусств и религии, а также филологию. Видимо, сказывалась унаследованная от папы и мамы любовь к иностранным языкам. Можно не сомневаться, что человеком он был творческим и не лишенным художественных дарований. Уилльям интересовался историей музыки вообще и органной музыки в частности, с целью изучения последней в 1962 г. ездил в Европу, где провёл более 4-х месяцев. По возвращении устроился органистом в бостонский «Симфонический зал» («Symphony Hall»), крупный концертный зал, построенный в 1900 г. Как специалиста по органам его приглашали для их обслуживания и настройки в католические соборы по всему Массачусетсу. Напомним, что в 1950-1970-х гг. в штате доминировала именно эта конфессия, органов было много, а специалистов мало, поэтому платили Уилльяму очень хорошо. В общем, мы вряд ли ошибёмся, если скажем, что тот жил жизнью довольно расслабленной и даже ленивой, но деньги «на кармане» имел всегда.
Вернувшись в мае 1962 г. из поездки в Европу, Линдал познакомился в «Королевской таверне» с Щерещевским и произвёл на последнего неизгладимое впечатление. Нет, вовсе не яркими рассказами об органном искусстве или истории Европы, а куда более прозаическими талантами Уилльям, имевший благодаря учёбе в Гарварде связи в высшем обществе, мог доставать редкие в те времена наркотики ЛСД, мескалин и кокаин. Щерещевский, крепко «сидевший на аптеке», не мог нарадоваться столь ценному знакомству. Дружба дошла до того, что Барри в августе 1962 г. пригласил Уилльяма погостить в скаутский лагерь, в котором Щерещевский тогда работал. Линдал не поленился, приехал, привёз с собою «вещества», и друзья не только «закинулись» сами, но и привлекли к этому интересному делу одного из педагогов. Последний, кстати, потом и рассказал о милой вечеринке детективам кембриджской полиции.
Хотя Линдал не был таким полоумным, как Щерещевский, он очень заинтересовал полицию. Во-первых, он явно имел гомосексуальный опыт, что по тем временам трактовалось как серьёзная девиация, обусловленная психическим заболеванием. По меньшей мере два сокурсника Линдала по Гарварду заявили полиции, что тот, по их мнению, являлся открытым гомосексуалистом и женоненавистником. Два других знакомых Уилльяма сообщили, будто слышали от него рассказ, из которого следовало, что Линдал ездил в Нью-Йорк, где жестоко избил какого-то гомосексуалиста. Правда, летом 1963 г., т.е. в то время, когда полиция Кембриджа занялась Уилльямом вплотную, тот поддерживал интимные отношения с девушкой, с которой регулярно встречался. Но эта деталь не опровергала информацию о склонности Уилльяма к однополой любви, поскольку гомосексуалисты с целью избежать обструкции часто пытаются создать видимость отношений с женщинами, выбирая в партнёры лесбиянок.