Валентина Суриани и Александр Исав
Молодые люди давно встречались и вскоре должны были пожениться. Пара покинула дом Валентины Суриани в девять вечера, сказав родителям, что они пойдут в кино. Они должны были вернуться домой к трем часам ночи. Валентина планировала связать свою карьеру с театром и даже поступила в колледж, чтобы изучать основы театрального мастерства. Девушка имела короткие каштановые волосы, карие глаза и живой темперамент. Александр работал на эвакуаторе и жил со своим отцом. Александр имел густые и длинные волосы. Это действительно была красивая пара. Машина, в которой сидела влюблённая парочка, припарковалась напротив дома 1878, что в двух кварталах от дома Валентины и, что самое интересное, меньше чем в квартале от дома на той же улице ещё одной жертвы убийцы.44 калибра Джоди Валенти. И в четырех кварталах от Донны Лаурии, первой жертвы неизвестного стрелка. А также всего в квартале от нападения на Кристин Фройнд и Джона Дила. Как мы видим, все жертвы жили практически рядом и теоретически могли даже видеть друг друга.
Александр и Валентина наслаждались друг другом и не заметили, как рядом с их автомобилем остановился другой автомобиль, и из него быстро вышел неизвестный мужчина.
И начал стрелять через закрытое пассажирское окно. Первые две пули попали в голову девушки. Девушка умерла мгновенно. Александр тем временем пытался уклониться от выстрелов, но ему это не удалось. Следующие две пули также попали ему в голову. Но если Валентина умерла сразу и, скорее всего, даже не поняла, что произошло, то когда подъехала полиция, молодой человек был ещё жив. Александр Исав, несмотря на отчаянные усилия спасти его, скончался несколько часов спустя в больница Монтефьоре в Бронксе.
Как можно уже догадаться, выстрелы производились из того же револьвера, что и в предыдущих нападениях. Вот только в отличие от предыдущих случаев в этот раз стрелок был точен. Четыре выстрела, по два на каждую жертву. И все выстрелы попали в голову жертвам. Автор недаром обращает внимание читателя на такую деталь, как точность стрельбы. Именно с этим фактом впоследствии возникла своя теория заговора, о которой мы обязательно поговорим в своём месте.
Свидетелей нападения полиции не удалось найти, но она нашла нечто другое. Убийца, перед тем как бежать, сделал то, чего не делал раньше, оставил на дороге рядом с машиной жертв свою визитную карточку. Это был конверт, адресованный детективу Квинса капитану Джозефу Боррелли. Внутри конверта было письмо, в котором родился Сын Сэма. Интересен один момент. Полиция вначале всячески отрицала и не признавала факт наличия письма. Но буквально через несколько дней сначала частично, а затем и полностью содержимое письма передали прессе.
Письмо убийцы.44 калибра. Именно после этого письма он получил своё знаменитое прозвище Сын Сэма
Хоть и содержание этого письма широко известно, давайте всё же его приведём:
«Я глубоко оскорблен, что ты называешь меня женоненавистником. Я не такой. Я монстр. Я Сын Сэма. Маленький ребеночек.
Когда папа Сэм напивается, он становится злым. И бьет всю семью. Иногда он связывает меня на заднем дворе. Или запирает в гараже. Сэм любит пить кровь.
Иди и убей! приказывает папа Сэм.
За нашим домом есть кладбище. Там лежат в основном молодые девчонки изнасилованные и забитые до смерти. Вся кровь высосана, остались одни лишь кости.
Папа Сэм запирает меня в подвале. Я не могу выйти, но смотрю на мир из окна. Я чувствую себя чужаком существом с другой длиной волн, не как у остальных, запрограммированным на убийство.
Меня не остановить, если не убить. Берегись, полиция: стреляйте первыми и цельтесь точнее, если не хотите умереть!
Теперь папа Сэм стар. Ему требуется кровь, чтобы поддерживать молодость. У него было слишком много сердечных приступов.
Ох-ох-ох, как больно, сыночек[15]!
Я скучаю по моей прекрасной принцессе. Она в нашем дамском доме. Но скоро я ее увижу.
Я монстр, Вельзевул, пухленькое чудище[16].
Я люблю охоту. Рыскаю по улицам и высматриваю жертву вкусное мясо. Женщины из Квинс красивее всех. Я вода, которую они пьют. Я живу охотой. Это моя жизнь. Кровь для папы.
Мистер Борелли, сэр! Я не хочу больше убивать. Не хочу, но должен, во имя тебя, отец.
Я хочу трахнуть весь мир. Я люблю людей. Я не принадлежу земле. Верни меня к скотам.
Люди из Квинс, я вас люблю и желаю всем счастливой Пасхи. Благослови вас Бог и в этой жизни, и в следующей. И до свидания. Доброй ночи.
ПОЛИЦИЯ, побойся моих слов:
Я вернусь!
Я вернусь!
И узнаете меня 6ах-бах-бах-бах-бах ах!
Ваш в убийстве
Мистер Монстр».
Итак, полиция получила в руки важную улику. Сам факт наличия такого письма говорит о том, что преступник явно хотел общения, славы, признания или почтения. Одним словом, убийца хотел, чтоб о нём говорили, вероятно, ему очень хотелось признаться в своих убийствах, воскликнуть: «Я этот убийца!», но, боясь быть пойманным, ему ничего не оставалось, как начать общение через письма. Именно такой вариант диалога снимал то психологическое напряжение, с которым жил преступник. Такое необычное обращение убийцы к полиции получило широкое изучение. Чувство контроля над СМИ, правоохранительными органами и даже целым населением обеспечивает им источник социальной власти.
Итак, первое, что обращает на себя внимание, это обращение к одному из участников оперативно-розыскной группы «Омега» капитану Джозефу Боррели. Это говорит о том, что наш преступник тщательно следит за всеми новостями, связанными с его преступлениями. Он в курсе всех событий, которые освещаются газетчиками. Если бы у полиции в дальнейшем возникло желание затеять игру с нашим стрелком, то вполне реально мог появиться шанс арестовать преступника.
Второе, что обращает на себя внимание, это использование различных синонимов для обозначения своего имени. Буквально в первых предложениях он называет себя Сыном Сэма[17]. Преступник себя отождествляет с порождением того общества, которое создало государство. Также стоит обратить внимание, что преступник сразу объявляет себя монстром. Т. е. в глубине своих мыслей и переживаний он осознает, что все его действия ненормальны. Упоминание имени Вельзевул[18] может нам подсказать, что преступник, а дальше мы его будем называть Сын Сэма, интересуется оккультными искусствами. Можно предположить, что Сын Сэма, скорее всего, нахватался только каких-то базовых знаний из оккультных наук и религии. Косвенным подтверждением этому является то, что в своем письме он всё смешал в кучу. Если в одной строчке письма он пишет, что он монстр и Вельзевул, то буквально в следующей говорит о таком великом празднике для всех верующих христиан, как Пасха, а также благословляет именем Бога.
Также следует обратить внимание на следующие сроки письма:
Также следует обратить внимание на следующие сроки письма:
Когда папа Сэм напивается, он становится злым. И бьет всю семью. Иногда он связывает меня на заднем дворе. Или запирает в гараже. Сэм любит пить кровь.
Иди и убей! приказывает папа Сэм.
Можно предположить, что отец или кто-то ещё пьёт и манипулирует убийцей. Это очень важно наблюдение, запомним его.
Полиция после консультаций с несколькими психиатрами 26 мая 1977 года опубликовала психологический профиль подозреваемого. Он был описан как белый мужчина в возрасте от 25 до 30 лет, ростом шесть футов (примерно 182 см), со средним телосложением и темными волосами. Убийца невротик и, вероятно, страдает параноидальной шизофренией. Преступник считает себя одержимым демонами. Также у Сына Сэма застенчивый характер. Соседи его считают немного странным. Он одинокий, а также имеет проблемы в общении с женщинами.
Помимо психологического профиля, впервые у полиции появилась версия. Было выдвинуто предположение, что автор письма может быть знаком с шотландским английским языком. Фраза «Ох, как больно, сыночек!» (me hoot it urts sonny boy) могла быть взята как шотландская версия: «мое сердце болит, сынок[19]» (my heart, it hurts, sonny boy).
Полиция также выдвинула гипотезу, что Сын Сэма обвинил темноволосую медсестру в смерти его отца из-за фразы «слишком много сердечных приступов», и важным был тот факт, что первая жертва Донна Лаурия была медицинским техником, а другая жертва Джоди Валенти училась на медсестру. Если предположить, что эта версия верна, то тогда можно предположить, что убийца должен был быть знаком со своими жертвами. Он должен знать, кем они работают, а значит, и вполне мог их знать лично. Но с точки зрения автора, такая версия крайне маловероятна. Сын Сэма выбирал своих жертв наугад, а не следовал какой-то мести. Его письмо это попытка получить признание, а не какой-то скрытый мотив в попытке запутать или, наоборот, помочь полиции, но об этом уже было всё написано выше.
К этому моменту оперативная группа состояла уже из 75 детективов и 225 различных офицеров полиции, выполняющих следственно-розыскные мероприятия. Руководил группой Тимми Дауд, ирландец по национальности.
Руководитель оперативной группы «Омега» Тимми Дауд. Родился 30 мая 1915 года в Ирландии, умер 27 декабря 2014 года в Нью-Йорке
И пока полиция занималась отработкой своих версий, город впал в панику. Поскольку казалось очевидным, что стрелок был нацелен на молодых женщин с длинными темными волосами, женщины начали подстригать свои волосы и краситься в блондинок. Многие парочки отказались от поездок в темное время суток.
Ну а Сын Сэма тоже не терял времени. Он написал ещё одно письмо. Нельзя сказать, что это неожиданный ход. Если ещё раз хорошо проанализировать первое письмо Сына Сэма, то полиции следовало ожидать и последующих писем.
В этот раз он написал не полиции, а средствам массовой информации. 30 мая 1977 года обозреватель Daily News Джимми Бреслин получил письмо от человека, который утверждал, что был стрелком калибра.44. Письмо было написано от руки. На обратной стороне конверта аккуратными печатными буквами на четырёх центрированных линиях были написаны слова:
Кровь и Семья Тьма и Смерть Абсолютная развращенность .44.
Вообще, о Джимме Бреслине стоит сказать пару слов. Его жизнь этого заслуживает. Родился Джимми 17 октября 1928 года на Ямайке. Его отец-алкоголик, Джеймс Эрл Бреслин, пианист, однажды вышел купить булочки и больше не вернулся. Бреслин и его сестра Дейрдре были воспитаны их матерью Фрэнсис, учителем средней школы и следователем Департамента социального обеспечения Нью-Йорка, во время Великой депрессии[20].