Но это это фантастика какая-то! Космос!
И он лежал, прижимая к себе ее горячее, чуть влажное от любовной испарины тело, вдыхал ее неповторимый запах, смешавшийся с запахом их соединения, медленно поглаживая ее по спине, постепенно отходя от наивысшего удовольствия, плавно переходившего в состояние какого-то теплого блаженства. И ему казалось, что он постиг, ухватил всего на какой-то невероятный миг нечто высокое, неуловимое и недоступное
И такое это было сча-а-астье-е-е
Я бы все же накрылась чем-то, остановила Арина своим жарким шепотом приятное, незаметное скатывание Артема в сладкую дрему.
Ты замерзла? встрепенулся он, пробуждаясь из легкого забытья.
Пока только одной выступающей частью тела, улыбнулась девушка.
И он тут же положил обе свои большие ладони ей на попку.
Да, поостыли, усмехнулся Артем и предложил: Давай перебираться в кровать.
В спальной Красногорский сразу же распахнул обе створки дверей, выходивших на веранду, и в комнату ворвался холодок и мерный, дробный стук дождя по деревянным плашкам и листьям деревьев. Пахнуло мокрой землей и зеленью, откуда-то издалека донесся еле слышный ленивый собачий лай, лишь подчеркивавший необыкновенную, торжественную тишину ночи.
Почему так фантастически у нас вышло? спросил Артем, нырнув под одеяло к Арине, сразу же обняв ее и прижав к своему прохладному телу.
Пока он переносил девушку на руках в комнату, пока принес вино и закуски, успел немного озябнуть.
Может, потому, что я так долго тебя хотел? предположил он горячим шепотом, прочертив короткими поцелуями дорожку на ее стройной шейке.
А ты меня хотел? таким же горячим шепотом спросила Арина.
Еще как! уверил мужчина и повторил: Еще как. С первого дня, как увидел, хотел ужасно. И все сильнее и сильнее с каждым разом.
Что ж ты так затянул с соблазнением? игриво поинтересовалась девушка.
Да вот, старею, видимо, хватку теряю, вот так и получилось, признался он с наигранным вздохом.
Ка-а-ак?.. эротичным голосом спросила она, ловя его губы и целуя их.
Да вот так, решительно перехватил инициативу Красногорский.
И они уже падали в новый поцелуй, выносящий за рамки сознания, в поле бесконечной чувственности.
Только чувственности и полуобморочного кайфа
И, подчиняясь воле мужчины, ведущего за собой, Арина отдавалась ему до самого дна, полностью, без остатка и выгибалась дугой, когда он вошел в нее одним длинным, мощным движением, переживая сразу же наивысшее наслаждение, и громко стонала, принимая его неистовство, и растворялась, растворялась в их полном соединении
Так бывает, если очень повезет, так бывает, как бы вы ни боялись в это поверить, так бывает, если вы отпустили всякий страх
Они долго лежали, не меняя позы, не размыкая объятий, переживая остаточный, затухающий оргазм, захвативший обоих, каждый чувствуя нечто непередаваемое, и слушали дождь, разбивавший черную тишину ночи. И было в этом их лежании что-то большое, важное, столь же значимое и сильное, как только что пережитое невероятное удовольствие.
И, испытывая в груди дрожь восторга от резонанса с той высотой, на которую поднялась, Арина произнесла тихим проникновенным голосом:
Люблю тебя. Я люблю тебя, Артем Красногорский. Полюбила сразу, как только увидела. Помолчала и добавила с улыбкой (он услышал эту теплую, легкую улыбку у нее на губах): С пресловутого первого взгляда. Сразу и как-то безысходно.
Люблю тебя. Я люблю тебя, Артем Красногорский. Полюбила сразу, как только увидела. Помолчала и добавила с улыбкой (он услышал эту теплую, легкую улыбку у нее на губах): С пресловутого первого взгляда. Сразу и как-то безысходно.
Он не ответил. Приподнялся на локтях и поцеловал долгим, благодарным поцелуем. Оторвался от ее губ, всмотрелся ей в лицо и предложил:
Давай выпьем?
Давай, согласилась девушка, улыбаясь через набежавшие от чувств слезы.
Быстренько поцеловав ее в губы, он поднялся, наполнил их бокалы, стоявшие на тумбочке у кровати, передал Арине один из них, снова забрался в кровать, устроившись рядом, но поверх одеяла, звякнул бокалом о бокал без всяких тостов, отпил вина и задумчиво посмотрел в окно.
Знаешь, через какое-то время произнес Красногорский, я не представляю, как это объяснить и бывает ли у кого-то так, как произошло со мной, но я чувствую такую настоящую, такую сильную отцовскую любовь к Матвею, что меня это даже пугает.
Почему пугает? шепотом спросила Арина.
Потому что это странное и очень сильное чувство, совершенно откровенно признался Артем. Я давно хотел иметь детей, семью. Лет десять назад, когда умер отец, я все думал, смог бы я стать таким настоящим отцом для своих детей, каким был он. И как-то вдруг понял, что быть отцом для меня важно и необходимо. Но первый раз в жизни я по-настоящему испытал, что это такое, держа на руках спящего Матюшку. Вдруг почувствовал поразительную нежность и страх за него, даже дышать стало тяжело.
Ты привыкнешь, тихо произнесла Арина. Любовь к ребенку и страх за него это просто есть, и все. Постоянные чувства, которые уже никогда никуда не денутся, как и желание защитить, закрыть собой от любой напасти, отдать ему самое лучшее и сделать все для его счастья. И ты живешь с этим, как дышишь, и все.
И все, повторил он за ней задумчиво и сделал глоток вина.
Молчали. Дождь торжественно и монотонно отбивал свою дробь по деревянному настилу веранды, собака давно перестала лаять, видимо, высказав миру все, что о нем думала, дом тихонько «дышал», издавая еле слышимые разнообразные поскрипывания и легкие вздохи.
Мне надо идти, разбила Арина тишину тихим шепотом, отставив бокал на тумбочку.
Нет-нет, опомнился Артем. Куда идти? Что ты?
Быстро отставив бокал, он перекатился на нее и прошептал сексуальным голосом:
Я хочу целовать тебя. Долго, нежно, без остановки, пока ты не потеряешь голову.
И воплотил все перечисленное в жизнь.
Но ранним утром, когда едва забрезжил рассвет, Арина все же ушла в свою комнату.
Останься, не уходи, уговаривал сонным голосом Артем. Так сладко спать с тобой под бочком. Ты такая мягенькая, горячая и так славно пахнешь.
Не могу. Когда Матвей просыпается, первым делом бежит ко мне в кровать. Да и все поймут и увидят
Пусть увидят и поймут, из чистой вредности лениво возражал Артем, засыпая.
Пусть, согласилась с ним Арина, поцеловала легким прощальным поцелуем уже заснувшего мужчину и тихо вышла из комнаты.
Красногорский проснулся с чувством потрясающе приятной истомы и отголосками полного мужского удовлетворения во всем теле.
А что бы ему этого не чувствовать?
То, что было у них с Ариной, это Да охренительно у них было! Чистый, фантастический улет!
Артема проняло так, что он до сих пор ощущал сладкое послевкусие последнего их оргазма в чуть гудящих той самой приятной усталостью мышцах. А когда услужливая память подкинула особо яркие и сильные моменты их близости, горячая волна мгновенно прокатила по всему телу, и захотелось немедленно вернуть девушку Арину в свою постель и повторить кое-что из тех самых ярких воспоминаний
Но эротические мечты Красногорского ощутимо притушило, когда он вспомнил о своем ночном откровенном признании про внезапно пробудившиеся сильные отцовские чувства к Матвею.
Вот на кой, спрашивается, разоткровенничался, досадовал он. Что его пробило-то на откровения? Он и самому-то себе до конца не мог объяснить, что с ним случилось и почему так произошло, и приноровиться к этим чувствам пока не успел, а взялся, видишь ли, признаваться Арине.
Но даже эта досада на самого себя не смогла притупить ощущение потрясающего послевкусия, которое наступает только после по-настоящему классного секса.
А их с Ариной секс не был просто классным. Это было да хер знает, как офигительно это было!
Ладно, надо выбираться из постели, вон доносятся звуки давно проснувшегося дома, да и поселка в целом.
Кстати, а это сколько же у нас времени? Ого! А ничего он так, не хило соснул, наверное, самым последним встанет.
Оказалось, нет, не последним, буквально за десять минут до него в кухню пришла Арина, проснувшаяся ненамного раньше Артема.
Старшие дамы даже и мысли не допустили будить их обоих, посчитав, что молодежь так умаялась «отдыхать» в том аквапарке, что пусть себе спят сколько угодно, хоть до утра понедельника. К тому же где же еще и отдыхать напряженно работающим людям, как не на даче?
Артем с Ариной завтракали, заговорщицки обмениваясь красноречивыми взглядами и улыбками, когда считали, что на них никто не смотрит. Впрочем, никто и не смотрел день сегодня с самого утра стоял шикарный: солнечный, по-настоящему жаркий, да так, что земля успела подсохнуть после дождя, шедшего всю ночь, правда, лужи остались, но это-то ерунда. И все домашние находились на участке по случаю такого прекрасного солнечного денечка, редкого для нынешнего лета.
Какие на сегодня планы? спросила Арина и слегка покраснела, когда Красногорский с большим значением приподнял одну бровь в ответ на оказавшийся провокационным при всей его невинности вопрос.
Помимо самых главных? уточнил он с явным намеком.
Помимо них, поджав от веселья губы, кивнула Арина.
Ну начал было Артем.
Но вся особенная прекрасная расслабленность утра выходного дня после великолепной жаркой сексуальной ночи была безжалостно порушена ворвавшимся перепуганным Степаном Сергеевичем.
Ребята! взмолился он с порога. Ох, боюсь, беда у нас приключилась!
Что? в момент собравшись, деловито и строго спросил Артем. Куда только делась вся его медлительная леность вкупе с сексуальностью и настроем на эротические игры.
Да Вовку щас мыл от грязи, ваш-то тоже весь уделался, это они на самокатах по лужам наяривали, принялся торопливо объяснять встревоженный сосед, так вот и нашел на ноге у него клеща. И такой непростой клещ-то, здоровый и цвет фиолетово-коричневый. Ой, ребята, боюсь, что энцефалитный клещ-то это! Я сам и вытаскивать не решился. Надо его в больницу вести, ребята! Выручайте.
Спокойно, начальственным тоном сказал Красногорский, и Сергеич замолчал, ощутимо взбодрившись при этом. Так, Степан Сергеич, бери Вовку, свой паспорт, документы на пацана, если имеются таковые. Родителям пока не звони, нечего их волновать, пока все точно не выяснится, к тому же они на работе.
Родители Вовки работали по сменам на производстве, причем по разным: он в одном графике, она в другом, потому и приезжали на дачу редко, успевая дома лишь денек отдохнуть, денек дела поделать, и снова на работу.