Хочешь не хочешь, а людей надо выпустить. Иначе после шестнадцати месяцев полета в жаре и в тесноте они просто взбунтуются.
Слушаю, сэр! и помощник капитана выскочил за дверь.
Полагаю, это значит, что и ученым можно выйти, сказал Симмонс, сжимая руки в карманах.
Конечно, устало ответил Килпеппер. Я иду с вами. В конце концов, если наша экспедиция и погибнет, невелика потеря.
После шестнадцати месяцев в затхлой, искусственно возобновляемой атмосфере корабля воздух безымянной планеты был упоительно сладок. С гор налетал несильный свежий бодрящий ветерок.
Капитан Килпеппер скрестил руки на груди, пытливо принюхался. Четверо из команды бродили взад-вперед, разминали ноги, глубоко, с наслаждением вдыхали эту свежесть. Ученые сошлись в кружок, гадая, с чего начинать. Симмонс нагнулся, сорвал травинку.
Странная штука, сказал он, разглядывая травинку на свет.
Почему странная? спросил, подходя, Килпеппер.
А вот посмотрите. Худощавый биолог поднял травинку повыше. Все гладко. Никаких следов клеточного строения. Ну-ка, поглядим он наклонился к красному цветку.
Эй! К нам гости! космонавт по фамилии Флинн первым заметил туземцев. Они вышли из леса и рысцой направились по лугу к кораблю.
Капитан Килпеппер быстро глянул на корабль. Охрана у орудий начеку. Для верности он тронул оружие на поясе и остановился в ожидании.
Ну и ну! пробормотал Эреймик.
Лингвист экспедиции, он рассматривал приближающихся туземцев с чисто профессиональным интересом. Остальные земляне просто таращили глаза.
Первым шагало существо с жирафьей шеей не меньше восьми футов в вышину, но на коротких и толстых бегемотьих ногах. У него была веселая, приветливая физиономия. И фиолетовая шкура в крупный белый горошек.
За ним следовали пять белоснежных зверьков размером с терьера, у этих вид был важный и глуповатый. Шествие заключал толстячок красного цвета с длиннейшим, не меньше шестнадцати футов, зеленым хвостом.
Они остановились перед людьми и поклонились. Долгая минута прошла в молчании, потом раздался взрыв хохота.
Казалось, хохот послужил сигналом. Пятеро белых малышей вскочили на спину жирафопотама. Посуетились минуту, потом взобрались друг дружке на плечи. И еще через минуту вся пятерка вытянулась вверх, удерживая равновесие, точь-в-точь цирковые акробаты.
Люди бешено зааплодировали.
И сейчас же красный толстячок начал раскачиваться, стоя на хвосте.
Браво! крикнул Симмонс.
Пять мохнатых зверьков спрыгнули с жирафьей спины и принялись плясать вокруг зеленохвостого красного поросенка.
Ура! крикнул Моррисон, бактериолог.
Жирафопотам сделал неуклюжее сальто, приземлился на одно ухо, кое-как поднялся на ноги и низко поклонился.
Капитан Килпеппер нахмурился, крепко потер руки. Он пытался понять, почему туземцы так странно себя ведут.
А те запели. Мелодия странная, но ясно, что это песня. Так они музицировали несколько секунд, потом раскланялись и начали кататься по траве.
Четверо из команды корабля все еще аплодировали. Эреймик достал записную книжку и записывал звуки, которые издавали туземцы.
Ладно, сказал Килпеппер. Команда, на борт.
Четверо посмотрели на него с упреком.
Дайте и другим поглядеть, сказал капитан.
И четверо нехотя гуськом поплелись к люку.
Надо думать, вы хотите еще к ним присмотреться, сказал Килпеппер ученым.
Разумеется, ответил Симмонс. Никогда не видел ничего подобного.
Килпеппер кивнул и вернулся в корабль. Навстречу уже выходила другая четверка.
Мориней! закричал капитан. Помощник влетел в рубку. Подите поищите, что там за металл. Возьмите с собой одного из команды и все время держите с нами связь по радио.
Слушаю, сэр, Мориней широко улыбнулся. Приветливый тут народ, правда, сэр?
Да, сказал Килпеппер.
Славная планетка, продолжал помощник.
Да.
Мориней пошел за снаряжением.
Капитан Килпеппер сел и принялся гадать, что же неладно на этой планете.
Почти весь следующий день он провел, разбираясь в новых отчетах. Под вечер отложил карандаш и пошел пройтись.
Найдется у вас минута, капитан? спросил Симмонс. Хочу показать вам кое-что в лесу.
Килпеппер по привычке что-то проворчал, но пошел за биологом. Ему и самому любопытно было поглядеть на этот лес.
По дороге к ним присоединились трое туземцев. Эти очень походили на собак, только вот окраска не та все трое красные в белую полоску, точно леденцы.
Ну вот, сказал Симмонс с плохо скрытым нетерпением, поглядите кругом. Что тут, по-вашему, странного?
Ну вот, сказал Симмонс с плохо скрытым нетерпением, поглядите кругом. Что тут, по-вашему, странного?
Капитан огляделся. Стволы у деревьев очень толстые, и растут они далеко друг от друга. Так далеко, что между ними видна следующая прогалина.
Что ж, сказал Килпеппер, тут не заблудишься.
Не в том дело, сказал Симмонс. Смотрите еще.
Килпеппер улыбнулся. Симмонс привел его сюда, потому что капитан для него куда лучший слушатель, чем коллеги-ученые, те заняты каждый своим.
Позади прыгали и резвились трое туземцев.
Тут нет подлеска, сказал Килпеппер, когда они прошли еще несколько шагов.
По стволам деревьев карабкались вверх какие-то вьющиеся растения, все в многочисленных цветах. Откуда-то слетела птица, на миг повисла, трепеща крылышками, над головой одной из красно-белых, как леденец, собак и улетела.
Птица была серебряная с золотом.
Ну как, не замечаете, что тут неправильно? нетерпеливо спросил Симмонс.
Только очень странные краски, сказал Килпеппер. А еще что не так?
Посмотрите на деревья.
Деревья увешаны были плодами. Все плоды висели гроздьями на самых нижних ветках и поражали разнообразием красок, форм и величины. Были такие, что походили на виноград, а другие на бананы, и на арбузы, и
Видно, тут множество разных сортов, наугад сказал Килпеппер, он не очень понимал, на что Симмонс хочет обратить его внимание.
Разные сорта! Да вы присмотритесь. Десять совсем разных плодов растут на одной и той же ветке.
И в самом деле, на каждом дереве необыкновенное разнообразие плодов.
В природе так не бывает, сказал Симмонс. Конечно, я не специалист, но точно могу определить, что это плоды совсем разных видов, между ними нет ничего общего. Это не разные стадии развития одного вида.
Как же вы это объясняете? спросил Килпеппер.
Я-то объяснять не обязан, усмехнулся биолог. А вот какой-нибудь бедняга ботаник хлопот не оберется.
Они повернули назад к кораблю.
Зачем вы пошли сюда, в лес? спросил капитан.
Я? Кроме основной работы, я немножко занимаюсь антропологией. Хотел выяснить, где живут наши новые приятели. Не удалось. Не видно ни дорог, ни какой-либо утвари, ни расчищенных участков земли, ничего. Даже пещер нет.
Килпеппера не удивило, что биолог на досуге занимается еще и антропологическими наблюдениями. В такую экспедицию, как эта, невозможно взять специалистов по всем отраслям знания. Первая забота о жизни самих астронавтов, значит, нужны люди, сведущие в биологии и в бактериологии. Затем язык. А уж потом ценятся познания в ботанике, экологии, психологии, социологии и прочее.
Когда они подошли к кораблю, кроме прежних животных или туземцев, там оказалось еще восемь или девять птиц. Все тоже необычайно яркой раскраски в горошек, в полоску, пестрые. Ни одной бурой или серой.
Помощник капитана Мориней и член команды Флинн выбрались на опушку леса и остановились у подножия невысокого холма.
Что, надо лезть в гору? со вздохом спросил Флинн, на спине он тащил громоздкую фотокамеру.
Придется, стрелка велит, Мориней ткнул пальцем в циферблат. Прибор показывает, что как раз за гребнем холма есть большая масса металла.
Надо бы в полет брать с собой автомашины, сказал Флинн, сгибаясь, чтобы не так тяжело было подниматься по некрутому склону.
Ага, или верблюдов.
Над ними пикировали, парили, весело щебетали красные с золотом пичуги. Ветерок колыхал высокую траву, мягко напевал в листве недальнего леса. За ними шли двое туземцев. Оба очень походили на лошадей, только шкура у них была в белых и зеленых крапинах. Одна лошадь галопом пустилась по кругу, центром круга оказался Флинн.
Чистый цирк! сказал он.
Ага, подтвердил Мориней.
Они поднялись на вершину и начали было спускаться. И вдруг Флинн остановился.
Смотри-ка!
У подножия холма стояла тонкая прямая металлическая колонна. Оба вскинули головы. Колонна вздымалась выше, вершину ее скрывали облака.
Они поспешно спустились с холма и стали осматривать колонну. Вблизи она оказалась солиднее, чем подумалось с первого взгляда. Около двадцати футов в поперечнике, прикинул Мориней. Металл голубовато-серый, похоже на сплав вроде стали, решил он. Но, спрашивается, какой сплав может выдержать при такой вышине?
Как, по-твоему, далеко до этих облаков? спросил он.
Флинн задрал голову.
Кто его знает, добрых полмили. А может, и вся миля.
При посадке колонну не заметили за облаками, да притом, голубовато-серая, она сливалась с общим фоном.
Невозможная штука, сказал Мориней. Любопытно, какая сила сжатия в этой махине?
Оба в почтительном испуге уставились на исполинскую колонну.
Что ж, сказал Флинн, буду снимать.
Он спустил с плеч камеру, сделал три снимка на расстоянии в двадцать футов, потом, для сравнения, снял рядом с колонной Моринея. Следующие три снимка он сделал, направив объектив кверху.
По-твоему, что это такое? спросил Мориней.
Это пускай наши умники соображают, сказал Флинн. У них, пожалуй, мозга за мозгу заскочит. И опять взвалил камеру на плечи. А теперь надо топать обратно. Он взглянул на зеленых с белым лошадей. Приятней бы, конечно, верхом.
Ну-ну, валяй, сломишь себе шею, сказал Мориней.
Эй, друг, поди сюда, позвал Флинн.
Одна из лошадей подошла и опустилась подле него на колени. Флинн осторожно забрался ей на спину. Уселся верхом и ухмыляясь поглядел на Моринея.
Смотри не расшиби аппарат, предостерег Мориней, это государственное имущество.
Ты славный малый, сказал Флинн лошади. Ты умница.
Лошадь поднялась на ноги и улыбнулась.
Увидимся в лагере, сказал Флинн и направил своего коня к холму.
Погоди минутку, сказал Мориней. Хмуро поглядел на Флинна, потом поманил вторую лошадь. Поди сюда, друг.
Лошадь опустилась подле него на колени, и он уселся верхом.