Согласно плановой таблице боя, составленной штабом армии, после артподготовки и форсирования Волги пехотой дивизионная артиллерия должна была перенести огонь в глубину с целью подавления и нейтрализации узлов сопротивления и резервов, а также подавлять артиллерию противника, в то время как полковая подавлять огневые точки прямой наводкой. После выполнения стрелковыми подразделениями ближайших задач артиллерийские части переподчинялись командирам полков и батальонов, для чего планировалось переправить дивизионную артиллерию через Волгу[26].
Таблица 2.
Наличие вооружения и боеприпасов в артиллерийских частях 31-й армии на 18:00 3.12.1941 г*
* ЦАМО РФ. Ф. 213. Оп. 2002. Д. 30. Л. 45.
Особое внимание уделялось действиям артиллерии в условиях заснеженной местности. Как вспоминал начальник штаба 31-й армии полковник В.А. Глуздовский, «орудия, выделенные для ведения огня прямой наводкой, были установлены на салазки и перемещались вручную силами расчетов и пехоты»[27].
В целом, штабом армии был составлен достаточно продуманный и детальный план действий в первый день наступательной операции.
Командующим 29-й армии генерал-лейтенантом И.И. Масленниковым и работниками штаба армии вечером 2 декабря был составлен боевой приказ 044. Интересна формулировка второго пункта документа, в соответствии с которым армия «для улучшения своего положения на левом фланге с утра 5.12.41 г. переходит в частное наступление для захвата северной части г. Калинин»[28].
Командующий войсками 29-й армии генерал-лейтенант Иван Иванович Масленников.
Приказ предписывал следующие задачи для дивизий:
246-я сд (командир генерал-майор И. И. Мельников) без 908-го сп при поддержке 2-го дивизиона 432-го ГАП, обороняя занимаемый рубеж двумя батальонами 915-го сп, должна была наступать в направлении Щербово, высота 143,8, Даниловское. Ближайшая задача дня овладение Щербово, конечная задача Даниловское и прерывание коммуникаций противника на шоссе Калинин Старица.
252-я стрелковая дивизия (командир полковник А.А. Забалуев) с приданным 29-м кавалерийским полком, ротой автоматчиков батальона охраны штаба армии, при поддержке 1-го дивизиона 360-го ГАП, батареи 432-го ГАП, батареи 873-го ПТП, а также 644-го АП РГК, оставив в обороне два стрелковых полка и роту автоматчиков, должна была наступать на участке Черкасове, Межурка. В качестве ближайшей задачи требовалось овладеть Борихино, конечной задачей было овладение северо-западной окраиной Калинина.
243-й сд (командир генерал-майор В.С. Поленов) при поддержке 1-го дивизиона 432-го ГАП (без одной батареи), батареи 3-го дивизиона 360-го ГАП, батареи 873-го ПТП, предписывалось одним батальоном (!) овладеть «вагонноремонтным заводом».
Остальные соединения армии получили оборонительные задачи.
Командир 243-й стрелковой дивизии генерал-майор Виталий Сергеевич Поленов (в центре).
В приказе особо оговаривалась роль артиллерии:
«а) Перед атакой коротким массированным огневым налетом подавить огневую систему на участках прорыва, после чего перенести огонь на фланги атакуемых участков и в глубину обороны. Огнем отдельных орудий с открытых позиций продолжать уничтожать фланкирующие огневые точки и дзоты на флангах.
б) Ударным группам пехоты придать орудия сопровождения для борьбы с огневыми точками в глубине обороны.
в) Не допустить подхода резервов г. Калинин и развертывания на рубеже р. Тьма и на южной окраине г. Калинин.
г) Обеспечить стык с 31 А огнем двух батарей артиллерии 243 сд по району южная окраина Калинин Бабичево.
д) Подавить батареи противника, особое внимание району южная часть г. Калинин и Алексеево, Бориха, Никулино»[29].
Такая постановка задач, на первый взгляд, выглядит логично, однако бои конца октября наглядно показали, что довольно многочисленная артиллерия 29-й армии не смогла помешать перемещению немецких частей вдоль линии фронта, не говоря уже о полном подавлении артиллерии противника. Следует отметить и неучтенную повышенную плотность обороны подразделений пехотных дивизий 9-й армии в городской черте. Возможно, в штабе армии была надежда на общее снижение боевых возможностей соединений вермахта, что, как показали последующие события, привело к явной недооценке противника.
Саперным подразделениям в приказе предписывалось «следовать в составе боевых порядков пехоты, быть готовым содействовать пехоте по разграждению, подрыву дзотов и преодолению всех препятствий на местности, созданных противником. После захвата нашими войсками районов и рубежей противника, немедленно приступать к их переоборудованию для ведения оборонительного боя»[30]. Такая установка явно вытекала из опыта боев, когда после захвата позиций противника приходилось сразу же отбивать многочисленные контратаки.
По всей видимости, И.И. Масленников снова, как и осенью, «творчески переосмыслил» замысел командования фронтом, установив в приказе собственную дату начала операции и по-своему интерпретировав её задачи. Впрочем, как показали последующие события, его оценка сроков готовности войск оказалась несколько более реалистичной, чем на уровне вышестоящих инстанций.
Имеют право на существование и другие версии появления приказа 044. В журнале боевых действий КФ присутствует запись о том, что «штармом 29 был разработан план дезинформации», однако в чём конкретно он заключался, из документа неясно. Кроме того, в версии копии приказа, представленной на портале «Память народа», отсутствуют подписи самого командарма и члена военного совета армии при наличии подписи начальника штаба.
Так или иначе, уже 3 декабря задачи 29-й армии были скорректированы в соответствии с общим замыслом Ставки и И. С. Конева. Приказ штаба армии 045 от 3 декабря намечал начало наступления уже на утро 4.12.41 г. и увязывал задачи соединений с задачами левого соседа в лице 31-й армии: теперь 29 А «наступает в направлении Даниловское, атакует город Калинин, и в дальнейшем развивает успех на Тураево».
Соответственно, 246-я сд в случае успешного овладения Даниловским должна была двигаться на Тураево. 252-я дивизия, выйдя на рубеж Борихино, Мамулино, также должна была присоединиться к этому движению. Поддержать наступление на Тураево предписывалось и 243-й сд после её выхода не рубеж Мамулино, Совхоз овощной (дивизия должна была наступать в общем направлении на Лебедево и овладеть северо-восточной частью Калинина)[31]. 908-й сп становился резервом командарма.
Наступление двух армий, первоначально намеченное на 4 декабря, было перенесено на следующий день. М.И. Щедрин объяснял данный перенос следующим образом: «Из-за опоздания прибывшей по железной дороге 262-й дивизии наступление перенесли на 5 декабря. Этот дополнительный день очень пригодился нашим войскам. Нужно было проверить готовность частей, уточнить задачи на местности. Саперы спешно готовили настилы для переправы танков и тяжелой артиллерии»[32].
Интересно упоминание танков в приведённой цитате из мемуаров. ЖБД Калининского фронта содержит запись, несколько меняющую объяснение обстоятельств переноса начала наступления: «Наступление, намеченное на 4.12, было перенесено на 5.12, по причине опоздания прибывающих средств усиления для 31 А (дивизиона PC и танков)»[33].
Судя по всему, речь идёт о тех самых танках, которые были обещаны И.С. Коневу в ходе его переговоров с А.М. Василевским. Фронту (точнее, 31-й армии) передавались два отдельных танковых батальона, 143-й и 159-й, сформированные на основании Директивы НКО 107сс от 23.11.1941 г. по штату 010/302 (28 ноября 1941 г.). По состоянию на 4 декабря 143-й ОТБ имел в составе 145 человек, пять КВ, 14Т-34и 10 Т-60. 159-й ОТБ располагал шестью «тридцатьчетверками» и двадцатью Т-60 при 141 человеке личного состава по состоянию на 7 декабря. Оба подразделения к началу боёв прибыть не успели, однако сыграли важную роль в ходе последующего наступления.
Впрочем, даже в случае прибытия батальонов вовремя, их переправа через Волгу в первоначально запланированные сроки исключалась. Начальник инженерных войск 31-й армии военинженер 1 ранга П.К. Случевский вспоминал:
«Толщина льда на реке 20 сантиметров. Нужно было усилить его для переправы боевой техники. Ширина реки 350400 метров. Произвели предварительные расчеты: для усиления льда необходимо около 30 тысяч погонных метров досок и бревен. Для своевременного подвоза лесоматериалов к реке требовалось 45 автомашин и 100 подвод. Таким количеством транспорта мы не располагали. Не хватало скоб, проволоки, тросов и веревок. Наличных армейских и приданных фронтом саперных частей было недостаточно, а в частях отмечался большой недокомплект инструмента, особенно пил, топоров, что еще более усложняло положение. Штаб инженерных войск разработал и дал войскам план инженерного обеспечения наступательной операции армии. Особенно подробно указывался порядок и способы переправы войск через Волгу. Пехота преодолевала реку по льду в сопровождении саперов-разведчиков с миноуказателями и саперных команд, готовых оказать помощь тонущим в полыньях. Орудиям сопровождения вслед за пехотой также надлежало переправляться по льду по разведанным и обозначенным трассам. С выходом пехоты на южный берег на рубеж Бортниково Прибытково Старая Ведерня предстояло организовать переправу дивизионной артиллерии с частичным усилением льда досками или перекаткой орудий по льду вручную. Автотранспорт переправлялся по настилу из досок. Для тяжелой артиллерии нужно было устроить две переправы в Поддубье и Оршине усилением льда бревнами. В ночь с 3 на 4 декабря в соответствии с этим планом все инженерные части армии приступили к заготовке лесоматериалов, изготовлению креплений и разведке реки»[34].
П.К. Случевский, подписавший 3 декабря «Плановую таблицу переправы по льду через р. Волга», в своих мемуарах дополнил документ множеством подробностей, не вошедших в сухие графы и столбцы таблицы. Учитывая темпы работ сапёрных подразделений, когда только на «подноску и укладку» 500 брёвен диаметром 20 см и длиной 6 м требовалось 4000 человеко-часов (работа 500 человек в течение 8 часов)[35], начать наступление 4 декабря действительно не представлялось возможным.
4 декабря в штаб Калининского фронта для осуществления контроля подготовки операции прибыл А.М. Василевский. Без сомнения, таким шагом Ставка ещё раз подчеркнула важную роль планировавшихся ударов на калининском направлении в общем замысле контрнаступления советских войск. Для самого Василевского район боевых действий был важен не только в профессиональном, но и в личном плане: «Директивные указания командованию Калининским фронтом я передал лично в штаб фронта, который находился в деревне Большое Кушалино, в 40 километрах северо-восточнее Калинина, в том самом Кушалине, где в середине 20-х годов я, будучи командиром 143-го стрелкового Тверского полка 48-й дивизии, проверял ход допризывной подготовки»[36]. До начала наступления к тому моменту оставалось всего несколько часов.