Первый день боёв дорого стоил дивизии генерал-майора Горячева. Потери составили, по разным данным, 120130 человек убитыми и 264 ранеными. Ни о каком решении запланированных задач говорить, к сожалению, не приходилось. Логичным выходом из ситуации комдив посчитал перегруппировку сил с перенаправлением двух батальонов 937-го сп, усиленных одним батальоном 930-го сп, на совхоз Власьево.
Несколько успешнее дела шли на участке 119-й сд. Подразделения её 421-го и 634-го стрелковых полков к 15:10 полностью овладели деревней Горохово и северной окраиной поселка Эммаус. Отбивая яростные контратаки противника, к 21:30 части дивизии Березина вышли на рубеж Губино и роща восточнее деревни, северная окраина Прибыткова и кустарник восточнее. Однако далее наступающие стрелковые батальоны оказались между двумя опорными пунктами немцев, и, попав под сосредоточенный фланговый огонь из района леса южнее Губино и Прибытково, были вынуждены остановить наступление, не решив поставленных задач.
122-мм гаубица образца 1938 года (М-30) на огневой позиции. Калининский фронт, декабрь 1941 года.
Определённых успехов в первый день наступления достигла 250-я стрелковая дивизия. К 15:00 её части полностью овладели посёлком Эммаус и лесом восточнее него. К 21:30 дивизия Степаненко вышла на линию Коленовка Мятлево северная окраина Ошурково, овладев Ошурково к 23:30. Впрочем, сильный заградительный огонь из района Кузьминского заставил советские подразделения остановиться и занять оборону.
5-я сд, форсировав Волгу, к 15:10 овладела деревнями Старая Ведерня (336-й сп) и Алексино (142-й сп), но встретила упорное сопротивление опорных пунктов в районе Голениха Городище. Правда, к 23:30 частям дивизии удалось занять деревню Коромыслово, но на этом продвижение закончилось. За день наступления соединение генерала Вашкевича потеряло только ранеными около 150 человек, к утру следующего дня отчитавшись о 70 убитых и 200 раненых.
Итогом 5-го декабря для 31-й армии стали освобождение 15 населенных пунктов и выход на шоссе Калинин Москва, однако темпы наступления были весьма далеки от запланированных.
Немцы быстро оценили угрозу, и сразу же начали снимать с неатакованных участков части и подразделения для усиления 162-й пехотной дивизии, по которой пришелся наиболее сильный удар войск Калининского фронта.
В ЖБД 9-й полевой армии были отмечены «многочисленные глубокие прорывы юго-восточнее Калинина», развившиеся вследствие атак «частей четырёх дивизий противника, общей боевой численностью соответствующих как минимум двум дивизиям». Положение на фронте было оценено как «резко обострившееся».
В 15:20 командование армии получило от начальника штаба XXVII АК донесение об «опасных атаках противника» и о намерениях провести контратаку «местными резервами (3 батальона)», сопровождавшееся просьбой о воздушной поддержке силами VIII авиакорпуса. Переправив этот запрос коллегам из люфтваффе, и установив желательное время для удара «Штуками» на 8:30 утра, штаб 9-й армии в 22:50 получил ответ, что те прилетят, как только запустят моторы[58].
XXVII армейский корпус действительно активно выискивал собственные резервы для парирования возникшего кризиса. Во второй половине дня на помощь 303-му пехотному полку 162-й пд в район Чуприяново был направлен 2-й батальон 430-го пехотного полка с одним взводом противотанковых орудий разведбата 129-й пд[59].
Впрочем, армейское командование, видимо, не очень сильно верило в чудодейственные свойства местных резервов, начав целую серию мероприятий под лозунгом «резервов много не бывает». Так, 110-я пд VI армейского корпуса должна была перенять своим 252-м пехотным полком левофланговый участок 161-й пехотной дивизии, сменив оборонявшийся там двумя своими батальонами 314-й пи 162-й пд. Последний, в свою очередь, возвращался в 162-ю пехотную дивизию. Перегруппировка была намечена на вечер 7 декабря. В случае «особой опасности» 252-й пп мог быть также передан в подчинение 162-й пд.
251-я пехотная дивизия выводилась из состава XXIII армейского корпуса и передавалась в резерв командования армии в район Старицы, чтобы в случае необходимости поступить в распоряжение XXVIIАК[60].
В целом, штаб 9-й армии был неприятно удивлён способностью Красной Армии развернуть наступательную группировку «несмотря на 30-градусный мороз». Раздражение снова вызвало и ставшее привычным отсутствие над полем боя самолётов люфтваффе, в то время как советская авиация, судя по отчёту о воздушных налётах, в первый день наступления беспрепятственно наносила удары по позициям пехоты и артиллерийских батарей[61]. Авиация Калининского фронта совершила за день 131 самолетовылет, из которых 89 пришлись на штурмовку войск противника, 5 на разведку и 37 на прикрытие своих войск[62].
При этом следует подчеркнуть, что командование 9-й полевой армии посчитало необходимым серьезно усилить именно правый фланг своих оборонительных построений, словно позабыв о левом. Это было обусловлено, в первую очередь, успехами советской 31-й армии, однако существовали и другие причины таких решений.
В 11:00 5 декабря после артподготовки своё наступление начали левофланговые части 29-й армии Калининского фронта. 246-я стрелковая дивизия, наступая в направлении Щербово, Даниловское, к 14:00 смогла достичь перекрестка дорог в 1,4 км южнее Щербово. Противник оказывал ожесточенное сопротивление, активно используя свой опорный пункт в Опарино.
Дивизия являлась ветераном боёв конца октября именно в районе Опарино Даниловское, да и противник был знакомый части 161-й пд вермахта, усиленные 314-м пп 162-й пд. Как и осенью, одной из точек приложения усилий сторон стала деревня Красново. Старший лейтенант М.Н. Розов, командир 2-го дивизиона 777-го артполка 246-й сд, вспоминал:
«В ночь на 4 декабря 246-я дивизия сосредоточилась в лесах северо-западнее устья Тьмы. Утром 5 декабря на всем фронте началась 30-минутная артиллерийская подготовка. Под ее прикрытием части дивизии перешли в наступление, к 14 часам преодолели по тонкому льду Волгу, достигли дороги Красново Мигалово но, встреченные сильным огнем противника, были вынуждены залечь, а затем снова отойти на левый берег. Повторная атака была назначена на ночное время».
К этому моменту командование XXVII АК, опасаясь появления советских частей на дороге Калинин Рябеево, решило усилить свои позиции в этом районе, для чего 3-й батальон 428-пехотного полка 129-й пд был переподчинён 314-му пп[63]. Батальон перебросили в Опарино как раз на случай новых атак советских частей в направлении Красново. И они не заставили себя долго ждать.
По словам М.Н. Розова, «с наступлением темноты 914-й полк бесшумно выдвинулся на исходный рубеж на правом берегу. В 21.00 в воздух взвилась ракета. Полк стремительным броском ворвался в деревню Красново. Ожесточенный бой продолжался три часа. Упорно сопротивляясь, немцы сражались за каждый дом. В дзотах и траншеях шла жестокая рукопашная схватка. В этом ночном бою вылилась вся ненависть дождавшихся своего часа наших воинов. Немцы не выдержали. Серый зимний рассвет осветил заваленные трупами деревенские улицы. В Красново полк захватил большие трофеи»[64].
Судя по боевому донесению штаба 246-й дивизии, бой за деревню шел около трёх часов. Однако удержаться в Красново надолго 914-й сп не смог: «В 02:00 6.12.41 г. противник силою до 36 рот контратаковал 914 сп со стороны Мотавино и Рябеево и оттеснил его на левый берег р. Волга. 915 сп, двигаясь за 914 сп, неся потери от огня противника со стороны Рябеево, помощи оказать 914 сп не успел». При этом полки понесли тяжелые потери до 100 убитых и свыше 200 раненых[65].
Не добилась особых успехов и 252-я стрелковая дивизия. К 14:30 5 декабря её 924-й сп, обходя с востока Мигалово, вышел на линию железной дороги Мигалово Калинин. Здесь батальоны полка встретили сильное огневое сопротивление противника (был зафиксирован огонь артиллерии, минометов и пулемётов) из района Мигалово, а также из опорного пункта в Борихино, и остановились в ожидании второго эшелона в лице 928-го стрелкового полка[66].
В это же время 243-я сд наступала непосредственно на Калинин. В оперативной сводке штаба 29-й армии отмечалось, что дивизия Поленова, «наступая 910 и 912 сп на северную часть Калинин, медленно просачивается через передний край обороны противника, подвергаясь огневому воздействию из ДЗОТ и ОТ в каменных строениях. К 14:00 имеются потери: убито 7, ранено 12»[67].
Подобные «просачивания» не произвели на немцев особого впечатления. В 11:30 наблюдателями 129-й пехотной дивизии была отмечена попытка группы советских бойцов «около 50 человек» пересечь Тверцу в восточном направлении в районе Киселёво. Согласно дивизионному ЖБД, эта попытка была сорвана огнём артиллерии[68]. Через два с небольшим часа артиллерия и минометы накрыли на исходных позициях ещё одну группу юго-восточнее Глазково, численность которой немцы оценили в 150200 человек. Судя по всему, это были бойцы 1-го батальона 910-го сп, который к 15:00 достиг северо-западного угла Исаевского переулка, и 2-го батальона того же полка, который вёл бои за развалины домов в переулке. Вслед за ними в роли второго эшелона шёл 3-й батальон 906-го стрелкового полка, основные силы которого были растянуты на фронте от совхоза Дорошиха до западного берега Тверцы.
Чуть позже, согласно немецким данным, последовал удар из района 200 м южнее Киселёве (около 150 человек), который к 14:30 (то есть к 15:30 по московскому времени) также был отражен огнём артиллерии и тяжелого пехотного оружия[69].
Судя по всему, немецкие пехотинцы всё же упустили из виду как минимум часть просачивающихся советских подразделений, и в 20:00 получили мощную атаку на позиции 428-го пехотного полка в Затверечье. Согласно ЖБД 129-й пд, атака проводилась «многочисленными волнами силами до четырёх рот». Около взвода красноармейцев прорвались в немецкие окопы и завязали там ближний бой.
Вероятнее всего, эту атаку провел 3-й батальон 912-го стрелкового полка, который вёл бой в Литейном переулке. В оперативной сводке штаба дивизии отмечалось, что батальон к 21:40 «занял 5 домов, захватил 1 миномет, несколько винтовок и патрон. У убитого немца из карманов изъято ряд личных документов. Солдатской книжки или других документов, по которым можно бы было установить часть не оказалось»[70]. Ближе к полуночи советские бойцы были отброшены назад контратакой противника.
К этому моменту потери 243-й сд составили 13 убитых и 19 раненых[71], что практически на порядок отличалось от потерь других соединений. Ряд подразделений дивизии Поленова продолжал находиться на своих оборонительных позициях, ведя лишь беспокоящий огонь по противнику.