Леонара я избегала, хотя порой ощущала на себе его мрачный взгляд. Еле сдерживалась, чтобы снова не обернуться и не показать язык. Рядом с ним по-прежнему крутились какие-то девушки, только Элли не было. Ее вообще в последнее время я не видела. Ходили слухи, что эту истеричку родители забрали, чтобы она «опомнилась и начала снова вести себя как положено воспитанной будущей магине».
С утра, в первый день выходных, за мной приехал отец.
Бет! воскликнул он со смехом, когда я повисла у него на шее. Тебе уже не пять лет, а почти пятнадцать!
Хочу побыть немного маленькой! Я чмокнула его в гладко выбритую щеку, подмигнула Тьеру. Волшан смерил меня серьезным взглядом и первым залез в экипаж.
Как дома, папа?
Все хорошо. Отец рассеянно поглаживал Тьера одной рукой, а второй сжимал мои пальцы. Я снова в городской администрации. Получил повышение, так что, думаю, больше меня в столь долгие командировки посылать не будут. Мама вступила в благотворительный клуб местных магинь воды. Они планируют устроить театральное представление и раздачу подарков для приюта имени Алонсо Эвадара. Скажи, как ты сама?
«Как твоя магия?» прочла я между строк.
Экипаж катил по оживленным улицам. Аргениум в ярмарочные дни стал ужасно шумным и пестрым. Сюда, кажется, съехались жители со всех концов материка. Я увидела жителей империи Останг: низкорослых, с узкими глазами и высокими скулами. В ярких одеждах, с иссиня-черными волосами и молочно-белой кожей, они выглядели очень необычно. Заметила и жителей Кор-зо. Сразу в голове зазвучал голос леди Грин «Кор-зо в войне с Зарекком предпочла занять его сторону». После такого на коренастых и смуглых жителей Кор-зо я косилась с легким недоверием.
А дома царила суматоха. Огромные окна были распахнуты, как и стеклянные двери. Волны свежего воздуха, цветочных ароматов и гула голосов вливались со всех сторон, вольно гуляли по светлым комнатам.
Бет!
Мама, в синем шелковом платье, поспешила мне навстречу. Я только пискнула, когда ее пальцы обхватили мое лицо и начали поворачивать его во все стороны. Ее Йор с легким фырканьем обнюхивала подол моего платья. Ну просто две надсмотрщицы!
Бет, ты бледная и синяки под глазами, сделала вывод мама, отпуская меня.
Спасибо, проворчала я, потирая лицо. Хватка у мамы была хоть и осторожная, но крепкая.
Дорогая, без шуток, но ты выглядишь уставшей.
Ну я же не на Южном море отдыхаю. В школах вроде учатся, иногда даже с трудом.
Ты через час отправляешься со мной к леди Мадине.
Она делает из бледных тощих школьниц пухленьких куколок?
Не смешно, Бет, тебя надо привести в порядок. Потому что сегодня
Встреча с женихом? невинно спросила я, потом увидела округлившиеся мамины глаза и попятилась: Эй, я пошутила! Мама!
Бет, дорогая, не кричи! Йор не любит громких звуков.
Я свирепо скосила взгляд на Йор, та притворилась ручейком и выскользнула из комнаты на крытую веранду. Там над стеклянной крышей покачивались ветви дерева с узкими светло-зелеными листьями. И от них по полу то и дело пробегали легкие тени.
Я свирепо скосила взгляд на Йор, та притворилась ручейком и выскользнула из комнаты на крытую веранду. Там над стеклянной крышей покачивались ветви дерева с узкими светло-зелеными листьями. И от них по полу то и дело пробегали легкие тени.
Мы просто хотели устроить скромные посиделки, продолжала мама. В кругу родителей, за небольшим обедом. Да, вы учитесь в одной школе и
И он уже успел мне поведать о том, что собирается гордо носить звание жениха!
О! Мама чуть прикусила губу. Ну я подозревала, что Леонар не выдержит и познакомится с тобой.
Не надо мне женихов! почти выкрикнула я. Тем более таких тупых!
Я хотела высказаться пожестче, благо Адриан в свое время с удовольствием научил меня паре отличных ругательств. Но но мне не хотелось шокировать маму окончательно. Потому ограничилась тем, что мягко назвала Леонара тупым.
В итоге, конечно, меня отругали, назвали неблагодарной и едва ли не силой увезли к леди Мадине. Где меня превратили в куклу. В самую настоящую куклу, которую отлили из тонкого остангского фарфора. Несколько таких стояли в шкафу у мамы, на стеклянных полках. Трогать их категорически запрещалось. Маленькой я подолгу простаивала перед прозрачными дверцами шкафа, завороженно смотрела на белоснежные лица кукол с неправдоподобно огромными глазами, с изысканными прическами и удивительными нарядами.
И теперь я ощущала себя одной из них. Сидела в экипаже рядом с довольной мамой и чувствовала себя куклой. Волосы на голове превратились в нечто непонятное под названием «незамысловатая прическа», а грудь стягивала бледно-зеленая ткань, расшитая серебряными мелкими цветами. Платье мне выбрали красивое, но узкое. Точнее, мама сказала, что оно на мне сидит как надо, а я просто придумываю отговорки, чтобы ее расстроить.
Мы проезжали мимо площади Воспоминаний, когда я краем взгляда уловила черный отблеск.
Не надо было туда смотреть. Не надо! Но взгляд точно сам собой повернулся в сторону обелиска.
Мама прошептала я, понимая, что не могу отвести от него взгляд. Внутри что-то натянулось сильно-сильно, точно струна на скрипке.
Что?
Мне
Что, Бет? Я уже сказала, что платье шили по твоим меркам, и оно сидит великолепно!
Я хватанула ртом воздух, ставший вдруг горячим и тяжелым, в ушах зазвенело. Обелиск почему-то стал расти в размерах, закрыл полнеба, а затем все исчезло.
В себя я пришла дома, в окружении родителей, целителей и волшанов.
Силы Аштэ и воды! выдохнула мама. Как ты нас напугала, малышка!
Ого, раз «малышка», то точно напугала.
Ну, поводов для сильного беспокойства я не вижу, проскрипел один из целителей, в форменном бледно-голубом одеянии с разбросанными по ткани темно-фиолетовыми рунами. На его запястье я увидела знак Оку бога, по преданию являвшегося дедом богини Аштэ. Это она создала наш мир.
Бетти, это уже отец, что случилось? Ты чего-то испугалась?
Не знаю, пробормотала я. Просто вдруг почувствовала себя плохо и
Клив! вдруг охнула мама, глядя на моего отца, потом взгляд переметнулся к целителям. Что с моей дочерью?! Она очнулась, скажите уже нам!
Отозвался самый старший из них, у которого я и заметила татуировку Оку.
Леди Килей, я ведь уже сказал, что поводов для беспокойства не вижу. Ваша дочь сейчас в таком возрасте. когда внутренняя магия уже тянется к волшану. Не забывайте также о том, что она девушка, уже практически взрослая. И потому хм, думаю, это мне лучше обсудить с вами наедине.
Они отошли к окну, я же, закусив губу, посмотрела на папу и прошептала:
Это все платье.
«Это все обелиск, от него мне стало так тошно и плохо, что я упала в обморок».
Что, Бетти?
Платье мне ужасно жало. Просто везде. Я говорила маме, но она сказала, что такое невозможно, ведь мерки сделаны идеально. Я что, растолстела?!
Ты похожа на щепку, дочка, вздохнул папа. Лежи, тебе надо отдыхать.
А обед? я ухитрилась вложить в вопрос кучу ехидства. Обед с недоженихом.
Ну что же, мне удалось заставить папу удивиться. Машинально подумала, что с округлившимися глазами он выглядит забавно.
Но уже спустя пару секунд он взял себя в руки и проговорил:
Думаю, не будет ничего страшного, если ты после небольшой беседы поднимешься обратно к себе. Ведь у тебя всегда может закружиться голова, верно?
И едва заметно подмигнул мне.
И едва заметно подмигнул мне.
Папа, я люблю тебя.
Но
Я едва дождалась, пока целители уйдут, оставив на столике рядом с кроватью порошки и какую-то настойку в темном флаконе. Мама передала их Алесе, а сама обратилась к отцу:
Клив, мне надо поговорить с Бет наедине.
Подождите! вмешалась я. Почему мне не сказали ничего про Гловеров?
В смысле, дорогая? явно не поняла меня мама. Сегодня мы все обсудим. А то, о чем мы говорили с родителями Леонара, вряд ли было бы тебе интересно.
Но но Я замялась, не зная, как объяснить. Мне он не понравился.
Кто? Леонар? это уже папа. Не нашли общий язык?
Он мерзкий! вырвалось у меня. Пытается командовать! У него есть подружка, про которую он сказал мне ну, это
И снова ступор, а я поняла, что краснею, так как сообщить родителям о том, как Леонар описал Элли, просто не выходило. Становилось стыдно и неловко до ломоты в затылке.
Но меня поняли, по крайней мере, отец чуть нахмурился, а мама прикусила губу и стала зачем-то смотреть в окно. Затем пробормотала что-то про выпечку и сбежала. Точно я не знала, что кухней занимается Алеса.
Пап
Я поговорю с родителями Гловера и объясню им, что такое поведение их сына с моей дочерью недопустимо. Думаю, он извинится.
Можно мне не выходить за него?
Бетти! рассмеялся отец. Сейчас тебе точно рано выходить замуж. Вот в восемнадцать лет, когда закончишь школу и выберешь, что тебе делать дальше, вот тогда сыграем свадьбу. Я уверен, к тому времени вы с Леонаром сможете найти общий язык. Поверь, в первую очередь мы заботимся о тебе.
Он мне не нравится.
В твоем возрасте это неудивительно, дорогая. Ну, ты поговори о таких вещах с мамой, хорошо? Я хочу сказать, подростки любят себе придумывать, а потом сами цепляются за выдумки. Мама говорила, что не так давно ты вспоминала мальчика, с которым играла в Клейроне. Эдриан, да?
Адриан, процедила я.
Поговори сегодня с Леонаром и его родителями, мягко проговорил отец, вставая со стула. Не веди себя как капризный ребенок. Весной ты получишь волшана, станешь ученицей старших классов. Пора уже начать думать.
Думать!
Да, папа, проговорила я мирно. Договорились. Буду думать, как и положено взрослой девушке.
Дождалась, когда успокоенный моим ответом отец ушел, и быстро огляделась. Где школьная сумка?
Она нашлась под небольшим столиком у окна. У меня дрожали пальцы, пока я искала дневник Адриана. А когда нашла, то без сил опустилась на пол, прямо на теплые отполированные доски. Папа сказал, что пора начинать думать? Ну что же он не уточнял, в каком направлении мне рекомендовалось думать. Так что выберу я сама.
Слова придумались неожиданно легко:
«Я хочу, чтобы ты похитил меня сегодня в три часа после полудня».
Сердце колотилось в горле, ноги казались ватными, а тело легким и каким-то звенящим. Странно, прежде я могла писать Адриану что угодно. Мы все лето развлекались тем, что отправляли друг другу дурацкие записки с голубями. Пока одного из них не съела соседская кошка.