А «мерин» я возьму потом всё равно сюда придётся приезжать ещё не один раз, к тому же на завтра мы договорились с прапорщиком Климчуком опять произвести бартерный обмен. Для этого, когда приехали и выгнали все машины из боксов, мы перегрузили часть водки из «Газели» в мой фургон для обеспечения успеха намечающейся бартерной операции. «Газель» и бортовую ИСУ-ЗУ догрузили продуктами из подвала, полностью забив разными ящиками и «Лэнд Ровер». Так как мы всё продумали заранее и каждый был уже закреплён за определённой машиной, никакой суеты и бестолковых метаний не было вся работа была проделана достаточно быстро, и в одиннадцать часов мы тронулись в обратный путь.
Обратная дорога заняла гораздо меньше времени, чем путь в Тулу, все-таки тяжёлые машины шли намного увереннее, чем мой «мерин». Ехали мы совершенно спокойно, без всяких происшествий, до дому добрались чуть позже полудня и сразу приступили к разгрузке машин, в первую очередь, с овощами, опасаясь, что они уже могут быть переморожены. Хотя овощи находились в отапливаемом боксе, но везли-то их при температуре минус 15 градусов. К счастью, они ещё не успели промёрзнуть, ведь в боксе пока держалась плюсовая температура, он после отключения котельной не сильно охладился.
Участие в разгрузке приняли все, включая женщин, только Надя с маленьким ребёнком сидела на наблюдательном пункте. И всё равно, несмотря на такое количество народа, разгружали машины до самого вечера, закончили только в восьмом часу. Все очень устали, поэтому решили наплевать на сегодняшний план и в очередной раз ехать на базу только завтра, встав пораньше. Никому не хотелось гнать туда ночью и опять заниматься погрузкой, ведь, если за сегодняшний день ничего не растащили, за ночь, точно, ничего не случится с нашим добром.
После тяжёлой работы захотелось устроить праздничный ужин с шампанским, закусив всё это дело икрой, и наконец-то послушать рассказы новых друзей, теперешних полноправных членов нашего сообщества. Конечно, все уже примерно знали об их злоключениях, но хотелось полной информации.
За стол сели в восемь вечера, плотно поужинали, потом налили женщинам шампанского, а мужикам коньячку, чтобы лучше снять накопившуюся усталость, да и повод, надо признаться, был не особенно радостный, ведь нам предстояло услышать рассказ о совсем невесёлых событиях. Первой рассказ о себе начала Татьяна.
Зовут меня Татьяна, по мужу Селезнёва, а до замужества Аверина, мне 29 лет, по специальности учитель биологии. Окончила Педагогический институт, но в школе проработала всего год, потом вышла замуж за Костю и стала домохозяйкой. Муж работал топ-менеджером в одной торговой компании в Москве, сам он из Курска, там жили его родители. Четыре дня назад мы с мужем возвращались от них домой в Москву, когда случился этот кошмар. Костя только недавно купил машину «Лэнд Ровер» жутко дорогую и престижную. И в принципе, он и в Курск-то поехал, чтобы похвастаться перед родителями и старыми друзьями детства. В дорогу мы отправились на следующий день, после того как рухнул этот проклятый метеорит как раз тогда все вроде успокоились.
Приехав в Курск, я практически всё время сидела с родителями Кости, а он в это время пьянствовал с друзьями, и в тот ужасный день, когда было землетрясение, пришёл домой очень навеселе. Землетрясение родительский дом выдержал очень хорошо ничто не обрушилось, не развалилось, хотя в городе было много рухнувших зданий и масса жертв, особенно когда пошёл отравленный воздух.
Всю неделю после этой катастрофы мы сидели дома, следуя рекомендациям, которые транслировались по радио. Слава богу, у нас было много продуктов, мы с Костей привезли родителям из Москвы полную машину разных консервов и деликатесов. Также было много водки, Муж с тестем каждый вечер напивались, и Костя говорил:
А что ещё делать? Выйти нельзя, телевизор не работает.
Родительская квартира Кости была на третьем этаже четырёхэтажного дома, ещё дореволюционной постройки, там у некоторых жильцов оставались даже печки, а дымоходы были во всех квартирах. У тестя, правда, печка была переделана в камин, которым он очень гордился, вот мы и сидели целыми днями у этого камина грелись. Отопление и всё остальное отключилось сразу после землетрясения.
Как только отменили газовую опасность и можно стало выходить на улицу, мы с мужем начали собираться обратно в Москву. Родители Кости с нами ехать отказались, тесть упирался:
Здесь мы с матерью что-то значим, и нас уже записали на эвакуацию в заводской пансионат там есть отопление, электричество, будут по талонам ежедневно кормить. А в Москве, хоть Костя и говорит, что он один из совладельцев фирмы и очень уважаемый человек, но мы-то всё равно там будем никому не нужны, намучаетесь.
Так мы и отправились с Костей вдвоём. У нас был почти полный бак бензина и ещё двадцатилитровая канистра в запасе, Костя говорил, что можно доехать до Москвы и вернуться обратно, ни разу не заезжая на заправку.
Подъезжая к Туле, решили ехать прямо через город, вдруг удастся что-либо купить поесть, а, самое главное, нам нужна была вода, запас её подошёл к концу. В городе еды мы, конечно, не нашли, но воды набрали её развозили на машинах, которые стояли на всех крупных площадях, так же как в Курске.
Когда выезжали из города, а это было в три часа дня, нас остановил полицейский патруль. Они с интересом осмотрели машину, спросили у мужа, когда она куплена, потом попросили предъявить документы. Меня тоже попросили выйти, чтобы осмотреть машину.
Человек в штатском, но с оружием, о чём-то переговорил с полицейским, потом, обращаясь к моему мужу, сказал:
Нужно пройти к полицейской машине, проверить данные по компьютеру
Человек в штатском, но с оружием, о чём-то переговорил с полицейским, потом, обращаясь к моему мужу, сказал:
Нужно пройти к полицейской машине, проверить данные по компьютеру
Он пропустил Костю вперёд, поднял автомат и выстрелил мужу прямо в затылок. Я всё это видела и попыталась броситься к нему, но стоящий рядом полицейский ударил меня, повалив в снег, заломил руки и надел наручники. Потом вместе с убийцей мужа он затащил меня в Уазик, приковал наручниками к какой-то скобе и предупредил:
Если ты, тварь, будешь кричать, мы заткнём твою поганую пасть вот этой вонючей тряпкой
После этих слов Таня разрыдалась
Я налил ей пятьдесят граммов коньяка и почти что силой заставил выпить. Через некоторое время она уже смогла продолжить свой рассказ:
В полицейской машине я просидела ещё часа два, потом в неё засунули ещё одну женщину и приковали наручниками к скобе на другой стороне автомобиля. Она была тоже вся зарёванная и побитая, её звали Ирина. Перед этим я слышала три выстрела. Так мы вдвоём просидели в машине ещё час, затем нас отвезли на эту проклятую базу и посадили в маленькую тёмную каморку, бросив туда два матраса. В эту же комнатёнку поставили ведро для туалета. Света там не было, освещалась каморка только через маленькое окно из коридора. Мы, чтобы не видеть этих гнусных бандитских рож, обычно это окошко закрывали на железную створку.
Поесть и воды нам дали только один раз. Мы с Ириной прорыдали все время до позднего вечера, пересказывая друг другу все те ужасы, которые с нами случились. Ирина тоже видела, как убили её мужа и родителей. Отца и маму застрелили совершенно хладнокровно два полицейских, просто прервав для этого свою беседу на несколько мгновений.
Ночью нас с Ириной развели по разным комнатам. Я не знаю, что случилось с Ириной, а меня мучило это ублюдочное животное всю ночь именно тот, кто застрелил моего мужа. Я убила бы его ещё раз с большим удовольствием.
Под утро он привёл меня обратно в каморку, дал продукты и воду, а потом, гнусно ухмыляясь, заявил:
Передохни тут до вечера, а ночью покажешь мне всё, на что способна, если, конечно, хочешь жить, и готовься, может, я позову ещё своего друга.
Ирина так и не появилась, днём привезли ещё одну женщину Полину. У всех была примерно одна и та же история попадания к бандитам. Она ехала, сопровождая груз муки на хлебозавод, с водителем был ещё вооружённый охранник. На въезде в Тулу их остановили на посту для проверки документов, а потом застрелили водителя и сопровождавшего их охранника, хоть у него и был автомат. Ребят вызвали из кабины под предлогом, что в кузове груз разваливается. На улице охранника убили выстрелом в голову сзади, а водителя застрелили прямо в кабине.
Полина тоже была потрясена пережитым и нашим безысходным, рабским положением, ведь мы просто превратились в игрушки для зверских утех этих подонков. Меня в этот вечер не трогали. Полину же увели, сказали «на прописку». Потом втолкнули всю избитую, часа через три. Я всю ночь не спала, со страхом ожидая, что вот, сейчас придут за мной. Пьяный гвалт доносился из коридора до середины ночи, но наконец утих, и к утру я уснула.
Проснулась только днём, когда втолкнули к нам в каморку Наташу и Риту. Где-то под вечер опять увели Полину, за мной, мерзко смеясь, обещали зайти попозже, а ещё пообещали, что «девчонки получат боевое крещение, когда приедут с операции другие».
Потом, приблизительно через час, началась стрельба и взрывы, мы с испуга закрыли окошко железной створкой и сидели всё это время в полной темноте, забившись в угол, пока наконец не появились вы наши спасители.
Таня взглянула на нас и опять заплакала. Её начали успокаивать и снова налили коньяку. Больше всех усердствовал Валера, она ему определённо понравилась, он даже покинул своё место за столом, чтобы сесть рядом с ней.
Помолчав, переваривая услышанное, все, чтобы как-то снять тяжесть, вызванную рассказом Тани, стали говорить о бытовых проблемах, и что нужно ещё сделать, чтобы улучшить нашу жизнь.
Постепенно напряжение, вызванное трагическим рассказом Тани, как-то сбилось. Мы начали обсуждать завтрашнюю поездку на базу, решив, что надо ехать большему количеству человек, так как, судя по сегодняшней работе, загрузить машины будет очень нелегко, тем более что придётся таскать груз по подвальной лестнице. Договорились, что завтра с нами поедут ещё Вика с Катей и Максим. Таня, Наташа и Рита не хотели больше появляться на бандитской базе, чтобы лишний раз не вспоминать пережитое. Во время этих обсуждений потихоньку в разговор вступили Наташа с Ритой и вскоре, уже перебивая и дополняя друг друга, стали рассказывать о себе и своих злоключениях.