Вот с такими мыслями я садился в вездеход, чтобы ехать в Пущино. А ещё в голове засели слова жены, что для полного запуска нашего огорода нужна ещё земля, примерно столько же, сколько мы уже перенесли в подвал. Конечно, можно снять плодородный слой на участке, но это было очень долгим и трудным занятием и, в таких объемах, практически невыполнимым. Я вспомнил, когда мы мародерствовали в разграбленном хозяйственном магазине, мне постоянно мешались под ногами мешки с землёй. Часть их была сложена в большой штабель, но ещё больше валялось и перед полками с краской, и по всему коридору. Так что и из-за этой земли тоже, которая наверняка мародёров не заинтересовала, мне непременно хотелось заскочить в тот хозяйственный магазин.
В этот раз вместо Игоря с нами поехал Николай, как раз он и вёл сейчас вездеход. Мы не стали заворачивать к больнице, а сразу направились в микрорайон ФИАН. Ранее запланированное повторное посещение больницы пришлось отложить из-за нехватки времени. Потраченные на завоз книг сутки были невосполнимы; слишком мало рабочих дней нам дарила теперь погода, и тратить целый день на мародерство в уже осмотренном месте мы посчитали сейчас совсем уж нецелесообразным расточительством топлива и трудозатрат. Перед тем как выехать, я переговорил с Колей о нашем маршруте и заметил:
Ты местный, должен хорошо здесь ориентироваться. Поэтому езжай сразу к котельной, думаю, не заплутаешь.
Котельную обнаружили по трубе, она не дымила, всё вокруг было занесено снегом, виднелось лишь чердачное окно здания, упиравшегося в весьма заметный ориентир. Мы с Колей влезли в это, видневшееся посередине большого сугроба окно; включив фонари, нашли люк в нижнее помещение, но он был заблокирован. Тогда Коля крикнул Саше, который оставался на улице около вездехода:
Эй, Кот! Доставай из кузова лом с кувалдой и залезай к нам.
Я в это время пытался подручными средствами вскрыть люк, но ничего не получалось. Потом на чердак влез Саша с инструментами, мы общими усилиями выбили люк, и он упал вниз.
Попав в здание, в первой же комнате обнаружили несколько трупов умерших людей, лежащих у печки-буржуйки. Было видно, что топили печь не углём, а разломанной мебелью и другими подручными материалами вся деревянная обшивка в коридоре была выломана. Спустились вниз, в кочегарку и там масса трупов. Наконец мы вылезли из этого мёртвого дома, соединённого с котельной, и решили посмотреть под навесом, остался ли уголь. Небольшую часть этого угольного сарая снег ещё не завалил полностью, виден был кусочек деревянной стены. Проделав отверстие в стенке топором, Саша по верёвке влез в хранилище и крикнул нам:
Вот люди!.. Просто тупые, ленивые дебилы! Здесь полно угля!
Мы недоумевали, как такое могло случиться, что все замёрзли, когда рядом такой запас топлива? Я не утерпел и тоже спустился в хранилище.
Там действительно был уголь на мой взгляд, не менее двухсот тонн. Хорошо осмотрев всё с фонарём, я понял, почему люди не воспользовались топливом; оно просто элементарно смёрзлось по следам, оставленным на поверхности кучи, было видно, что уголь пытались разбить ломами. Недалеко от выхода лежал труп мужчины; похоже, он умер в мучениях, а не просто тихо замёрз всё вокруг было захаркано смёрзшейся кровью, видимо, вдыхая ледяной воздух, он отморозил лёгкие. У автопогрузчика, стоящего возле угля, бак был совершенно пуст; видно, потом, когда кончилось топливо, эти бедные люди пытались вручную разбивать смёрзшийся уголь, но, чтобы отопить котельную, его нужно было слишком много. Скорее всего, сначала были отрезаны все потребители тепла, кроме этого дома, но потом и с его отоплением невозможно стало справиться. Затем наступили сильные морозы, и люди уже не смогли надолбить угля даже для буржуек, если, сидя на таком запасе, топили печки ломаной мебелью.
Мы не стали возвращаться в дом, чтобы выяснить, кто там замёрз начальство или обычные жители, какая разница, и так ясно, что никакой организации борьбы за выживание здесь не было и в помине. Руководство думало, если силой захватить запасы продуктов и топлива, можно успокоиться и просто выждать наступления лучших времён. Никто из них и не вспомнил о возможности наступления диких морозов, хотя специалисты об этом неоднократно предупреждали. Эти самоуверенные бараны даже и не пытались произвести утепление домов, стены которых уже при минус пятидесяти промерзали насквозь. При температуре минус семьдесят люди уже не выходили на улицу, чтобы найти топливо просто замерзали в своих квартирах. В этом мы убедились, забравшись через третий этаж в один из многоэтажных домов. Зашли в пару квартир всюду трупы хозяев. Как правило, все они лежали в кроватях или на диванах, завёрнутые в кучу одеял и тряпок. Больше ничего в этих жилых домах мы искать не стали слишком тяжело было на душе.
По указанию Николая (он здесь всё прекрасно помнил и хорошо ориентировался по многоэтажным домам) мы подъехали к продуктовому складу. Он находился в стандартном бомбоубежище, которое стояло на окраине микрорайона и примыкало к пожарной части; мы нашли её по каланче, край которой виднелся из-под снега. Вход в бомбоубежище смогли определить только по небольшому провалу на общей, гладкой снежной поверхности. Посовещавшись, решили начать отрывать вход на этот склад была очень большая вероятность, что там могли остаться продукты. Мы, конечно, понимали, что быстро этот въезд не отроем, тем более вручную, но пока хотели сделать хоть небольшой задел, чтобы завтра можно было сразу начать копать погрузчиком. С таким объёмом работ можно было справиться только механизированным способом, тем более что для нормального вывоза продуктов нужно было вырыть не шахту, а пологий спуск прямо к воротам бомбоубежища.
Выпив горячего чая с бутербродами, принялись за работу и в течение часа откидывали рыхлый снег с полосы будущего въезда. Потом мы поехали в центр города, прямо в тот, так хорошо запомнившийся мне, хозяйственный магазин. Подъехав к нему, нам пришлось опять немало поработать лопатами, убирая снег, чтобы попасть внутрь. Там, при свете фонарей мы действительно нашли не тронутый, большой штабель мешков с землёй для посадки комнатных растений. На мой взгляд, земли было не менее четырёх кубов. Ещё там лежало множество мешков с удобрениями, которые, по общему мнению, тоже нужно было вывезти.
Магазин являлся пристройкой к двенадцатиэтажному зданию и высотой был, наверное, метров пять; мы попали туда с торцевой стороны, где было небольшое окно, прямо под выступом крыши, не до конца засыпанное снегом. Край окна выступал сантиметров на двадцать, мы его очистили от снега, разбили стекло, выломали решётку и таким образом попали в магазин.
Перед началом погрузки мешков соорудили из магазинной мебели лестницу с широкими ступенями, чтобы было удобно подниматься к окну и выкладывать на улицу мешки с землёй. После проведения подготовительных работ оставшийся снаружи Коля подогнал вездеход практически вплотную к окну и опустил задний борт, на него мы и складывали бумажные мешки с землёй, каждый по 25 килограммов. Всего загрузили на вездеход и сани 157 мешков, в том числе десять с различными удобрениями, после чего, уже в полной темноте, поехали домой. Добрались только к девяти часам вечера. О нас начали уже беспокоиться.
Приняв душ, сели ужинать, другие в это время разгружали мешки с землёй и удобрениями и сразу относили их в подвал. Женщины очень обрадовались привезённой «добыче» и приняли самое деятельное участие в разгрузке вездехода с санями, и даже когда мы пошли спать, продолжали работать, потому что я заранее всех предупредил:
Народ! Весь транспорт до завтра необходимо освободить. Утром в вездеход будем ставить погрузчик; мы поедем откапывать продуктовый склад.
Словами о продуктовом складе я всех порядком возбудил. Коммунары знали, что продуктов осталось совсем немного. Потери от порчи были колоссальные. Когда переносили запасы из подвала, много чего пришлось выкинуть, что тут скажешь жалкие дилетанты мы в вопросе длительной сохранности продуктов. И всё-таки у нас остались некоторые запасы: мука, несколько видов круп, куриные окорочка, тушенка и рыбные консервы; в принципе, года на полтора хватило бы, но все понимали, что это очень мало. Морально я всех подготовил к жизни в суровом климате, который теперь будет таким на Земле не менее десяти лет, а также к пониманию, что мы должны иметь запасы продуктов и топлива на весь этот период. Поэтому теперь, узнав о продуктовом складе, все уже мечтали о том, как разнообразить наше меню куриные окорочка просто уже «стояли в глотке», ведь тушенку и рыбные консервы мы старались экономить. Что касается меня, то мечты были об одном найти на этом складе хоть какие-нибудь сигареты (последнюю пачку скурили ещё до Нового года).
Народ! Весь транспорт до завтра необходимо освободить. Утром в вездеход будем ставить погрузчик; мы поедем откапывать продуктовый склад.
Словами о продуктовом складе я всех порядком возбудил. Коммунары знали, что продуктов осталось совсем немного. Потери от порчи были колоссальные. Когда переносили запасы из подвала, много чего пришлось выкинуть, что тут скажешь жалкие дилетанты мы в вопросе длительной сохранности продуктов. И всё-таки у нас остались некоторые запасы: мука, несколько видов круп, куриные окорочка, тушенка и рыбные консервы; в принципе, года на полтора хватило бы, но все понимали, что это очень мало. Морально я всех подготовил к жизни в суровом климате, который теперь будет таким на Земле не менее десяти лет, а также к пониманию, что мы должны иметь запасы продуктов и топлива на весь этот период. Поэтому теперь, узнав о продуктовом складе, все уже мечтали о том, как разнообразить наше меню куриные окорочка просто уже «стояли в глотке», ведь тушенку и рыбные консервы мы старались экономить. Что касается меня, то мечты были об одном найти на этом складе хоть какие-нибудь сигареты (последнюю пачку скурили ещё до Нового года).
На следующий день отъезжающие встали в восемь часов утра, быстро позавтракали и пошли загонять погрузчик в вездеход. В принципе, это было не трудно сделать, ведь он стоял на втором этаже сарая. Саша, подогнав задним бортом вездеход к сараю, даже не выключая двигателя, подождал, пока мы приставили к кузову уже давно сколоченные мостки, и Коля загнал по ним погрузчик прямо в кузов. Вся эта операция заняла от силы пятнадцать минут.
После чего мы с Николаем, слегка озябшие, забрались в кабину. Флюр, как Дед Мороз, в толстом тулупе восседал на снегоходе. Сегодня именно таким составом мы выезжали на штурм бомбоубежища-склада. Володю было решено оставить дома, он вчера сильно промерз, управляя снегоходом, теперь его немного знобило, и Игорь посадил мужика под домашний арест. Вместо него в Пущино поехал Флюр. Конечно, можно было взять ещё кого-нибудь на пассажирское место, но отогреваться можно было только в кабине вездехода, а больше четверых человек туда не помещалось. С собой мы взяли горячий обед в термосах и много бутербродов. Также в кузове везли малый бензогенератор, две канистры бензина и проводку с прожекторами для установки освещения. Работать договорились до позднего вечера.