Тиффани все пыталась выбросить из головы мрачные мысли, но никак не могла. В шикарном черном платье с кружевом, она выглядела настоящей принцессой, но чувствовала себя просто ужасно.
Сегодня вечером город особенно красив, не правда ли? прервал панические размышления Тиффани глубокий голос Джафара.
Она обернулась к нему.
В строгом черном костюме и рубашке цвета лаванды, он выглядел еще более властным, сильным и прекрасным.
Да, Париж просто великолепен. Я так не хочу отсюда уезжать
Если тебе от этого станет легче, то признаюсь я тоже не хочу. Хотя неделя выдалась довольно непростая, ты неоднократно доказала, что как нельзя лучше подходишь на роль моей королевы. Если вдруг ты все-таки решила отступить у тебя есть последний шанс. Потом будет поздно.
Я не собираюсь отступать, мигом позабыв про красоты вечернего Парижа, гордо заявила Тиффани. Я дала слово, Джафар, и я сдержу его и выполню все условия нашего договора.
Это все, что мне нужно было узнать, неожиданно мягко ответил он. Потому что завтра, когда мы прибудем в Шамсумару, назад дороги не будет.
Он подошел к ней вплотную, совсем как в их первый вечер в Париже, когда она имела глупость подумать, что он по-настоящему хочет поцеловать ее, и она снова ощутила все то же волнение. Но нет! Его мягкий тон больше не введет ее в заблуждение.
Нам разве не пора куда-то? Она торопливо вернулась с балкона в комнату, чтобы оказаться подальше от гипнотического взгляда Джафара и разрушить обманчиво романтическую обстановку.
Совершенно верно. Пора, привычно сухо и жестко бросил он, вернувшись в свое обычное состояние: хладнокровный властный мужчина, которому чужды сантименты, у которого всегда все под контролем.
Какой же он настоящий? Какая душа скрывается под этой стальной личиной?
Что ж, тогда пойдем, чтобы поскорее покончить с этим. При этих словах Тиффани Джафар нахмурился, но ее это не смутило. В отличие от тебя я не привыкла находиться под пристальным вниманием прессы и вообще всех вокруг.
Столько фотографов, одновременно охотящихся за удачным кадром, и журналистов, жадных до сенсаций, Джафару видеть еще не доводилось. Тиффани беспокоилась не зря. Благотворительные ужины проводились ежегодно в них ничего необычного не было, но вот новость о помолвке шейха заставила прессу сделать стойку. А ведь он мог бы догадаться. Его репутация завзятого ловеласа, баснословное богатство и неопределенное положение в Шамсумаре после смерти брата все это всколыхнуло всемирный интерес к его особе. Вдобавок он, оказывается, выбрал себе невесту да еще и англичанку тут пахло грандиозной сенсационной историей.
Он чувствовал, что Тиффани сильно нервничает и боится. Что было вполне объяснимо: по работе она часто общалась с богатыми и знаменитыми особами. Но сегодня она выступала в роли настоящей невесты невесты шейха Шамсумары, что, без сомнения, сильно подогревало интерес журналистов к ее особе.
Он взял ее за руку, и она моментально вцепилась в нее, как утопающий за спасательный круг. Они стояли перед толпой журналистов, каждый из которых готов был вцепиться в их пару мертвой хваткой, словно голодный волк в вожделенную добычу.
Наклонившись к Тиффани, Джафар прошептал ей на ухо:
Просто будь собой.
От нее пахло бергамотом и розовым деревом. Ароматы Востока всколыхнули его чувства, он как будто оказался дома. Интересно, это ее обычный парфюм? Или она выбрала его, чтобы бросить ему очередной вызов? Проверить его реакцию? Соблазнить?
Итак, кто же будет у вас подружкой невесты? обратился один из журналистов к Тиффани, защелкав фотоаппаратом, когда она горделиво обернулась к нему и обворожительно улыбнулась, в очередной раз доказав, что рождена для роли, которую будет играть все следующие три месяца.
Вы все очень скоро узнаете, джентльмены, спокойно ответила она и перевела взгляд на Джафара, словно давая ему понять, что сделает все от нее зависящее, чтобы его план осуществился в точности. Глаза ее при этом вспыхнули, и он снова ощутил непреодолимое желание поцеловать ее.
Он склонился к ней, все вокруг словно перестало существовать, коснулся ее нежных бархатистых губ, не встретив сопротивления. Более того, она вдруг удовлетворенно вздохнула, ее губы как будто требовали продолжения. И Джафар чуть не утратил контроль над собой и способность соображать. К реальности его вернула наехавшая на них почти вплотную камера, заставив его вспомнить, где они и для чего они здесь. Он оторвался от Тиффани и успел заметить мелькнувшее в ее глазах смущение.
Она играла свою роль безупречно. А иначе почему всю неделю она старательно избегала его, а теперь вот так поцеловала?
Наконец-то невеста, с усмешкой заметил один из журналистов.
А не подружка невесты, глумливо подхватил второй с сильным британским акцентом, давая понять, что ее хорошо знают.
Джафар заметил, что Тиффани вздрогнула, и ощутил сильное желание вырвать камеру из рук мужчины, расколотить ее об землю, а самому наглецу разукрасить физиономию. Это было первобытное желание защитить находившуюся рядом с ним женщину. Такого он еще не испытывал.
Довольно! свирепо прорычал он и потащил Тиффани внутрь отеля. Проклятые шакалы.
Даже не представляла, что быть в центре внимания так утомительно, заметила она, когда они очутились в тихом холле отеля. А твой поцелуй еще сильнее накалил ситуацию.
В ее голосе явно слышалось осуждение, но Джафар не обратил на это внимания. Он смотрел на нее в восхищении: в роскошных декорациях и шикарном платье она смотрелась настолько гармонично и великолепно, что он без труда представил ее в окружении восточной роскоши. Она была так хороша, что он захотел поскорее очутиться с ней в своем дворце.
Поцелуй был для пущей правдоподобности, пояснил он. Хотя кого он пытался обмануть? Он попал под власть этих мягких, податливых, таких невозможно сексуальных губ. Он не мог сопротивляться притяжению, Тиффани очаровала его. И ты в этой сцене сыграла великолепно.
Так же как и ты, Джафар, если я что-то делаю, то делаю это как полагается, ответила она его же словами, не упустив возможности слегка поддеть его.
Что ж, полагаю, тогда ты возьмешь меня под руку и составишь мне компанию на благотворительном ужине, где мы оба безупречно сыграем свои роли?
Следующие несколько часов тянулись бесконечно. Все мысли Джафара были поглощены сидевшей рядом с ним женщиной и быстрым, но страстным поцелуем, которым они обменялись перед объективами журналистских камер. Она ответила ему! Что бы между ними ни происходило это было взаимно, как и их сопротивление этому. Всякий раз, когда он смотрел на нее, ему ужасно хотелось снять с нее элегантное черное платье и прикоснуться к ее нежной бледной коже. Эротические фантазии накрывали его с головой, как неудержимая чувственная волна, и ему приходилось, словно невзначай, прикрывать глаза руками, прижимая большие пальцы к вискам.
Что, черт возьми, с ним такое? Может быть, надо еще раз поцеловать ее и тем самым избавиться от наваждения? О нет, еще один поцелуй лишь подольет масла в огонь и усилит и без того едва контролируемое желание. В этом он не сомневался.
Пойдем, решительно скомандовал он, когда очередной докладчик завершил свою речь. Кто и что подумает об их неожиданном уходе, Джафара не волновало. Он жаждал остаться с Тиффани наедине, и точка.
Куда мы идем?
Пока она прощалась с гостями, сидевшими за их столом, он, воспользовавшись моментом, сделал звонок, чтобы устроить то, о чем она так мечтала с самого их приезда в Париж. Это всего лишь знак благодарности, убеждал он сам себя, но в глубине души знал, что на самом деле хочет доставить ей удовольствие и сделать счастливой.
В ресторан в башне, ответил он, пряча телефон в карман.
Но мы же только поели! Искреннее беспокойство в ее голосе заставило его улыбнуться.
Хочу показать тебе Париж, свозить тебя в одно место, где ты хочешь побывать. В знак признательности. Как только мы прибудем на мою родину, у нас не будет времени ни на что, кроме церемоний и подготовки к ним. А сегодняшний вечер только наш.
Она пристально посмотрела на него своими большими, прекрасными как озера глазами, и ему показалось, что он тонет, и Тиффани единственная женщина, которая может спасти его.
Тиффани хотела отвести глаза, но не могла так сильно было притяжение его взгляда. Игнорировать магнетизм Джафара стало невозможным, а сопротивляться ему все труднее и труднее.
Джафар взял ее за руку и повел к ожидавшей их машине, и от жаркого прикосновения его пальцев по ее спине пробежала сладкая дрожь, а ноги вдруг ослабли.
Хочет ли он большего, чем их мимолетный поцелуй? Ждет ли ее продолжение в его объятиях? Нет. Она не будет ни о чем думать. А просто с радостью насладится этим романтическим вечером. Возможно, предположение Лили, что интрижка с другим мужчиной поможет забыть предательство бывшего, не лишено смысла. Возможно, именно Джафар залечит ее душевные раны? И даже если во всем виновато романтическое очарование Парижа города влюбленных, не важно. Сейчас она хочет быть с Джафаром.
Преодолев парижские пробки, их машина наконец достигла пункта назначения. Пока они парковались, Тиффани не сводила восхищенных глаз с Эйфелевой башни. От близости Джафара, от предвкушения и волнения у нее перехватывало дыхание.
И вот уже они поднимаются на лифте в ресторан. Джафар стоит совсем рядом с ней так близко Еще ближе, чем в автомобиле. Она старательно избегала смотреть на него, сосредоточив внимание на проплывающих мимо металлических, подсвеченных золотистыми огнями, элементах грандиозной конструкции. Скорее бы уже подняться в ресторан!
Я думала, народу будет больше, с удивлением заметила Тиффани, когда они вышли из лифта.
Из огромных окон ресторана открывался такой великолепный вид на город, что у нее перехватило дыхание.
Вечернее обслуживание почти закончилось, но я попросил принять нас ввиду особых обстоятельств, и они любезно согласились. Я зарезервировал лучший столик.
Похоже, ему везде идут навстречу и он способен удовлетворить любой свой каприз.
Такого я не ожидала, призналась она смущенно, стараясь избавиться от ощущения его теплых губ на своих губах, которое то и дело посещало ее после их поцелуя.
Они устроились за столиком с видом на Дворец Шайо, и Тиффани с удовольствием отдалась во власть романтической атмосферы. Сопротивляться было бессмысленно: негромкая мягкая музыка, роскошная и при этом уютная обстановка, шикарный вид и красивый внимательный мужчина напротив устоять было невозможно.