Хвала магистрам, он всё-таки врёт, с явственным облегчением сказал Мелифаро Кекки. И, повернувшись ко мне, объяснил: Попытка хорошая. Но специальные красные штаны перебор.
Ну так я их вставил из милосердия, объяснил я. Задача была вас насмешить, а не свести с ума.
А идея сама по себе красивая, мечтательно вздохнула Кекки. Вот, например, при шиншийском дворе все друг другу пишут записки, правда обходятся без курьеров, сами приносят и деликатно подсовывают под дверь. Я когда узнала, подумала: наверное, очень приятно поутру получать такие послания и читать их, пока пьёшь камру
И узнавать новости в лучшем случае через десять часов после того, как они утратили актуальность, кивнул Мелифаро. Красота! И укоризненно сказал мне: Шутки шутками, но вот так внезапно, без предупреждения ставить барьер от Безмолвной речи грандиозное свинство с твоей стороны.
Да не ставил я никаких барьеров, неохотно признался я. Просто разучился пользоваться Безмолвной речью. И рад бы, да не могу.
Эта попытка гораздо хуже, поморщился он. Не хватает красных штанов. И непонятно, в каком месте смеяться.
Ни в каком, отрезал я. Говорят, полностью утратить способность колдовать дело житейское, с кем угодно может случиться. Но ничего особо смешного в этом, по-моему, нет.
Вот же вурдалачья бездна! ахнула Кекки.
А Мелифаро ничего не сказал, но судя по выражению лица, изо всех сил старался продолжать мне не верить. Получалось не очень, но сдаваться он не привык. Мне даже стало как-то неловко за своё трагическое выступление, и я поспешно добавил:
Джуффин говорит, это всего на несколько дней развлечение. Надеюсь, он прав.
Естественно прав! Уж он-то в таких вещах разбирается, обрадовалась Кекки.
Ну ты устроил! неожиданно возмутился Мелифаро. Это что, теперь придётся с утра до ночи тебе сострадать вместо того, чтобы привычно хотеть засветить в глаз?
А в глаз-то зачем? удивился я.
Просто для равновесия. Чтобы не выглядел таким ослепительно лучезарным счастливчиком, объяснил Мелифаро. Иногда, знаешь, натурально смотреть невозможно. Нервы сдают.
В зеркало посмотрел бы, мрачно подумал я. Но вслух сказать не успел, потому что в этот момент наконец-то распахнулась дверь Джуффинова кабинета и на пороге появился, во-первых, чрезвычайно довольный шеф, а во-вторых, невысокий человек средних лет с тонким усталым лицом, несмотря на потерянное выражение, чрезвычайно привлекательным. Даже слишком, на мой взгляд, привлекательным для шантажиста, который на протяжении нескольких лет изводил целую кучу народа. Впрочем, внешность и так-то крайне редко коррелирует с душевными качествами, а уж в Магическом Мире, где чуть ли не каждый второй способен её изменить, а остальные знают, куда в случае нужды бежать за подмогой, и в какую сумму она обойдётся, совсем уж глупо обращать внимание, у кого какое лицо. Но я всё равно обращаю. И всякий раз делаю на основе своих наблюдений какие-то выводы, по большей части, смехотворно ошибочные. Причём сам всё это понимаю, но прекратить не могу. Смешно всё-таки устроен человеческий ум.
Всё будет в порядке, говорил своей жертве Джуффин, так пугающе ласково, словно провожал его на казнь. Сами увидите. Но если вдруг покажется, будто что-то снова пошло не так, можете прислать мне зов в любое время суток. Не вздумайте стесняться. В моих же интересах первым обо всём узнать. Хотя заранее готов спорить, помощь вам не понадобится А кстати, правда, хотите пари?
Человек с тонким лицом изумлённо посмотрел на шефа Тайного Сыска и вдруг улыбнулся, да так обаятельно, что если бы он меня шантажировал, я бы сейчас, чего доброго, всё ему простил.
А давайте.
Джуффин тоже улыбнулся и окончательно стал похож на сытого лиса, только что благополучно выбравшегося с разорённой индюшачьей фермы.
Ставлю десять корон Соединённого Королевства, что у вас теперь всё будет в полном порядке, сказал он. И поспешно добавил: Я, конечно, имею в виду магическую сторону вопроса. Житейские проблемы вам ещё разгребать и разгребать.
Ничего, как-нибудь разберусь, отмахнулся тот. Лишь бы этот всё это не началось заново. В общем, я принимаю пари. Расчёт в конце года?
Лично мне на вашем месте и полдюжины дней хватило бы, чтобы окончательно успокоиться. Но если вы твёрдо намерены тревожиться аж до конца года, будь по-вашему, мне не печёт, согласился шеф Тайного Сыска.
Он проводил гостя пленника? подследственного? подозреваемого? в общем, проводил его до порога, закрыл за ним дверь, ведущую в коридор Управления, и развернулся к нам, торжествующе улыбаясь, что, не ожидали такого поворота? Помираете от любопытства? Пытаетесь понять, что случилось? И ничего путного пока не придумали? Отлично, молодцы.
Но мы не оправдали его ожиданий. Вернее, Мелифаро и Кекки не оправдали. Спросили практически хором:
Так он и есть главная жертва?
И кто же за ним стоял?
Я на самом деле тоже примерно так рассуждал. Просто не хотел разбивать сердце шефу Тайного Сыска. Должен же хоть кто-то сидеть с обалдевшим видом, когда такие дела творятся. А у меня, по общему мнению, как раз очень хорошо получается сидеть с обалдевшим видом, можно сказать, призвание. Кто, если не я.
Не «кто стоял», а «что стояло»! ухмыльнулся Джуффин. И покрутил перед нашими носами каким-то мелким блестящим предметом.
Только сейчас я заметил, что на руке у него тонкая «денежная» перчатка, какие обычно надевают суеверные люди, когда собираются рассчитываться наличными. А блестящий предмет, который шеф держит очень осторожно, как ядовитого жука, просто кольцо. Хотя, с учётом сложившихся обстоятельств, конечно, не «просто». Сложно, очень сложно кольцо.
Вот что иногда случается с любителями древностей, которым не хватает знаний и опыта, чтобы по достоинству оценить попавшее в руки сокровище, веско сказал Джуффин.
Кекки и Мелифаро превратились в два вопросительных знака. То есть метафорически превратились, а не физически. Хотя физически это тоже вполне возможно. По крайней мере, я бы точно смог, думал я, невольно прикидывая, как провернул бы такой фокус ещё недавно, буквально позавчера. Сперва надо превратиться в туман; строго говоря, это не одно, а два действия: стать невидимым и одновременно создать вокруг своего тела иллюзию сгустившегося тумана. А потом придать этой иллюзии нужную форму. Вполне обычная трёхходовка, ничего особо сложного нет, а выглядит очень эффектно. Даже жалко сейчас, задним числом, что я с утра до ночи так не развлекался, пока ещё мог.
Но поскольку превратиться во что бы то ни было мне в ближайшее время не светило, я попросил:
Дяденька колдун, расскажи нам страшную сказку про эту волшебную хренотень.
Только при условии, что ты её самолично проиллюстрируешь, ехидно ответил шеф.
Удар ниже пояса. Но я не дрогнул. Сказал:
Договорились. С кольцом уж как-нибудь да справлюсь. Но не забывай: я рисую за еду!
Так и быть, отправлю заказ Жижинде, неожиданно легко согласился Джуффин. Сам голодный, как людоед энго в брачный сезон. Но учти, сэр Макс, у меня в кабинете действительно есть бумага. И даже карандаш.
Не сомневаюсь, что он эти заморские канцтовары специально сегодня утром по дороге на службу в какой-нибудь лавке редкостей заказал, чтобы при случае всласть поизмываться над беззащитным художником в моём лице. Сэр Джуффин Халли всё-таки угуландский колдун старой школы. А значит, как говорят шиншийцы, неукротимый лютый беспрецедентный злодей.
Уникальная вещь, сказал Джуффин, положив на стол тонкое кольцо из драгоценного синего сплава с небольшим тёмным, почти чёрным камнем. Только в руки не вздумайте брать, строго добавил он. Даже не прикасайтесь. Не ровен час прицепится, он сейчас растерян и очень голоден.
Кто растерян и голоден? спросил Мелифаро. А мы с Кекки только изумлённо переглянулись, дескать, ну и дела.
Как сказали бы мои не особо образованные земляки, «дух кольца». Звучит довольно наивно, но по сути более-менее верно. Как многие волшебные вещи, сделанные выдающимися мастерами, это кольцо имеет что-то вроде личности. Не полноценной, а примерно как у младенца, способного осознавать свои насущные потребности. И одновременно совсем не младенческие возможности эти потребности удовлетворять.
Как сказали бы мои не особо образованные земляки, «дух кольца». Звучит довольно наивно, но по сути более-менее верно. Как многие волшебные вещи, сделанные выдающимися мастерами, это кольцо имеет что-то вроде личности. Не полноценной, а примерно как у младенца, способного осознавать свои насущные потребности. И одновременно совсем не младенческие возможности эти потребности удовлетворять.
Звучит ужасно, заметил я. Тут с людьми-то не всегда получается сладить, когда они обступают тебя, угрожающе размахивая своими потребностями и возможностями. А если ювелирные украшения начнут выделываться, ещё и мебель с одеждой плохому научат, ну всё, полный конец обеда. Кранты.
Я тоже так думаю, неожиданно согласился Джуффин. Никогда не любил все эти старинные амулеты, сделанные великими мастерами с тяжёлым характером. Управляться я с ними, хвала магистрам, умею, но в голову не пришло бы у себя дома это добро хранить. И уж тем более мастерить что-то подобное, вкладывая в предмет свою волю, а значит, и какую-то часть самого себя. Однако создатели волшебных вещиц, к сожалению, не имели обычая спрашивать моего мнения. Они, бедняги, вообще не догадывались, что когда-нибудь в Мире родится умник вроде меня.
И вот это маленькое колечко целиком поработило своего обладателя? спросила Кекки. Ну надо же! Вообразить не могу. Вечно одно и то же: только-только возникает уверенность, будто я наконец-то начала разбираться в магии, обязательно случается что-то такое, что вообще не укладывается в голове. Понимаю, что по сравнению с вами я практически начинающая, но нельзя же всю жизнь начинать!
Можно, заверил её Джуффин. И даже нужно. Привыкай к мысли, что так будет всегда. Магия такое дело если несколько дней подряд испытываешь уверенность, будто во всём разбираешься, значит, что-то пошло не так.
Меня всегда интересовало, где люди подобные штуки берут, заметил Мелифаро. Когда делают сами, понятно. Когда получают по наследству, или в подарок, к амулету, по идее, должна прилагаться инструкция, если только подарок не от тайного врага. Но тайные враги с опасными амулетами не то чтобы у каждого второго имеются. И даже не у каждого сотого. А историй, как люди влипают с волшебными вещами, не разобравшись в их свойствах, только на моей памяти было завались. Неужели просто случайно покупают у антикваров? Или находят на улице? Лично я за всю жизнь ни разу на улице ничего путного, кроме мелких монеток не находил.