Время отпуска пролетело мгновенно. И вот я снова прибыл в уже ставшую родной часть с подарками и сувенирами для своих матросов-земляков и офицеров. До поздней ночи меня расспрашивали мои сослуживцы ленинградцы о городских новостях, как меня приняли друзья. Возможно даже немного завидовали и про себя представляли, как и они вернутся после демобилизации домой, в свой Ленинград.
А потом в конце 1969 года неожиданно вышел приказ о сокращении срока службы в Вооруженных силах. На флоте службу сократили с 4-х лет до 3-х, а нас на Байконуре и вовсе приравняли к береговой морской артиллерии и службу сделали 2 года. Таким образом внезапно оказалось, что в связи с этими изменениями я уже переслужил лишних полгода и должен был демобилизоваться. В итоге у меня получилось 2,5 года службы и вскоре я снова поехал домой, только теперь уже не в отпуск, а на совсем.
ГЛАВА 14. КЛЮЧ НА СТАРТ
На космодроме есть такая команда: «Ключ на СТАРТ!». Это финал большой работы коллектива: ученых, конструкторов, инженеров, рабочих, офицеров и солдат стартовой команды. После этого звучит команда «Пуск!» и ракета сначала медленно, а потом все быстрее отделяется от стартового стола и уходит в космос, в звездное небо, и в итоге сама становится одной из звезд.
Так и в жизни человека, есть период подготовки: семья, школа, работа, служба, учеба в институте, еще раз работа самостоятельная жизнь, ответственность за себя, свою семью, за своих друзей и товарищей, подготовка своих детей к новым стартам.
Так и в жизни человека, есть период подготовки: семья, школа, работа, служба, учеба в институте, еще раз работа самостоятельная жизнь, ответственность за себя, свою семью, за своих друзей и товарищей, подготовка своих детей к новым стартам.
Одни люди от рождения обладают задатками лидера, организатора, руководителя. У них «быстрый старт». Другие развиваются медленно и постепенно идут к своим стартам. Наверно, я принадлежу ко второму типу людей. В детстве я был очень замкнут, застенчив, почти ни с кем не дружил и даже не разговаривал лет до десяти. Общался только с родителями и со своей бабушкой, которая была глухая и понимала только меня. У нее было бедное детство, трудная жизнь, тяжелая работа, потеря мужа и детей на войне это, как теперь говорят стресс, который привело её к глухоте. Всю свою любовь она отдавала мне, а я отвечал ей взаимностью. Я до сих пор храню ее письмо, которое она прислала мне, когда я служил на флоте, на полигоне Тюра-Там. Она была малограмотной, потому что до революции не училась даже в церковно-приходской школе. Я с трудом разбирал ее каракули. Но в простых, неграмотных словах, написанных с ошибками, было столько теплоты и заботы о внуке, что очень тронуло самые глубокие струны в моей душе. В трудные дни службы это письмо всегда очень поддерживало меня и помогало преодолевать все невзгоды и тяжести нашей службы. Ее уже нет со мной сорок семь лет, но я по прежнему с теплотой вспоминаю ее слова. На «Северном кладбище» под Петербургом есть ее скромная могила, а рядом небольшое свободное место. Если мне будет суждено судьбой, я хотел бы лежать рядом с ней.
Мои родители меня любили и хорошо обо мне заботились. Отец Иванов Александр Семенович полковник морской авиации, герой войны с Японией и с американцами в Корее. Мама Иванова Антонина Яковлевна, бухгалтер, на плечах которой лежала забота о семье в трудных условиях войны и голода. Из детских воспоминаний у меня остался в памяти ее рассказ, как во время войны папа приносил ей кусочек хлеба и полкотлетки из своего обеда, тайком вынесенных из офицерской столовой. Военных летчиков старались кормить хорошо, так как из-за несовершенства первых самолетов в боях они испытывали большие перегрузки, особенно на пикирующих бомбардировщиках ПЕ-2, на которых летал мой отец. Девять братьев и сестер моей матери умерли от недоедания и туберкулеза. Моя мама тоже болела туберкулезом и была очень худа. От смерти её спасло лишь то, что по окончании войны отца перевели на службу в Ленинградский военный округ и мы переехали в Ленинград. Отец был направлен на учебу в Военно-морскую академию имени Ворошилова (в настоящее время имени адмирала Кузнецова). В Ленинграде в то время, после блокады, старались население «подкормить» и в магазинах было, можно сказать, изобилие. Я помню, как мама плакала, когда мы приходили в продуктовые магазины или на рынок и видели в них многочисленные продукты, которые можно было купить без карточек.
По окончании Академии отца вновь перевели на службу в авиационный полк в области. И хотя в семье я был окружен лаской и вниманием, тем не менее большое скопление людей, школа, коллектив меня пугали. Выступить перед классом, ответить учителю на уроке для меня было мучением, хотя я и хорошо знал учебный материал.
Читать я научился еще до первого класса школы и помню, как мне маленькому мальчику, не хотели давать книги в библиотеке военного гарнизона, где служил мой отец после окончания академии. Храню я и свою первую книжку, которую купил в приехавшую к нам автолавку. Конечно это была книга о войне «Переправа». Детских книг у меня дома не было, как не было их в библиотеке отдаленного военного гарнизона. Поэтому я читал книги для взрослых. Одной из первых книг, которую я прочитал была «Как закалялась сталь» Н. Островского, где меня увлек и поразил образ Павла Корчагина. В те дни он был для меня героем. В гарнизонном клубе я по многу раз смотрел кинофильмы про таких же героев: «Александр Пархоменко», «Котовский», «Корабли штурмуют бастионы», «Дети капитана Гранта» и т. п.
Когда мы снова приехали в Ленинград, где мой отец продолжил службу, я записался в библиотеку Дома офицеров и в читальный зал Городской детской библиотеки. Моими любимыми книгами были произведения из серии «Мир приключений», с героями Жюля Верна, Майн Рида, Джека Лондона. Вместе с ними я познавал мир. А потом была научно-фантастическая литература: А. Беляев, И. Ефремов, С. Лем и другие писатели-фантасты. Я прочитал почти все научно-фантастические книги того времени. А самая первая книжка по космической тематике попала ко мне, шестилетнему мальчику, и вовсе случайно. Где-то я нашел старую, рваную подшивку журнала «Вокруг света», где в одном из номеров был отрывок из книги про людей, прилетевших на Луну. Еще там был рисунок лунного пейзажа с этими людьми на Луне и это пробудило во мне первые мечты о далеком космосе.
Когда мы снова приехали в Ленинград, где мой отец продолжил службу, я записался в библиотеку Дома офицеров и в читальный зал Городской детской библиотеки. Моими любимыми книгами были произведения из серии «Мир приключений», с героями Жюля Верна, Майн Рида, Джека Лондона. Вместе с ними я познавал мир. А потом была научно-фантастическая литература: А. Беляев, И. Ефремов, С. Лем и другие писатели-фантасты. Я прочитал почти все научно-фантастические книги того времени. А самая первая книжка по космической тематике попала ко мне, шестилетнему мальчику, и вовсе случайно. Где-то я нашел старую, рваную подшивку журнала «Вокруг света», где в одном из номеров был отрывок из книги про людей, прилетевших на Луну. Еще там был рисунок лунного пейзажа с этими людьми на Луне и это пробудило во мне первые мечты о далеком космосе.
В школе я учился хорошо, и поэтому после 8-го класса поступил в экспериментальную, как теперь говорят «элитную» школу, куда брали на учебу только отличников. Мы учились в 9,10 и 11 классах. Причем мы учились только четыре дня в неделю, а два дня работали на заводе «Гомза» (в последствии знаменитое Ленинградское оптико-механическое объединение ЛОМО). Инженеры на этом заводе преподавали нам теорию металловедения, а практику мы проходили в специальном цехе, где мастера обучали нас работе на разных станках. Мы даже выпускали какую-то продукцию и нам платили небольшую зарплату 20 рублей, что для школьников было большими деньгами и мне не надо было просить их у мамы, чтобы сходить в кино или купить книгу. В конце обучения у нас был серьезный экзамен, по итогам которого мне присвоили 2-й (второй!!) разряд слесаря механо-сборочных работ. Впоследствии я работал на заводе «Северный Пресс» и это позволило мне начинать работу не с ученика слесаря, а я мог сразу выполнять производственные задачи.
Но я пишу про «СТАРТ». И считаю, что моя 188 школа, друзья и учителя также послужили хоршей подготовкой к жизненному старту. Поскольку наша школа была «элитной», то и ученики были в ней особенными. Все ребята пришли с очень хорошей подготовкой, знаниями, а самое главное они были активными, веселыми, компанейскими, и я бы сказал «раскованными». Хотя в школе учились в 9,10,11 классах, но было очень много параллельных классов. Представьте 500 молодых ребят и девушек одного возраста. Мы дружили не внутри класса, а просто по интересам. Нас сплачивала работа на заводе, где мы были объединены не по классам, а по цехам. Огромное влияние оказала на нас совместная работа в летних трудовых лагерях после 9 и 10 класса обучения. Мы вместе проводили всё свое свободное время. Нам доставляло истинное удовольствие общение друг с другом. Я был поражен, как много знали и умели мои одноклассники. Они были суперактивными во всем, особенно в общественной и культурной жизни.
Нас всех объединяла одна учительница русского языка и литературы Елена Викторовна Назарова, которая возглавляла еще и комсомольскую организацию нашей большой школы. Она была не намного старше нас, но пользовалась огромным авторитетом и была просто нашим старшим товарищем и другом. Елена Викторовна было из очень интеллигентной семьи театральных актеров. Поэтому она была организатором художественной самодеятельности в школе и мы часто выезжали в агитпоходы с концертами и театральными постановками в отдаленные сёла Ленинградской области. У нас были потрясающие КВНы, где мои друзья блистали юмором и знаниями. Я очень завидовал им, так как сам из-за застенчивости был лишь пассивным участником этих мероприятий. Для меня было подвигом выйти на сцену, и поэтому я чаще просто сидел в зрительном зале. Я стеснялся настолько, что когда мне надо было позвонить кому-нибудь по телефону, то я заранее писал себе текст на бумажке. Единственным, что сближало меня с моими друзьями, было то, что мои родители подарили мне на день рождения любительский киноаппарат простейшей конструкции, который снимал на 8 миллиметровую пленку черно-белые кадры очень плохого качества. Но даже эта кинохроника приводила в восторг моих друзей.
Сейчас, когда нам по 70 лет, и когда к сожалению многих уже нет среди нас, мои школьные друзья юности на наших встречах со слезами на глазах смотрят эти старые кинокадры и просят показать «как молоды мы были». Нам удалось сохранить дружбу на многие десятилетия. Мы встречаемся в нашей родной 188 школе, которая давно не существует, но сохранилось здание, где она размещалась. А здание надо сказать было уникальным. Это бывший дворец великой княгини Ольги, двоюродной сестры императора Николая II. Наша школьная жизнь проходила в удивительных по красоте интерьерах дворца, помещениях, холлах и гостиных, украшенных резными панно из морёного дуба. В здании были очень красивые залы актовый, театральный и танцевальный. Великолепный паркет мы натирали воском во время дежурств по школе. На второй этаж вела мраморная лестница, украшенная лепниной и чудесной скульптурой ангела. В настоящее время в этом Дворце размещается Санкт-Петербургская торгово-промышленная палата. На свои собрания-встречи одноклассников мы снимаем эти залы, чтобы вновь погрузиться в свою юность.