А как же! Мехартзавод Тремникова[7] поставлял, пояснил сидевший за пулеметом майор.
Прямо вот такой? недоверчиво спросил Костя.
Оставили саму идею, остальное на новом уровне. Изменили гусеничный ход и поставили самый технологичный в мире движок от «ГАЗ-М1».
Командиры осторожно взобрались на лавки тягача, а разведчикам приказали ехать десантом на плавающем танке «Т-38». Шестеро верхом на смешной танкетке размером чуть больше «Нивы»! Танкисты лихо обогнали начальство и помчались вдоль южного откоса железнодорожного полотна. Не сбавляя скорости, нырнули под взорванный мост, пересекли мелководную речушку и остановились. Далее до передового дота добирались по глубокой траншее, а вовнутрь забрались через бойницу в выступе фланкирующего огня.
Начальство расстелило на столе карту и принялось рассуждать о наиболее выгодном маршруте выхода в глубокий тыл. В черно-белых картах с кривыми линиями и закорючками Костя не разбирался, поэтому забрался по скрипучей лестнице в башенку наблюдения. Серый северный вечер с моросящим дождиком сильно ограничивал видимость, но возможность скрытого перехода на финскую сторону определилась сразу. Крыша ДОТа закрывала наблюдателю ближние подходы примерно на полкилометра.
Финны создали командирскую башенку управления пулеметами, а необходимость обычного дозора не учли. Возможно, некий теоретик войны полагал поставить солдата у амбразуры. Ага, пусть любой желающий посидит зимой у открытого окна и послушает мнение остальных домочадцев. Костя позвал товарищей, и маленький отряд дружно одобрил предложенный вариант прохода в тыл.
Эй, где вы там? Подходите, мы нашли абсолютно незаметную лазейку, позвал генерал.
Разведчики шумно спустились вниз, а генерал ткнул пальцем в карту:
Ночью проползете в ров, поворачиваете направо и выходите к озеру. Затем пробираетесь к бетонной казарме, объект должен быть там.
Так точно! не стал спорить Костя. Разрешите выходить прямо сейчас.
Еще светло, заметят.
Время смены караула, и солдатам не до наблюдения, они высматривают разводящего.
Все так думают? обратился генерал к пограничникам.
Так точно! последовал слаженный ответ.
Начальство еще обсуждало способы незаметного преодоления открытой местности, а пехотный лейтенант вывел маленький отряд к передовому охранению и предупредил:
Отсюда по траншее до финского часового метров двести. Они сидят тихо, не высовываются. Удачи!
Костя поднялся на бруствер, посмотрел на вершины ближайших холмов и показал товарищам большой палец:
Мы вне видимости командирских башенок! Поднимаемся наверх, строимся и спокойным шагом идем к мосту.
Разведчики боязливо поднялись наверх и робко столпились, а кавказец прошептал:
Стою, словно голый перед стаей волков.
Ощущения не из приятных, с этим Костя был согласен, но идти надо, причем уверенно, как ходят по территории своей воинской части.
Вот что, я буду петь финскую блатную песню, а вы по взмаху руки дружно подпевайте: «Хуйя!»
Предложение вызвало несмелый смешок, но парни согласились и пошли кучкой шалопаев, напевающих под нос нечто непонятное. Ближе к мосту через ров немного освоились, шаг стал увереннее, а песня громче. Поравнявшись с часовым, Костя небрежно спросил:
Где наши, не в курсе?
На что получил такой же небрежный ответ:
Здесь только наши, а ваших нет.
Уже хорошо, во-первых, маленький отряд не вызвал подозрений, а во-вторых, солдат явно враждебен к нацистам. Поход меж насыпными и естественными холмами затянулся почти до полуночи и грозил стать безрезультатным. Встречные офицеры и солдаты или шарахались от отряда мнимых нацистов, или односложно отвечали: «Не знаю». Удача улыбнулась уже за полночь, очередной часовой еще издали крикнул:
Убирайтесь! Водки нет!
Мы заблудились, жалостливым голосом сказал Костя.
Идите назад до форта, а там направо. Увидите свет в окнах офицерской столовой.
Разведчики развернулись и побежали в указанном направлении. В окнах бетонного короба офицерского общежития со столовой и кухней действительно горел свет, а через открытую дверь доносился гвалт пьяной компании. Костя щедро плеснул на товарищей самогон и приказал:
Садитесь у входа и прикидывайтесь спящими, на любой вопрос отвечайте нечленораздельным мычанием.
Вон у стены легковушка, там легче спрятаться, предложил белобрысый сержант.
Вы должны видеть меня, а я вас!
В столовой происходило нечто непонятное. Три офицера в чинах от полковника до майора понуро стояли у стены, а пятеро расхристанных мужиков грозно размахивали перед ними пистолетами. Военное начальство близ расположенных фортов и нацисты, сомнений нет, но кто из них объект поиска? Перед выходом на задание разведчикам не дали даже словесного описания Эско Лахтинена.
Мысленно перекрестившись, Костя вошел в столовую и прислонился к стене. В первый момент злобные вопли нацистов показались бессмысленными угрозами, но через несколько минут все стало понятно. Пьяные мужики требовали от офицеров активных действий, отбить потерянные ДОТы и выйти на окраины Ленинграда! Небрежной походкой Костя подошел к крикунам и протянул флягу самогона:
Будешь?
Во, один-таки вернулся! Вас, , только за смертью посылать!
Фляга пошла по кругу, а последний запустил пустую тару в стенку. Лихо пьют, впятером за раз оприходовали почти литр.
Это все? грозно спросил коротышка с рыхлой мордой.
Есть деликатес для особо избранных, на этот раз Костя протянул офицерскую флягу со спиртом.
Выдули враз! Охренеть! Тем не менее, посопев и вытаращив глаза, никто «добавки» не потребовал. Уже прогресс, но медлить нельзя. Выбрав на столе три стакана почище, Костя разлил спирт и протянул офицерам:
Воспитуемые у нас неразговорчивы, предлагаю поднять тонус.
Господа не отказались, на выдохе хватанули по половине, понюхали хлебушка и допили остатки. Однако опытная у финнов армия! Ядреный спирт быстро сделал свое дело, и «воспитатели» начали выпадать в осадок. Оценив ситуацию, Костя торопливо крикнул:
Эй, Эско, давай прокатимся к бабам!
Хочу! Отвези к той чернявенькой, отозвался рыхломордый.
Тем временем офицеры самовольно допили оставшийся во фляге спирт, после чего изъявили желание сотрудничать:
Тем временем офицеры самовольно допили оставшийся во фляге спирт, после чего изъявили желание сотрудничать:
Мы с вами!
Развитие событий напоминало цирковую клоунаду в дурдоме, и Костя со смешком заявил:
Сначала в штаб, затем поедем в Лотта-свирд[8].
Держи, возьмешь в сейфе упаковку шоколада, протянул ключи полковник.
Дверь с табличкой «Штаб» рядом с офицерской столовой, и Костя смело отправился за новыми приключениями. Пока разведчики запихивали в салон пьяных до безумия финнов, нашел в шкафу объемистый портфель и смел в него содержимое сейфа. Добыча обещала быть знатной, ибо на верхней полке лежали запечатанные сургучом номерные конверты.
Возвращение обратно менее всего напоминало литературный штамп о крадущихся тихой поступью разведчиках. Полковник высунулся по пояс в боковое окошко легковушки и грозно размахивал пистолетом. При этом то и дело грозил перестрелять всех трусов и дураков. Для удобства вождения Костя включил фары и заранее сигналил встречным-поперечным солдатам и офицерам.
К занятому РККА передовому форту доехали без приключений, если не считать таковым саму поездку на авто. Во избежание неприятных сюрпризов Костя свернул к реке и остановился у взорванного моста, где разведчики разделились. Оба сержанта побежали докладывать генералу, остальные вытащили спящих пленников и аккуратно разложили у насыпи для проветривания. На всякий случай Костя их разоружил и забрал из карманов документы с прочей ерундой, вплоть до носовых платков.
Когда пришел лейтенант из гарнизона ДОТа с двумя часовыми, Костя в шутливой форме пересчитал спящих пленников и приказал их охранять. Сам забрался на заднее сиденье легковушки покемарить, на минуточку закрыл глаза, а проснулся с рассветом. Один под мостом и никого рядом! Лишь замерзшая за ночь земля оставила свидетельства в виде следов гусениц и двух окурков. Папиросы «Красное знамя» по рубль двадцать пять копеек за пачку курил только генерал.
Подавив нахлынувшую волну паники, Костя направился в ДОТ. Во-первых, там остался ранец с сухим пайком и купленными намедни туалетными принадлежностями. Во-вторых, его не могли забыть или бросить, просто дали возможность выспаться, а лейтенант передаст приказ генерала. В крайнем случае, если действительно произошло нечто невероятное, маленький гарнизон расскажет о событиях прошедшей ночи.
ДОТ встретил полной тишиной ни звука, ни шороха. Мысль о ночной атаке финнов и спешном отступлении красноармейцев заставила сердце тревожно забиться. Надо выбираться к своим, но куда? С трудом удержавшись от поспешного бегства, Костя приоткрыл железную дверь. Хитроумный выход не только защищает гарнизон от прямого выстрела, он позволяет вести скрытое наблюдение.
Никто никуда не ушел, бойцы с лейтенантом перебрались в средний ярус траншей и что-то обсуждают. Чуть в стороне четверо спешно переделывают стрелковую ячейку под позицию миномета. Проследив взглядом вероятное направление выстрела, Костя невольно вскрикнул. К недавно вкопанному столбу привязан голый человек! Недалеко, метров триста, даже без бинокля видны многочисленные ссадины и кровоподтеки. Месть шюциков за ночной рейд!
Мысль о его непосредственной вине за мучения бойца погнала вперед. Костя не задумывался о дальнейшем, человека надо спасать; как и что придется делать, подскажут конкретные обстоятельства. Промчавшись по зигзагам ходов сообщения, с ходу влетел в гущу финских солдат и схватил за грудки штурмовика нацистов:
Снимай русского солдата, он не виноват в пьянстве твоих командиров!
Пошел вон, иначе привяжу рядом! дыхнул перегаром тот.
Рука самопроизвольно выдернула из кобуры «ТК», а пуля вынесла мозги вместе с шапкой.
Отвязывай! вцепился в следующего нацика Костя.
Вяжи предателя! заорал побагровевший штурмовик.
На этот раз выстрел был в лоб, хладнокровный, с некоторой театральностью. Третий нацист попытался что-то сказать, но был прерван очередной пулей.
Где остальные штурмовики? обратился Костя к ближайшему солдату.
Вон, на четвереньках отползает.
Вставай, гадина, и вперед, если хочешь дожить в русском плену до окончания войны!
Нацист боязливо перелез через бруствер и принялся суетливо развязывать веревки. Молчавшие доселе солдаты разом загомонили, а стоявшие поодаль офицеры вспомнили о срочных делах и торопливо зашагали прочь. Костя тоже пришел в себя, а вернувшееся здравомыслие поставило перед ним, казалось бы, неразрешимую задачу возвращения. С избитым бойцом на руках обратно не добежать, а миролюбие солдат может закончиться в любой момент.