Южные укрепления именовались «Форт цесаревича Алексея», а коммунисты предпочли называть по ближайшей деревне «Красная Горка». Северный комплекс укреплений оставили в финской аббревиатуре «форт INO». Во время первой Советско-финской войны гарнизон форта оказал ожесточенное сопротивление, но вынужден был отступить, предварительно все взорвав.
Через пятнадцать лет после оккупации Карельского перешейка финны сумели восстановить одну позицию и привезли из крепости Свеаборг двенадцатидюймовую башню. Именно она со своими полутонными снарядами спровоцировала войну и стала камнем преткновения в продвижении Красной Армии к Выборгу.
Первого декабря финны пулеметами отогнали десант наших краснофлотцев, снова заговорил Берия.
Главный калибр и противодесантная артиллерия не стреляли. Огонь велся из прибрежных ДОТов, добавил начальник политотдела.
Народный комиссар недовольно оглянулся и продолжил:
Третьего декабря попытку повторила разведка Седьмой армии и снова неудачно.
Начальник управления наполнил покровителю бокал, вышел вперед и пафосно заявил:
Партия оказала нам доверие, поручив сформировать особую оперативно-разведывательную группу!
Ты коммунист с боевым опытом, поэтому командиром назначаю тебя! с этими словами Берия поднял бокал.
Это тост или что? На всякий случай Костя ответил:
Благодарю за оказанное доверие! Умру, но ваш приказ выполню!
Молод умирать, совсем молод. С отрядом ты знаком по Стрельне. Утром разработаешь план, а вечером вас забросят в тыл.
Сидели как-то у графина три в сиську пьяных угро-финна, выдал каламбур начальник управления и опустошил бокал.
Обязательно расскажу Сталину о твоем рейде по тылам, хохотнул Берия.
Надевая в приемной шинель, Костя от волнения никак не мог попасть рукой в рукав. Шутка ли, вот так сразу спланировать операцию и повести за собой отряд товарищей. Он действительно видел то, что осталось от форта Императора Николая, и запомнил периметр внешней обороны с сотами огневых точек. Сейчас там гарнизон, а не пара экскурсоводов, и незаметно пробраться в башню главного калибра весьма проблематично.
Он получил билет в один конец, в этом Костя был уверен на все сто. Отряд проберется на территорию форта, а дальше что? Навыка подрывных работ у милиционеров нет, а если каким-то чудом сумеют взорвать, обратно не уйти. Войдя в квартиру, не раздеваясь, направился на кухню и достал из шкафчика «Цимлянское черное». Громко процитировав Пушкина:
«Да вот в бутылке засмоленной
Между жарки́м и бланманже
Цимлянское несут уже,
За ним строй рюмок узких, длинных
Подобно талии твоей,
Зизи, кристалл души моей»,
ополовинил бутылку прямо из горлышка и вслух прочитал этикетку:
В его букете уловим тонкий аромат чайной розы, по вкусу оно бархатистое, с терново-вишневыми тонами. Точка, спать.
Ночью ему приснился товарищ Берия без штанов с кувшином вина. Нарком предлагал выпить, а он отталкивал его и всячески ругался, доказывая, что грузины не умеют делать вино. От лености они закладывают в чаны виноград с кисточкой, от чего вкус становится терпким, словно древесная кора. Берия неожиданно в него вцепился и заорал:
Вставай!
Не хочу, отмахнулся Костя и сел в кровати.
Хочешь или нет, вставать надо, резонно заметил телохранитель начальника политотдела.
Хочешь или нет, вставать надо, резонно заметил телохранитель начальника политотдела.
Зачем? Еще рано.
Каша на столе, позавтракаешь, и вместе пойдем на службу.
Когда Костя сел за стол, кухарка демонстративно поставила перед ним недопитую бутылку и наставительно заметила:
Такие вина в одиночку не пьют.
Такие это какие?
Саркел[15] возвели персы, и виноделие пришло от них. «Цимлянское черное» делают из черного изюма, а пьют наперстками, восхваляя красавиц.
На вид тебе сорока нет, а говоришь о дохристианских временах, язвительно заметил телохранитель.
Читай Омара Хайяма[16], неуч! отрезала кухарка и загремела посудой.
«Да, женщина похожа на вино,
А где вино,
Там важно для мужчины
Знать чувство меры»,
процитировал Костя забытого за тысячелетие гения.
Пошли поэт, труба зовет, поднимаясь с табуретки, хохотнул телохранитель.
Начальник политотдела уже поджидал у лифта, но после дружеского приветствия надолго замолк. Так, в молчании, они дошли до служебного входа, а перед дверью он неожиданно выматерился и злобно воскликнул:
Сволочи эти финны, нормальные люди не могут обстреливать жилые кварталы Кронштадта!
Трехсотпятимиллиметровые орудия главного калибра форта Императора Николая стреляют на запредельную дистанцию в пятьдесят километров. До Питера не достанут, но ближние пригороды, включая Стрельну с Петергофом, в зоне поражения.
На батарею пришли нацисты? догадался Костя.
Батальон штурмовиков, ради своих идей они готовы пожертвовать даже соотечественниками.
Начальник политотдела закурил «Беломор», сплюнул с языка прилипшую крошку табака и продолжил:
Тридцатого ноября форт обстрелял город Кронштадт, мы ответили бомбовым ударом по Хельсинки и объявили войну.
Посол предупредил финнов, что за выстрел в сторону Ленинграда наша авиация сровняет Хельсинки с землей! похвастался осведомленностью телохранитель.
За последний обстрел уже ответили? спросил Костя.
Дивизия тяжелых бомбардировщиков нанесла показательный удар по Турку. Порт, верфи и заводы превратили в щебень.
Это точно? Не промазали?
Загляни ко мне, посмотришь вчерашние шведские газеты. Злобствуют, но понимают справедливость ответа.
Нацисты тридцатых годов ничем не отличаются от последователей двадцать первого века, тот же угар вседозволенности и беззакония. Но Вторая мировая война создала прекрасное средство излечения пуля в лоб.
Начальник политотдела снова надолго замолчал и заговорил только у дверей кабинета:
Мы создали государство, которым правит трудовой класс, а капиталисты затеяли новую мировую войну.
Пусть дерутся между собой, ухмыльнулся телохранитель.
У нас нет ни армии, ни флота. В регулярной армии СССР всего пятьсот тысяч человек.
Отличные бойцы
На Дальнем Востоке! И сто тысяч на Украине! прервал телохранителя начальник политотдела.
В сентябре вышел указ о всеобщей воинской повинности, заметил Костя.
За два года увеличим армию в четыре раза, а обученных воинов получим лишь в сорок втором.
Чего учить? снова вмешался телохранитель. Гаражи и аэродромы ОСОАВИАХИМа забиты танками и самолетами.
Не размахивай саблей, техника двадцатых годов хороша для обучения и непригодна для войны.
Армии без командиров не бывает, вставил свое слово Костя.
Ты прав, наше посольство во Франции выдало белоэмигрантам сто двадцать тысяч паспортов.
Сто двадцать тысяч царских офицеров? охнул телохранитель.
Не забывай о семьях, мы для всех открыли двери! Возвращаются инженеры, артисты, да что там приехал сам Вертинский.
Бывших лейтенантов и штабс-капитанов отправят на службу?
Уговаривать не будем и отказывать не станем! У Гитлера под ружьем пять миллионов, у Антанты семь, и война неизбежна!
Враги обязательно нападут и выберут самое неподходящее для нас время, предсказал Костя.
В двадцатом финны напали без объявления войны, забрали Центральную Карелию и Печенгу с Никелем, напомнил телохранитель.
Сейчас тоже начали с претензий, граница по Неве, потребовали всю Ладогу, Петрозаводск с половиной Онеги и далее до Белого моря.
Разве первыми начали они? удивился Костя.
Мы согласились передать всю Карелию на условиях вхождения Финляндии в состав СССР, а они обстреляли пограничников.
Мы согласились передать всю Карелию на условиях вхождения Финляндии в состав СССР, а они обстреляли пограничников.
Надеются на помощь западных партнеров?
Президент Ристо Хейкки Рюти уже заготовил речь по случаю взятия Ленинграда!
Начальник политотдела процитировал по памяти:
«Пала впервые в истории некогда столь великолепная столица, находящаяся вблизи от наших границ. Для нас, финнов, Петербург зло, он являлся памятником русского государства, его завоевательных стремлений».
У маленькой, скромной и нищей Финляндии под ружьем более двухсот тысяч солдат без учета резервистов. СССР выставил против них спешно сформированные Седьмую, Восьмую и Девятую армии. Де-факто у финнов десятикратное превосходство, отсюда призыв нацистов начать поход на Ленинград. Реализовать военную авантюру помешали сами финские солдаты, наотрез отказавшись воевать. Короткий разговор с начальником политотдела помог сложить воедино решения правительства последних месяцев. Страна готовится к войне! Правительство открыло двери для белоэмигрантов, причем последнее потребовало отказаться от репрессий и политического прессинга инакомыслящих.
На лестнице Костю остановил дежурный по этажу и отправил к начальнику контрразведки. До начала рабочего дня почти два часа, а начальство уже на местах, почему? Если верить школьной учительнице истории, в январе сорокового не было никаких важных событий.
Держи и проходи. Секретарь протянул Косте значок «Ворошиловский стрелок НКВД».
В кабинете дым коромыслом, форточки настежь, не продохнуть. Неужели заседали всю ночь? За столом заседаний военные моряки, летчики и артиллеристы Военный совет, да и только.
Вот исполнитель главной роли, без тени улыбки представил Костю секретарь.
Моряк с нашивками адмирала критически посмотрел на парня в обычной милицейской форме и ехидно спросил:
Что ты умеешь? Только кратко.
Стрелять и говорить на финском языке.
Он знает форт, был там несколько лет назад, добавил начальник контрразведки.
Я тоже там был, зимой восемнадцатого, подал голос артиллерист с ромбиком в петлице.
За столом полыхнула свара, и Костя понял: они действительно просидели здесь всю ночь. Причем спор был ни о чем, люди высоких званий с сединой на висках отстаивали право провести диверсию. Каждый по отдельности доказывал преимущество своего рода войск и требовал отправить именно его людей.
Они серьезно? Решение принял Берия, и никто не посмеет ослушаться приказа сталинского наркома. Так нет, спорят, как малые дети. Костя немного послушал бессмысленные пререкания и громко спросил:
Как будем высаживаться на вражескую территорию?
Со стороны залива, другого варианта не существует, пожав плечами, ответил адмирал.
Вы предлагаете повторить предыдущие ошибки? Еще при царе побережье утыкали ДОТами и дозорными вышками!