Соблюдая образ великосветской дамы, на турнир я приехала в платье. Повздыхала, конечно, потому что до последнего надеялась, что можно будет влезть в верховой костюм и еще разок поразить местную общественность, но не дали. Пришлось напяливать очередную новинку нежно-кремового оттенка, прятать довольно глубокое декольте за полупрозрачной драпировкой, прикреплять на макушку осточертевшую шляпку и в таком неприличном виде выходить к прибывшему за мной на карете Эррею.
Ему, правда, понравилось как ни странно, мои сложные наряды неизменно вызывали в нем здоровый мужской энтузиазм, однако подошедшие секундой позже Гор и Бер при виде готового разразиться напыщенной речью друга так выразительно нахмурились, что лен-лорду та Ларо пришлось поспешно прикусить язык и ограничиться весьма скромным комплиментом, дабы не получить от братьев в какое-нибудь чувствительное место сапогом.
Еще надо отметить, что зрительские места (вернее, самые лучшие из них) на Арене были уже давно и прочно за кем-то застолблены: у богатых и знаменитых, как водится, имелись специально обустроенные ложи у кого под плотным тентом по типу палаточного, а у кого и с настоящим каменным козырьком над головой. На тот случай, если вдруг прольется дождик и вздумает испортить хозяину ложи хорошее настроение. Таких «каменных» лож было немного всего у пятерых лен-лордов и, разумеется, у короля. Причем все они располагались на одной стороне громадного амфитеатра и лепились довольно тесно друг к другу. По бокам от них находились ложи попроще и поскромнее. А напротив, заполоняя все доступное пространство, имелись простые до невозможности каменные ступени, охватывающие ристалище гигантским полукругом. Которые одновременно играли роль и сидячих мест, где устраивались бедняки. При этом среди последних также имелось четкое распределение: наиболее бедные сидели (а то и стояли вокруг поля) в самом низу, хотя там вроде как лучше видно, а те, кто позажиточнее, наоборот, забирались как можно выше. Более того, места на Арене не покупались, а отвоевывались, как говорится, уже по прибытии, так что до начала турнира, я думаю, тут кипели нешуточные страсти. Однако к тому моменту, как глашатаи объявили о появлении короля, основные трения уже подошли к концу и народ чинно расселся по добытым с боем лавкам.
Еще надо отметить, что зрительские места (вернее, самые лучшие из них) на Арене были уже давно и прочно за кем-то застолблены: у богатых и знаменитых, как водится, имелись специально обустроенные ложи у кого под плотным тентом по типу палаточного, а у кого и с настоящим каменным козырьком над головой. На тот случай, если вдруг прольется дождик и вздумает испортить хозяину ложи хорошее настроение. Таких «каменных» лож было немного всего у пятерых лен-лордов и, разумеется, у короля. Причем все они располагались на одной стороне громадного амфитеатра и лепились довольно тесно друг к другу. По бокам от них находились ложи попроще и поскромнее. А напротив, заполоняя все доступное пространство, имелись простые до невозможности каменные ступени, охватывающие ристалище гигантским полукругом. Которые одновременно играли роль и сидячих мест, где устраивались бедняки. При этом среди последних также имелось четкое распределение: наиболее бедные сидели (а то и стояли вокруг поля) в самом низу, хотя там вроде как лучше видно, а те, кто позажиточнее, наоборот, забирались как можно выше. Более того, места на Арене не покупались, а отвоевывались, как говорится, уже по прибытии, так что до начала турнира, я думаю, тут кипели нешуточные страсти. Однако к тому моменту, как глашатаи объявили о появлении короля, основные трения уже подошли к концу и народ чинно расселся по добытым с боем лавкам.
На турнир мы явились довольно поздно: я посчитала, что раньше полудня делать тут просто нечего. На мой взгляд, гораздо интереснее посмотреть на схватку полуфиналистов и финалистов, чем на всякие отборочные туры, а последние всяко будут длиться до обеда. Так что можно было не торопиться, хорошенько выспаться, неспешно собраться и приехать аккурат к самому интересному, не шибко переживая о том, что пропустим по-настоящему увлекательный бой. Однако когда я озвучила эти аргументы вслух, Рорн вдруг заливисто рассмеялся и уверенно заявил, что благородные леди появляются на турнире не для того, чтобы вдоволь поглазеть на поединки. И что, вообще-то, их основная задача привлекать к себе внимание, затмевая своей неземной красотой даже то, что творится на арене.
Я на такое объяснение только плечами пожала, но решения все равно не изменила. В итоге приехали мы хорошо после полудня, когда уже определились первые победители. Добравшись до Колизея, беззаботно бросили дорогой экипаж, прошли через большую арку (таких тут было целых шесть), служившую одновременно и входом, и выходом на Арену, быстро огляделись и, не мешкая, поднялись в ложу лен-лордов та Ларо, не желая лишний раз толкаться среди остального люда.
А народу было много. И даже очень, я бы сказала, много вокруг бортиков, ограничивающих зеленый кружок ристалища (блин, как оно напоминало ровный газон футбольного поля!), скопилось такое количество праздно одетого народа, что просто яблоку негде было упасть. Сплошная стена из чужих спин и небритых затылков. А выше настоящий живой ковер из разноцветных нарядов, многочисленных лиц, мелькающих тут и там букетиков цветов, которые дамы то ли получали в подарок от кавалеров, то ли собирались одаривать ими победителей и везде шум, гам, бессчетные разговоры Ну, примерно как в Лужниках в разгар торгового дня, когда ты тщетно пытаешься отыскать среди миллионов одинаковых палаток одну-единственную, ради которой, собственно, и приехал.
В общем, дурдом на выезде, в котором только и думаешь, как бы не затоптали.
Правда, перед нами народ рассасывался довольно быстро и очень даже молча: идущие по бокам скароны разрезали толпу, как нож головку мягкого сыра. А неторопливо вышагивающий впереди Лин и того лучше перед ним люди расступались с такой поспешностью, будто уже заподозрили в белоснежном «фэйре» старшего демона.
Поднимаясь по высокой лестнице до нужной ложи, я мельком покосилась наверх, чтобы выяснить, не пустует ли королевская «резиденция», и если нет, то кем именно она сегодня занята. Найти ее оказалось проще простого по характерным бело-золотым тонам в отделке, удобному расположению (почти что в центре гигантского амфитеатра) и, разумеется, немаленьким размерам. Правда, против ожиданий, вместо человеческих фигур под каменным козырьком я увидела только тонкую, непрозрачную пленку, накрывающую ложу плотным куполом со всех сторон и не дающую рассмотреть подобности, а рядом двух бравых молодцов в хорошо узнаваемых доспехах. Однако именно по ним можно было догадаться, что его величество уже здесь. Но, кажется, снова избрал для себя роль стороннего наблюдателя. Причем проделал это столь мастерски, что теперь никто не мог бы сказать, чем он занят на данный момент: смотрит ли турнир, пьет ли вино или же тискает потихоньку какую-нибудь придворную даму.
Надо было с утра ехать, проворчал Эррей, когда мы наконец добрались до огороженного пространства его личной ложи и накрыли его (для этого амулет специальный имелся) таким же куполом, что и у короля. Причем все преимущества такого способа отдыха я оценила мгновенно через заклятие внешние звуки практически не проникали, поэтому ни шумный гомон со стороны собравшейся на турнире толпы, ни звуки с ристалища досюда не доносились. И, что важнее, снаружи тоже нельзя было услышать, о чем мы разговариваем.
Единственное отличие наш купол был совершенно прозрачным. Но Эррей со смешком пояснил, что это лишь потому, что вместе с ним в ложе находится дама. А правила приличия требовали соблюдения открытости. Это королю все можно, тогда как простым лен-лордам следовало учитывать еще и мнение окружающих.
Услышав о правилах, я только отмахнулась: какая мне разница, что за мнение сложится у каких-то там соседей на мой счет? Я с ними, слава богу, не знакома и знакомиться не собираюсь. К тому же скароны по привычке встали так, чтобы один из них находился внутри ложи, а второй снаружи, так что теперь даже самый строгий поборник морали не смог бы сказать, что мы с Рорном остались наедине.
Присев на удобное кресло и с ноткой самодовольства ощутив себя прямо-таки римским патрицием, я с нескрываемым любопытством уставилась на ристалище. Хотелось бы знать, на каком уровне находятся местные «звезды Арены» и что новенького они могли бы нам показать. Однако в данный момент арена пустовала: предыдущий бой только что закончился, а новый пока еще не начался, так что смотреть было особо не на что. Так, простая круглая площадка метров сто в диаметре, зеленая травка, высокие бортики, чтобы отлетающие от разбитых щитов щепки не вышибли кому-нибудь глаз. Многочисленные флажки, развевающиеся на стенах амфитеатра, тысячи зрителей ну, точь-в-точь олимпийский стадион. Только рекламы на бортиках, пожалуй, не хватало.
Почему вы сегодня втроем? полюбопытствовал Эррей, присев на соседнее кресло и тоже убедившись, что внизу не происходит ничего интересного.
Ас дежурил уже под утро, рассеянно отозвалась я, так что мы оставили его отсыпаться. А Ван за слугами присматривает.
С ними какие-то проблемы?
Нет. Просто на всякий случай. Вдруг гости неудобные заглянут?
Эррей настороженно покосился.
Думаешь, да Миро не отступится?
Думаю, он не упустит возможности сунуть свой длинный нос в мои дела, спокойно отозвалась я. А мне не хочется, чтобы он знал некоторые аспекты моей личной жизни. Поэтому мы никогда не оставляем дом пустым. Кстати, Родан тебя нашел?
Вчера. Я так понял, Дей уже заканчивает? Когда планируешь уезжать?
Как только, так сразу. Ты с нами?
Конечно, удивился Эррей. На Айда мне сдалась столица? Если бы не ты, я бы, может, и не вернулся никогда.
Я тихонько фыркнула.
Хоть родителей в этот раз предупреди. Твоя матушка переживает.
Она не за меня переживает, недовольно отозвался Рорн, мгновенно насупившись. Мы с отцом в тот раз так повздорили, что короче, я им потом просто весточку пришлю, и все. Пусть Лоррэй за меня отдувается и сохраняет фамильную честь.
А что у тебя все-таки произошло пять лет назад? как можно ровнее спросила я. Что за дуэль такая, что ты вдруг исчез из столицы, не сказав никому ни словечка? Да еще так надолго?
Молодой лен-лорд заметно поморщился.
Я же говорил: по глупости. Подставили меня с одной девчонкой, а я дураком был не понял, что купленная дрянь, вот и ввязался в одну историю. А когда выяснилось, что зря, было уже поздно.
Ты убил своего противника?
Да. Случайно. Но отец, когда узнал, пришел в ярость. Мы повздорили, и он сказал, что даже готов от меня отказаться, если подноготная этой истории вдруг выплывет наружу. Я вспылил. Он тоже погорячился. В итоге я ушел. Вот и все.