С мрачным выражением наркомана, которого сейчас начнет ломать, я принялась одеваться куда, куда? Просто гулять по улице? Не слишком отвлекает. Мне бы сейчас
И тут поняла лекции. Сегодня в Школе Управления Жизнью как раз будут читать две бесполезные, но способные отвлечь внимание лекции. И я, судя по часам, как раз на них успеваю.
И тут поняла лекции. Сегодня в Школе Управления Жизнью как раз будут читать две бесполезные, но способные отвлечь внимание лекции. И я, судя по часам, как раз на них успеваю.
(Jennifer Thomas Carol of the Bells)
Одна из самых важных мыслей, которую должен принять человек, желающий стать Творцом своей жизни «я за все несу ответственность». За все это за все. За погоду, за систему организации мира, в котором живу, за действия незнакомых мне людей. Каждая проекция зеркало, это не более и не менее индикатор ваших установок. Ясно?
Конечно, студентам не было ясно. Кто готов допустить, что накричавшая в магазине кассирша твой собственный выбор? А проползшая под ногами гусеница? Нет, она «случайно ползла». Случайностей нет совсем. Далеко не глупый преподаватель в этом был прав, но для четырнадцати студентов (не считая меня), посещавших первый курс, подобная теория казалась полной ахинеей. Вчерашняя непогода выбор? А спившийся друг? Ссора за стенкой? Количество трещин на асфальте?
Да, выбор. Только все гораздо сложнее, «многоуровнее», нежели можно объяснить человеческими словами.
Сегодняшняя тема, что удивительно, оказалась вполне интересной, но по-настоящему меня занимало другое. Тревожило, очень сильно беспокоило, дергало внутренний звонок пятнадцатая студентка. Новенькая.
Что может быть необычного в обычной, казалось бы, девчонке? Да, приятной внешне. Да, аккуратно и со вкусом одетой. Да, сидящей тихо, внимающей преподавателю.
Для меня все. И, в первую очередь, моя напрягшаяся до предела интуиция, твердящая, что «она пришла за мной». По мою душу.
«Откуда это взялось?»
Лекция перестала для меня существовать; недавние мысли о Рори вылетели из головы. Новенькая просто сидела. Просто писала. Даже не смотрела в мою сторону, но я не отлипала от ее головы взглядом.
«Она здесь не просто так»
И она слишком хороша для этой школы. В прямом смысле она давно переросла ее. Как и я. Русоволосая незнакомка, имени которой я не знала, была из тех редких людей, которых я называю «целыми». Не разбитой на ручейки, как сознание той же Рози, но бурным мощным потоком личности, которая уже обрела себя и свой путь.
Мистер Дикенсон, не можете же вы утверждать, что я выбираю даже товар, который начнут продавать в магазине на следующей неделе?
Выбираете.
Но я о нем даже ничего не знаю.
В вашей голове существует несколько тысяч шаблонов, которые формируют структуру пространства будущего на автомате, за вас. Например, вера в то, что качество вещей стало ухудшаться, все больше на рынке подделок, что люди давно предпочитают деньги человечности. Знакомо?
Но
Дискутировали с азартом и удовольствием вихрастый Дилан и стоящий за постаментом лектор.
А это уже прямое указание на то, что продукты, которые вы увидите в магазине на следующей неделе, вновь вызовут у вас волну негодования. А вот у вашей соседки, мисс Летиции, иные убеждения она умеет фокусироваться на правильном
Если бы ни новенькая, я бы наслаждалась тема хорошая.
Но сейчас все струны моей внутренней сущности, вторя об опасности, дребезжали невпопад огромная редкость. И впервые случившаяся в Нордейле.
Мены не имеют права подселяться просто так беспричинно или ради удовольствия. Только в целях самозащиты, для помощи просящим либо миру. В моем случае, как я решила, действовал первый вариант самозащита. И потому не столько подселилась в сознание незнакомки, сколько прощупала его исключительно на наличие угрожающего мне намерения.
И не нашла такового. Мирный ум, расслабленные эмоции, спокойное течение процессов внутри. Ни намека на угрозу.
«Где ошибка?»
Просторная аудитория, полутемная и почти сплошь деревянная деревянный пол, деревянные скамьи и столы, деревянная сцена сейчас казалась мне зловещей, как переполненный оперный зал, в котором смешался с толпой террорист-смертник. И вроде бы еще ничего не случилось веселые диалоги, неверие, смешки, река вопросов, но в лекционном зале для меня нас осталось двое я и она.
Я прощупала общий фон новенькой еще раз. Затем еще Угрозы нет. Направленного в мою сторону внимания тоже.
А что значит «проекция», мистер Дикенсон?
Проекция это вы сами, воплотившиеся для собственной игры в предмет или другого человека. В свое зеркало.
И из проекций состоит весь мир?
Все миры.
Что значит, все миры?
Все миры.
Что значит, все миры?
То и значит. Думаете, мы все сейчас находимся в одной и той же аудитории? Увы, должен вас разочаровать. Или вдохновить. Количество аудиторий, которые выглядят для нас одинаково, равно количеству присутствующих в зале человек. Но ради удовольствия общения, реальность выглядит единой, хоть и излучается из каждого из вас самостоятельно.
Кто-то присвистнул:
Быть такого не может!
Может отметила я на автомате. И есть. Вот только всю сказанную информацию можно ощутить глубинными сенсорами, но нельзя описать текстом любого языка. Глосс не хватит.
То есть, наша с Бобом скамейка не наша? А у него своя, у меня своя?
Точно так. И кружка, которую вы делите на вашей кухне с вашей девушкой, тоже у каждого своя.
И унитаз в общаге? хохмился невысокий брюнет с дальнего ряда. Чего я тогда боюсь глистов подцепить, если у каждого свой?
Глистов вы подцепите, просто потому, что боитесь. Создадите. Переместите сюда оттуда, где они у вас уже есть.
Боже мой! Мистер Дикенсон, срочно научите меня менять автоматические шаблоны! Я боюсь!
Шутника звали Райли. И он жить не мог без того, чтобы не выскочить с репликой, не развеселить сокурсников, не окунуться хотя бы раз в полчаса в пучину всеобщего внимания.
Дикенсон аккуратный мужчина с короткой бородой, в очках и с модельной стрижкой ухмылялся; соседние со мной девчонки хихикали. Новенькая повернулась и улыбнулась вместе со всеми.
Меня начало отпускать.
Бернарда.
(Malou Prytz Left amp; Right)
Новенькая?
Ага.
А чего не с начала года?
Мне не верилось Айрини меня раскусила. Иначе зачем бы сама подошла на перемене в коридоре, куда мы вышли размять ноги.
«Или случайность?»
Она худая, вытянутая, в темных джинсах и бесформенной кофте. Здесь, где из высоких окон лился яркий дневной свет, она выглядела не то, чтобы неопрятной, но той, кому собственная внешность не особенно важна. А вот глаза цепкие, умные.
«С двойным дном, будто за одной перегородкой есть еще одна, другая. А оттуда смотрит некто настоящий» странное ощущение.
Просто недавно узнала про эту школу. Вот, решила попробовать
Любопытство, значит?
Оно самое.
Я старательно сохраняла внутри безмятежность «Дрейка» так я называла это состояние. Оно ощущается, как «Все всегда хорошо. Если возникают задачи, все они решаемые. Даже если решая их, рухнет мир, можно выстроить еще один, и еще. Время бесконечно, в запасе вечность»
Мой ненаглядный умел находиться в этом состоянии постоянно оно помогало ему абстрагироваться, я же усилием воли распараллелила себя, чтобы не выдать истинных чувств беспокойства, возбуждения, излишнего внимания. Снаружи эдакая мирная беспечная Бернарда, а в бункере настороженный наблюдатель. И почему-то казалось, что Айрини смотрит прямо в бункер. Или же пытается его отыскать под моим напускным спокойствием.
«Вот это я понимаю, интуиция!»
Чтобы не молчать, я посмотрела на тонкую тетрадь, которую она держала в руках.
Я пропустила много интересного?
Не особенно.
И вновь наши изучающие друг друга взгляды как много правды и искренних намерений она понимает?
Переписать предыдущие лекции дашь?
Я их не пишу.
Почему?
Потому что, если то, что объясняет лектор, не заходит сразу, то перечитывать слова бесполезно.
Может однажды зайдет?
Чему зайти, то зайдет из любого источника, не обязательно из тетради. Ты ведь знаешь.
«Какое многозначительное ты ведь знаешь»
Я Айрини.
Она протянула мне узкую руку прохладную, со «слепленными» пальцами.
Специально не стала говорить «Бернарда». Много вопросов много лишней информации. Просто пожала чужую ладонь.
Дина.
А после вопрос в лоб:
Зачем ты здесь, Дина?
И стало ясно она понимает. Все или почти все. Снова врать, что из любопытства? Но Айрини пояснила сама.
Ты ведь давно переросла эту школу.
Ты тоже.
И мой ответ, сказанный посреди гулкого коридора, посреди солнечного дня с золотыми за окном деревьями, дал нам понять, что мы «наравне». Эдакие два шпиона, пытающиеся выведать больше, чем готовы выдать. А ва-банк, оказывается, играть не всегда приятно. Все-таки я надеялась подольше побыть в ее глазах просто «новенькой студенткой».
Или я преувеличила ее проницательность? Слова просто слова?
Наш диалог прервался, потому что выглянул лектор:
Продолжим?
Народ стекался обратно в аудиторию, как вода в водосток из широкого потока делался узким. Входили по одному.
Хочешь сесть со мной?
Я замялась. Что если чем ближе контакт, тем лучше она «читает»?
Может в следующий раз.
Надо собраться с мыслями, вновь стабилизировать если не безмятежность, то хотя бы ровные эмоции. Не ожидала, что она попытается взять быка за рога, не ожидала. Но где наша не пропадала? Как говорится, «поживи-ка ты с мое с Дрейком», а там поговорим. И улыбнулась.
«Что бы ни случилось, он прав. Все игра»
А лекции мне нравились про дуальность мира и процессов, про зависимости, про ложное восприятие себя и окружающих Дрейк, конечно, рассказывал лучше и интереснее, а, главное, всегда затрагивал нужные именно для меня в конкретный момент времени темы, но в ШУЖ тоже преподавали не дураки. И расплывалось внутри мягкое восхищение от того, что многим, оказывается, интересно познание мира. Это классно
Взгляд Айрини я чувствовала. Не такой тяжелый, как у Дрейка, и, наверное, незаметный обычным людям, но вполне ощутимый для меня. Я не пряталась я от него отвлекалась. Точно как делала с Комиссионерами «не хочешь, чтобы они прочитали, о чем ты думаешь, думай о настоящем моменте». О теплом и полированном дереве парты под пальцами, мягком голосе мистера Дикенсона, касающейся тела одежде, своей способности смотреть, ощущать.
Жаль, конечно, если на сегодня мы с ней «наговорились». Однако не навязываться совсем уж откровенно? Да и глупые вопросы выдадут меня быстрее правды.