Этой клешней Доцент дотянулся до клетки и протолкнул изогнутый кончик в ухо мумифицированной человеческой голове. Кожа на ней высохла до того, что плотно ее стягивала, как бескровный блеклый слой. Голова была лысой и морщинистой до шеи, которая соединяла ее с медным постаментом. Ярко-зеленые глаза. Не глаза. Стеклянные бусинки, похожие на глаза.
Веки на восковом лице приоткрылись, рот растянулся в кривой усмешке, за которой было видно всего два желтых зуба и десны, десны, десны. Заговорила именно голова, а не паук:
Зачем ты пришел, Аластор Потерянный? слова звучали хрипло и сухо, как будто голова пыталась откашлять тонну пыли из несуществующих легких, как будто ей нужен был глоток воды, на который она не могла и надеяться. В воздухе вокруг нас плавали толстые белые свечи. Капля горячего воска упала на парик паука Доцента. И он задымился, как фитиль догоревшей свечи.
Я не Аластор, начал я.
И паук снова засунул лапку в ухо головы так сильно, что она задрожала. Я очень постарался не закрыть рот руками.
Ложь скучна и утомительна, сочный кусок мяса. Я желаю говорить с бывшим князем, а не с тонкокожим слюнявым плебеем.
Сочный кусок мяса? Я скорчился, когда голос Аластора прогремел из меня, как духовой оркестр:
Бывшим Князем?
Паук не мог моргнуть, даже если бы хотел, и это лишь усиливало атмосферу презрения и недоверия.
А как еще называть тебя после того, как ты потерял тело, королевство и сотни лет времени?
Это не было моим решением! И я вернулся, не так ли?
И тем не менее, королевство тебя не дождалось, ответила голова.
Аластор горячо засопел через мой нос. К моему удивлению, он, кажется, даже согласился. Во всяком случае, решил, что спорить бесполезно.
«А можно не расстраивать этого ужасающего демона-паука? попросил я. Ну пожалуйста!»
Аластор, по-видимому, был согласен и решил, что не время накалять ситуацию, и следует несколько изменить подход.
Итак Доцент. Каково теперь в Гнойных лесах твоей юности? Давно ли ты там был? Может, навещал свое родовое гнездо?
Ты сжег Гнойные леса дотла, чтобы мы оттуда ушли, холодно ответила говорящая голова. Твоим родственникам нужны были новые няньки. Или ты забыл?
О, нет.
Ах, да, слабо сказал Аластор. Время летит Как быстро мы все забываем.
Я ничего не забываю, ответил Доцент, постукивая по книгам на прилавке. Я знаю историю твоей печальной жизни и, полагаю, могу легко предсказать, чем она кончится.
Аластор напрягся, но, к моему удивлению, спокойно перешел к делу.
Предположу, что ты продашь информацию о моем появлении Пире.
До меня уже дошли слухи о твоем возвращении и отрубленная голова замолчала, заставив паука остановиться и потом снова продолжить, я покупал и обменивал множество секретов, чтобы узнать о твоем проклятии. Я непременно продам эту информацию тому, кто заплатит хорошую цену. Возможно, у тебя будет время сбежать: пока твой кусок мяса не протух.
Аластор напрягся, но, к моему удивлению, спокойно перешел к делу.
Предположу, что ты продашь информацию о моем появлении Пире.
До меня уже дошли слухи о твоем возвращении и отрубленная голова замолчала, заставив паука остановиться и потом снова продолжить, я покупал и обменивал множество секретов, чтобы узнать о твоем проклятии. Я непременно продам эту информацию тому, кто заплатит хорошую цену. Возможно, у тебя будет время сбежать: пока твой кусок мяса не протух.
Я отодвинул Аластора и успел сказать:
Пожалуйста, не называйте меня куском мяса
На меня уставились и паук, и отрубленная голова.
Одной клешней паук начал выбивать какой-то ритм на прилавке, как будто пытался показать, что может легко пронзить мою кожу, мышцы и кости.
Мы пришли за информацией о местонахождении Пруденс Фиделии Реддинг, которую привела сюда моя сестра, объяснил Аластор. Это произошло несколько часов назад. Располагаешь ли ты этим знанием?
Располагаю.
Что ты хочешь в обмен на него?
Глаза отрубленной головы сузились, наверное, сам Доцент так не мог.
Ты знаешь мою цену, Потерянный Князь. Буква за ответ.
«Какая такая буква? Буква закона?» растерянно спросил я.
Ал помотал моей головой достаточно активно, и капюшон свалился.
Нет, конечно же, есть еще что-то, что тебе нужно. Может быть, лавка в переулке Ужаса или Или графский титул? Разумеется, придется немного подождать, пока я не отберу свой трон у паскудной сестрицы.
Ее называют Пирой Завоевательницей не просто так. Не потому, что ей просто нравится, как это звучит.
Гори в аду, ужасный паук. Если бы я сейчас мог контролировать свое тело, я бы молил о пощаде для Аластора.
Как ты смеешь разговаривать со мной в подобной манере?
Я могу разговаривать с тобой, как захочу, после того, как ты появился в человеческой «Энциклопедии демонов».
На этот раз Аластора передернуло.
Нет, это невозможно!
Очень даже возможно, Доцент явно был рад сообщить ему об этом. Он сидел и потирал клешни. Первым указом королева Пира лишила тебя титула. А теперь посмотри на себя: извиваешься от страха.
И Доцент застучал двумя передними лапками еще громче. Он выдвинулся, чтобы возвышаться над нами. Я видел свое бледное отражение в каждом из восьми его глаз.
Я ничего не боюсь, фыркнул Аластор.
Конечно. Но ты уже выдал мне четыре буквы за сплетни и услуги. У тебя такое длинное истинное имя? Можешь рискнуть и открыть еще одну букву, зная, что я могу его разгадать благодаря этой подсказке?
Буквы!
Идиот Аластор платил буквами своего истинного имени. Любой, кто его знал, мог принуждать и контролировать демона. Если не ошибаюсь. А еще это значило, что если Доцент сейчас его угадает, то и мной сможет управлять, как марионеткой.
Или
Или. Я позволил себе каплю надежды. Я пытался скрыть ее от Аластора, но душегуб был как водоворот статического электричества в моей голове, я даже поймал его собственные мысли.
Если мы с Нелл сможем сами разгадать его истинное имя, это станет решением наших проблем. Мы сможем заставить его разорвать сделки, которые они с Пирой заключили с нашими родственниками, спастись самим и избавить всех остальных от вечного служения. Аластор завертелся в моей голове воронкой тяжелых размышлений.
«Ал, это слишком опасно, сказал ему я. Не в таком уж мы отчаянии. Мы всегда можем проследить за оборотнями и найти королеву. Давай, может, пойдем, пока он нас не сдал с потрохами и не рассказал Пире, что мы здесь?»
Аластора тряхнуло от удивления.
«Ты так просто сдашься? Перед этим гнусным паразитом?»
Ради того, чтобы спасти нас от участи беспомощных игрушек и получить шанс первым узнать это имя? Легко! Но перед тем, как я успел что-нибудь сказать, слова Аластора уже лились через мой рот.
О, внезапно сказал Аластор. Теперь скажи, где найти девчонку.
У меня начался приступ страха, живот скрутило. Ну конечно. Попросишь его один раз сделать что-то полезное, залечь на дно и не высовываться, так он делает все с точностью до наоборот. Если бы на его месте был кто угодно другой, я бы назвал это самоотверженностью.
Клешни Доцента бодро щелкали, одной он что-то искал на страницах книги, а другой листал список имен.
Он остановился в конце страницы и обмакнул кончик лапки в чернила.
Я мельком увидел, что он там пишет, пока книга громко не захлопнулась.
«Аластор, князь демонов. П, Я, Н, Л, О. Хоб из замка слышал, что, кажется, его имя оканчивается на ость или ось. По линии дядюшки, усопшего графа, была традиция давать истинные имена, которые начинаются на П. П-гем? П-ость?»
Доцент навалился на книгу, закрывая от меня остальной текст. Я растерянно сглотнул.
П-ость Ось? Что-то очень знакомое. Звучит почти как. Вонь демона-паука, похожая на скисшее молоко, окутала меня, пока он стряхивал мух и пыль со спины. Я стряхнул пудру и все остальное со своего плаща и сбился с мысли, какой бы она ни была.
Ну, поторопил Аластор, по рукам?
По рукам. Дела у вас, конечно ухмыльнулась говорящая голова. Девчонку вы найдете в самой высокой башне тюрьмы «Размозженный череп». Там, куда в свое время королеву заточили ее братья.
Ясно. «Самая высокая башня тюрьмы Размозженный череп». Не очень похоже на прогулку по полю с ромашками, но
Бедный бессмысленный человечек, проворковала голова. Даже обладая этой информацией, внутрь вы не попадете. Все мосты в тюрьму разрушены, а единственный зеркальный портал охраняют лучшие гвардейцы королевы. Однако Есть один способ, о котором все забыли.
Я сжал зубы. Это что правило такое? Все демоны должны говорить на десять секунд дольше, чем нужно, и в театральной манере?
Ладно, какой? спросил я.
Доцент снова ткнул в говорящую голову.
Несмотря на то, что эмоции паука распознать было невозможно, мне показалось, что он смотрит на меня с отвращением.
Ты принимаешь меня за идиота, смертный? Если тебе нужна информация плати. Вопрос Аластора, Потерянного Князя, был недостаточно точным.
Я сжал кулаки. Как же я не догадался? Я же мог учесть опыт общения с Аластором и вспомнить все его трюки. «Честно» и «правильно» не те слова, которые известны демонам. Не уверен, что они хотя бы примерно представляют, что это такое. Я бы сказал, что нет никого хуже них, но здесь это бы считалось комплиментом. Не знаю, кого я мог ненавидеть сильнее, чем этих ребят. Даже моя бабка в сравнении с ними казалась Матушкой Гусыней.
И тут, пока я смотрел, как Доцент снова поправляет свой парик, мне в голову пришла отличная мысль. Мне придется быть лучше демонов здесь, Внизу. Быстрее, лучше, умнее. У этих демонов представлений о морали меньше, чем у болотной тины. Подходящее слово: «ноль». Хочет меня недооценивать? Ладно. Единственный способ обмануть мошенника не дать ему понять, что ты вообще способен думать. Разница в том, что я буду это делать во имя добра.
Яркая злоба Аластора хлынула по моим венам.
Ненасытный шакал! К твоему сведению, я позволил отцу держать Пиру взаперти ради ее же безопасности. Чтобы наши братья не смогли навредить ей, пока она не научится превращаться в животное!
Доцент решил на это не отвечать. Аластор сдулся и осел где-то в глубине.
Я хочу знать, где находится тайный вход в тюрьму, сказал я. Какого рода информацию ты хочешь за это?
«Слизняк, ты лезешь в игру, в которой ничего не смыслишь, предупредил Аластор. У тебя ничего нет, ты не знаешь того, что ему бы пригодилось».
Ну что же, давай попробуем разочек, смертный. Скажем, ту информацию, которая тебе нужна, можно обменять на нечто столь же важное. Секрет, который скрывали долгое время, может облегчить твои временные проблемы. Но знай, я остро чувствую ложь и легко могу сделать так, что тебе скоро жить не захочется.