Почему? как-то уныло спросил Додсон.
Вы же видите, сколько дорогих машин ездит по дорогам России. Угоняй, сколько хочешь. В наше время скопировать сигнал сигнализации, снять блокировки может каждый, кто профессионально занимается угоном. Совершенствуется система защиты, а вместе с ней совершенствуется система угонов. Какой смысл ехать в Арабские Эмираты и красть машину там? Опасно, дорого и очень долго. Проще с десяток машин угнать в России, разобрать и продать по частям. Как вот с этими. Поверьте, это проще и дешевле. Если только ваш кабриолет не из чистого золота. Я почти уверен, что ее кто-то захотел целиком как изделие, хвастаться в узком кругу, что у него есть машина, которую он украл у арабского шейха. А может, и не хвастаться. Существует много коллекционеров, которые наслаждаются своими коллекциями в одиночку. Они сродни маньякам, но таких, поверьте, немало.
Почему? как-то уныло спросил Додсон.
Вы же видите, сколько дорогих машин ездит по дорогам России. Угоняй, сколько хочешь. В наше время скопировать сигнал сигнализации, снять блокировки может каждый, кто профессионально занимается угоном. Совершенствуется система защиты, а вместе с ней совершенствуется система угонов. Какой смысл ехать в Арабские Эмираты и красть машину там? Опасно, дорого и очень долго. Проще с десяток машин угнать в России, разобрать и продать по частям. Как вот с этими. Поверьте, это проще и дешевле. Если только ваш кабриолет не из чистого золота. Я почти уверен, что ее кто-то захотел целиком как изделие, хвастаться в узком кругу, что у него есть машина, которую он украл у арабского шейха. А может, и не хвастаться. Существует много коллекционеров, которые наслаждаются своими коллекциями в одиночку. Они сродни маньякам, но таких, поверьте, немало.
Сколько еще станций мы можем осмотреть в ближайшее время? спросил Марк, поднимаясь с корточек и вытирая руки влажной салфеткой. У вас есть информация по этому региону?
Глава 7
Осматривать другие станции, по которым имелась похожая оперативная информация, не пришлось. Ими занялись другие оперативные сотрудники уголовного розыска Ростовской области и Краснодарского края. В тот же вечер, когда Гуров и Додсон осматривали станцию под Ростовом, позвонил Орлов:
Как успехи, Лева? Что-то нашли под Ростовом?
Криминальная станция техобслуживания, пробу ставить некуда, ответил Гуров. Но следов машины, которую ищет Додсон, пока нет.
Я тоже так думаю. Давай поступим с тобой следующим образом. Пусть местные под руководством нашей группы занимаются этими адресами, которые мы тебе прислали, а ты выезжай в район Сальска. В тот день, когда пропал этот злополучный «КамАЗ», его засекла камера наружного наблюдения на посту ГИБДД. Есть там пара постов на больших развязках, подключенных к системе распознавания и базе розыска. Я запрос сделал, о твоем визите предупредили ГУВД, а ты уж там сам поройся, попробуй выяснить, куда она могла ехать, кто ее еще видел.
Когда Гуров рассказал англичанину, что появился реальный «след», тот буквально взвился, как охотничий пес, но Гуров осадил его, напомнив, что им предстоит преодолеть почти 600 километров и гнать машину около десяти часов. Взятая напрокат машина не надежна, да и им с Марком нужно быть в форме, за рулем ведь не отдохнешь.
В Сочи возвращаться не пришлось. В ростовском управлении Гурова и Додсона накормили и предоставили комнату отдыха. А еще через полтора часа их забрала оперативная машина с гражданскими номерами и с опытным водителем.
Прапорщик Гончаренко, представился молодой мужчина в рубашке навыпуск, войдя в комнату. Вы полковник Гуров? Можем ехать.
Лев рывком поднялся с кровати, затянул узел галстука и взял со спинки стула пиджак. Додсон выглядел несколько разочарованным. По крайней мере, его энтузиазм, как показалось сыщику, немного поубавился.
Вас инструктировали, прапорщик?
Так точно. Я поступаю с машиной в ваше полное распоряжение.
Хорошо, поехали, кивнул Лев. А когда Додсон первым сбежал вниз по лестнице, он взял водителя за локоть и тихо спросил: Оружие?
При себе. И в машине АКСУ. В машине навигационная система и sos-глонасс.
Через три часа машина подъехала к посту ДПС, на котором была установлена камера видеонаблюдения, зафиксировавшая «КамАЗ» в день его исчезновения. Сотрудник технической службы с ноутбуком ждал на посту.
Рассказывайте, попросил Гуров, усевшись за стол, который освободил для него дежурный старший лейтенант. И показывайте.
Камера зафиксировала проезд «КамАЗа» в двенадцать минут десятого вечера, заговорил молодой человек, ставя на стол перед полковником ноутбук. Вот изображение. Он просто проследовал и все. После вашего из Москвы запроса мы ввели корректировку, и система, проверив последние изображения в нужном временном интервале, сразу выдала результат. Стекло у машины было грязное, освещение чуть сбоку и сзади, поэтому никак не рассмотреть, кто в кабине. Даже сколько там человек, не понять. Мы пытались разобраться, но ничего не вышло, никакие улучшения кадров не помогли.
Он пустой шел, неожиданно подсказал старший лейтенант, стоявший рядом.
Объясните? повернул голову к инспектору Лев.
По посадке, вот здесь хорошо видно по расстоянию между арками и кузовом. А еще по тому, как тяжело или легко идет грузовик.
Объясните? повернул голову к инспектору Лев.
По посадке, вот здесь хорошо видно по расстоянию между арками и кузовом. А еще по тому, как тяжело или легко идет грузовик.
Это восьмитонник? Вы можете сказать по внешнему виду, совсем пустая машина или в ней есть груз на одну тонну или полторы?
По изображению не скажешь, покачал головой инспектор. Если визуально на дороге, то видно, как пустой скачет на неровностях. А так не могу определить.
Хорошо. Куда можно уехать по этому шоссе? Покажите на карте.
Этот вопрос Гуров задал без особой надежды, он и так имел представление о географии дорог в этом регионе. Сейчас ему просто захотелось услышать от инспекторов ДПС, какая категория водителей больше пользуется этим участком дороги, в каком направлении лучше ехать через этот пост. Старший лейтенант подошел к большой карте на стене и стал показывать. Дорога шла на северо-восток, где раздваивалась, и по ней можно уехать на Волгоград и на Воронеж. Если на юго-восток, то в Дагестан и Чечню, хотя туда ехать лучше через Ставрополь. Дальнобойщики так и делают. А вот если переехать Маныч, то можно свернуть и к Каспию. Астрахань, Южный Казахстан, Туркмения. Вопрос в другом. Тот, кто вел «КамАЗ», пользовался теми же предпочтениями, что и все дальнобойщики, или он путал следы, специально ехал мимо камер, чтобы потом свернуть в другом направлении, сбить со следа? И самое интересное, что до момента своего падения в пропасть «КамАЗ» больше нигде не попадался камерам наблюдения за дорогами.
Гуров хотел уже подняться, поблагодарить инспекторов, но тут у него зазвонил мобильник. Судя по номеру, это был начальник уголовного розыска майор Мартьянов.
Лев Иванович, еще информация, сообщил майор. В автопредприятие пришло «письмо счастья». Наш «КамАЗ» пересек сплошную. Это зафиксировано передвижной камерой.
Где это произошло? Точное место и время!
Инспектора насторожились, Додсон подошел ближе к сыщику и смотрел на него с нетерпением. Гуров выслушал майора и, убрав телефон, посмотрел на окружающих. Поднявшись из-за стола, он подошел к карте и поманил к себе англичанина. Авторучкой потыкал в карту южнее Борисоглебска в точке на трассе «Р-22». Вот здесь водитель «КамАЗа» нарушил правила, и это зафиксировала передвижная камера. Отсюда до Сочи почти 1200 километров и восемнадцать часов хода для грузовика. Если иметь в виду, что «КамАЗ» упал в пропасть на Шаумянском перевале в период с часу до трех часов ночи, то правила он нарушил как раз за восемнадцать часов до этого.
И что? не понял Додсон.
А то! улыбнулся Гуров. В момент зафиксированного нарушения «КамАЗ» ехал на север, в сторону Борисоглебска. Не было у него времени на то, чтобы уехать далеко, и совсем мало на возвращение. Ну, плюс-минус час! А это дает нам окружность с радиусом примерно в сто пятьдесят километров от точки, где «КамАЗ» зафиксировала камера. Поняли? Конечная точка его поездки где-то здесь.
Сюда попадают, подошел к карте с линейкой старший лейтенант, восточная часть Воронежской области, небольшой участок Тамбовской области на юге, юго-запад Саратовской области. Ну, и весь северо-запад Волгоградской.
Гуров согласно кивнул. Придется снова тревожить Орлова. Только он может срочно организовать переправку ему информации по имеющимся оперативным данным в указанном районе. Есть или нет здесь станции техобслуживания, которые можно подозревать в том, что там разбирают на части дорогие иномарки. Не просто краденые машины, а именно дорогие иномарки. Это разные рынки сбыта, разные покупатели. Украденную дешевую машину можно разобрать в любом гараже, а потом рассовать железки по рынкам. Навар маленький, срок большой. Этим занимаются централизованно те, у кого есть «крыша» в силовых структурах. А с дорогими машинами сложнее, потому что «крышевать» такую контору не всякий силовик возьмется. Тут, как правило, создаются целые цепочки, формируется надежный маршрут, и на каждом участке свое прикрытие, от своей структуры, от тех, кто сильнее в этом регионе.
Первое сообщение пришло, когда машина неслась по берегу Цимлянского водохранилища. Гуров покосился на Гончаренко. Водитель был сосредоточен, взгляд напряженный, руки и ноги двигались уверенно, как будто он только что сел за руль, выспавшись и плотно позавтракав, как будто не было за спиной шестисот километров.
Илья, как вы себя чувствуете? спросил он, вспоминая, как ему приходилось видеть засыпающего за рулем человека, у которого глаза, между прочим, были открыты.
Илья, как вы себя чувствуете? спросил он, вспоминая, как ему приходилось видеть засыпающего за рулем человека, у которого глаза, между прочим, были открыты.
Нормально, товарищ полковник, кивнул водитель, не отрывая глаз от дороги. Вы не переживайте, я могу сутками не спать. Я в этом смысле кремень, а не человек.
Гуров нервничал, потому что целых три часа у него молчал телефон. В процессе оперативного розыска, когда ты ухватываешься за ниточку, информация обязательно валит как из рога изобилия, только успевай отсеивать и выискивать рациональное зерно. А тут три часа и ни одного звонка. Несколько раз Лев пытался сам набрать Орлова, но вовремя себя останавливал. Генерал и так знает, что ему делать. Если информация не пришла, значит, ее просто нет, и нечего дергать всех вокруг. Все идет своим чередом, и скоро все выяснится.