А ты займешься остальными тремя убийствами?
Нет, только одним Конягина. На два других я направлю наших ребят. Теперь они уже не будут блуждать в потемках пойдут по верному следу.
Тогда разрешите приступить? спросил Крячко. Если не возражаешь, я сяду в той комнате, полазаю пока в компьютере. А когда найду, отправлюсь в оперативный поиск.
Полазай, кивнул Гуров. Потом набрал на телефоне номер сервисного центра, который занимался в городе ремонтом снегоходов. Когда ему ответили нехотя, без всякого энтузиазма, Лев представился, сообщил, что дело, которым он занимается, крайне важное, и если сотрудникам центра не хочется давать справки по телефону, он, полковник Гуров, может подъехать. Человек, говоривший с ним, посовещался с кем-то из руководства, после чего стал более внимательным и сказал, что подъезжать не надо и все справки можно получить прямо сейчас. Тогда Гуров спросил, ведут ли в центре учет клиентов, обратившихся за помощью. Оказалось, что ведут.
Поищите, когда обращался за помощью клиент по фамилии Мельников, попросил он.
Некоторое время собеседник хранил молчание как видно, листал файл, а потом ответил, что такой клиент, к сожалению, у них не значится. Однако Гуров был к этому готов.
Тогда дайте мне полный список всех обратившихся за последние полтора года.
Но там больше тридцати человек! возмутился сотрудник центра.
Ничего страшного. Я сейчас сброшу вам свой электронный адрес, и вы по нему вышлите список.
В это время Крячко в соседней комнате выключил компьютер и направился к выходу.
Нашел что-нибудь? спросил его Гуров.
Да, пара имен наметилась, ответил Стас. Пойду проверять.
Спустя некоторое время Лев получил послание, в котором значилось не тридцать, а почти сорок фамилий, и внимательно просмотрел весь перечень. Он был уверен, что где-то среди этих имен прячется имя человека, который по просьбе Мельникова купил снегоход, а потом сдавал его в ремонт. Возможно, это тот же самый человек, который заменял Мельникова на сцене, пока тот был занят убийством. Его внимание вдруг привлекла фамилия Харченко. У Гурова была отличная память на имена, они застревали в ней надолго, поэтому он сразу понял, что совсем недавно встречал фамилию Харченко, когда знакомился с одним из дел. Имя, увиденное в списке клиентов центра, встречалось ему, когда он знакомился с делами, которые вел прокурор Конягин. Геннадий Харченко был застройщиком, нарушившим «красную черту» на одной из улиц. Это вызвало обращения жильцов соседних домов в прокуратуру, и этим делом занимался Конягин. Правда, Лев вспомнил и другое что этот самый Харченко был человеком преклонного возраста, да еще больным. «Ну и что? подумал он. Преклонный возраст, конечно, является препятствием для катания на снегоходах. Но он совсем не мешает сдать этот снегоход в ремонт. Возможно, сам Харченко никогда и не сидел на этой машине. Но он может быть каким-то образом связан с нашим пчеловодом. Интересно, каким?» И тут что-то словно бы подтолкнуло его изнутри, и он сделал запрос в паспортный отдел Управления, а какова была в девичестве фамилия Ирины Мельниковой. Спустя некоторое время поступил ответ: до двадцати лет, до замужества, Ирина Мельникова носила фамилию Харченко.
Тогда дайте мне полный список всех обратившихся за последние полтора года.
Но там больше тридцати человек! возмутился сотрудник центра.
Ничего страшного. Я сейчас сброшу вам свой электронный адрес, и вы по нему вышлите список.
В это время Крячко в соседней комнате выключил компьютер и направился к выходу.
Нашел что-нибудь? спросил его Гуров.
Да, пара имен наметилась, ответил Стас. Пойду проверять.
Спустя некоторое время Лев получил послание, в котором значилось не тридцать, а почти сорок фамилий, и внимательно просмотрел весь перечень. Он был уверен, что где-то среди этих имен прячется имя человека, который по просьбе Мельникова купил снегоход, а потом сдавал его в ремонт. Возможно, это тот же самый человек, который заменял Мельникова на сцене, пока тот был занят убийством. Его внимание вдруг привлекла фамилия Харченко. У Гурова была отличная память на имена, они застревали в ней надолго, поэтому он сразу понял, что совсем недавно встречал фамилию Харченко, когда знакомился с одним из дел. Имя, увиденное в списке клиентов центра, встречалось ему, когда он знакомился с делами, которые вел прокурор Конягин. Геннадий Харченко был застройщиком, нарушившим «красную черту» на одной из улиц. Это вызвало обращения жильцов соседних домов в прокуратуру, и этим делом занимался Конягин. Правда, Лев вспомнил и другое что этот самый Харченко был человеком преклонного возраста, да еще больным. «Ну и что? подумал он. Преклонный возраст, конечно, является препятствием для катания на снегоходах. Но он совсем не мешает сдать этот снегоход в ремонт. Возможно, сам Харченко никогда и не сидел на этой машине. Но он может быть каким-то образом связан с нашим пчеловодом. Интересно, каким?» И тут что-то словно бы подтолкнуло его изнутри, и он сделал запрос в паспортный отдел Управления, а какова была в девичестве фамилия Ирины Мельниковой. Спустя некоторое время поступил ответ: до двадцати лет, до замужества, Ирина Мельникова носила фамилию Харченко.
Гуров даже не слишком удивился он ждал чего-то в этом роде. «Ну, вот все и выстраивается, думал он, расхаживая по кабинету. Мельников сам занимался строительством делом, которое приносит очень большие барыши, и всех своих родственников тоже подключил к этому бизнесу. Также он подключил их всех к своему новому увлечению устранению тех, кто ему мешал. Нет, престарелого тестя мы заранее обвинять не будем возможно, его использовали втемную. Но вот Ирина, несомненно, была в курсе всех дел мужа. Поэтому он смело мог выпустить на сцену в спектакле дублера, зная, что жена его не выдаст. Но кто же был этот дублер? Ах, как важно, чтобы Крячко поскорее его нашел!»
Мысли его перебил звонок телефона. Он в нетерпении взглянул на экран: вдруг это друг Стас уже узнал заветное имя? Но это была журналистка Надя Крупнова.
Лев Иванович, я вспомнила, вспомнила! Девушка почти кричала.
Что вы вспомнили, Надя?
Помните, я говорила, что Сергей в последний день сказал мне какую-то важную фразу? А я ее напрочь забыла. Так вот, я ее, наконец, вспомнила! Вот что он сказал, слово в слово: «Мне только что обещали все рассказать про убийство прокурора Конягина, при личной встрече он мне все расскажет».
Однако тут что ни слово, то загадка! отозвался Гуров. Кто ему обещал рассказать? Где должна была состояться встреча? И откуда Сергей вам звонил?
Мне кажется, звонил он отсюда, из городского парка, ответила Надя. Я ему задала те же вопросы, как вы сейчас. И он ответил, что сидит на скамье в парке, кормит уток. А встретиться с тем человеком они, кажется, должны были на вокзале, потому что добавил, что едет сейчас на вокзал, садится на московский поезд. И больше я его не слышала
Подождите, Надя, вы сказали «он звонил отсюда, из парка». Вы что, сейчас в парке находитесь?
Ну да, сижу на скамейке, где мы любили сидеть с Сергеем. Ведь мне здесь встречу назначили
Какую встречу? Кто назначил? воскликнул Лев.
А я разве не сказала? Какая я все же рассеянная! Мне позвонил один человек, обещал рассказать о махинациях с подрядами в сфере жилищного строительства. И назначил встречу в парке. Так что я сижу, жду его.
Если этот человек подойдет, никуда с ним не уходите! закричал Гуров. Я сейчас еду к вам! Вам угрожает опасность! Не ходите никуда!
Он сорвался с места и выбежал из кабинета. В дверях едва не столкнулся с лейтенантом Соболевым, который как раз собирался входить в кабинет.
Он сорвался с места и выбежал из кабинета. В дверях едва не столкнулся с лейтенантом Соболевым, который как раз собирался входить в кабинет.
Здравствуйте, товарищ полковник, сказал лейтенант. Куда вы так спешите? Что-то срочное?
Да, срочное! на ходу бросил Лев. Бегу в парк! Наде угрожает опасность! Кажется, наш маньяк опять объявился!
Он спешно выбежал из Управления. Запрашивать и ждать служебную машину было некогда, поэтому, заметив на другой стороне улицы такси, он поспешил к нему. Пока бежал, мелькнула мысль, что правильней было бы взять Соболева с собой если на свидание с Надей придет убийца, вдвоем его задержать было бы легче. Но что, если это действительно человек, владеющий информацией? «Посмотрю, что за человек, а тогда уж буду решать, нужна мне подмога или нет», заключил Гуров.
Глава 27
Машина свободна? Лев распахнул дверцу такси.
Как ветер! ответил водитель. Голос у него был тонкий, почти женский. Да и внешность примечательная: белокурый, с изящной бородкой соломенного цвета, а на глазах огромные темные очки. В городской парк! И поскорее, пожалуйста! садясь на заднее сиденье, скомандовал Лев.
Мигом домчим! пообещал водитель и резко тронул машину с места.
Ехал он и правда быстро, не хуже Крячко. И правила тоже не слишком соблюдал пару раз они проскочили перекрестки, уже когда на светофоре загорался красный свет. Правда, Гурову показалось, что таксист слишком рискует и что водитель он все же не такой умелый, как Стас Крячко, пару раз машина едва не чиркнула бампером по идущим рядом авто. Зато не прошло и десяти минут, как они затормозили неподалеку от главного входа в парк. Водитель зачем-то заехал за стоявшие здесь мусорные баки, остановил машину, после чего заявил:
Все, приехали! Извините, что не у самого входа встали там стоянка запрещена.
Сколько с меня? спросил Гуров.
Смешные деньги семьдесят рублей, ответил водитель. При этом голос у него вдруг «сел» и стал похож на мужской тенор. А если чуть добавите сотня.
Гуров на такую сумму и рассчитывал. Он наклонился чуть вперед, протягивая водителю сотенную купюру. Правая его рука в это время уже легла на ручку, готовясь открыть дверцу. Водитель обернулся, чтобы взять деньги, их руки на миг соприкоснулись, и вдруг он с неожиданной силой сжал ладонь Гурова и резко рванул его к себе. Одновременно и сам подался к пассажиру, выбросив вперед другую руку, в которой был зажат какой-то платок. По салону распространился характерный резкий запах. «Хлороформ! успел подумать Лев, отпихивая от себя платок. Это хлороформ!» Однако справиться с таксистом оказалось невозможно, руки у него были прямо железные. Он прижал платок к носу сыщика и держал, не давая тому освободиться. «Это он рыжий актер человек в маске» промелькнула последняя мысль перед тем, как сознание угасло