Мне нужно подумать, несмотря на то, что он выпил воду, голос пленного стал сухим, хриплым.
Да-да, конечно, легко согласился Мустафа.
Во внутренней борьбе, которая сейчас началась в душе этого гяура, непременно победит та частичка его «эго», которая скажет ему примерно так: «твоя информация, которую ты сообщишь этому чернозадому, никому вреда не принесет, зато ты окажешься на свободе, а потом, если тебя попытаются использовать в своих интересах и впредь, ты всегда сможешь обратиться куда следует, чтобы тебя оградили от преследования» Это называется игра с самим с собой в поддавки. Он легко и просто сдастся сам себе, этот подполковник. Главное, чтобы он сдался сам, без давления. Тогда он будет работать лучше, искреннее, находя своим действиям новые и новые оправдания.
Он считал себя неплохим психологом, сотрудник разведки Светской Республики Исламистан по имени Мустафа
Я тут еще кое с кем побеседую, доверительно улыбнулся он пленному. А потом я вас еще раз приглашу для более обстоятельного разговора Решайте сами, теперь все зависит исключительно от вас Ничего не значащая информация и через три дня вы дома. Или вы храните гордое молчание о том, что никому не интересно и сидите тут столько, сколько сможете выдержать издевательства этого отребья. Выбор за вами!
Мустафа был доволен собой. Русский офицер, скорее всего, уже сейчас готов пойти на соглашение в ним. Но пусть он, русский, еще поборется с собой! Ему полезно!
В общем, вы подумайте над моим предложением, небрежно произнес разведчик. Можете пока идти. А сюда пусть приведут ту девушку Эту, как ее Медсестру
К его удивлению, пленный не бросился вон из этой мрачной землянки с приспособлениями для пыток.
Не трогал бы ты ее глухо сказал он.
Не понял, сделал удивленный вид Мустафа.
Не надо ее, не поднимая на него взгляд, проговорил офицер. Трахни какую-нибудь другую Тебе ведь все равно, в кого тыкать свой он сказал, что именно тыкать.
Еще раз не понял, повторил Мустафа.
А у самого внутри уже шевельнулось какое-то предчувствие. Нехорошее предчувствие. Тревожное.
Только он в тот момент не понял, предчувствие чего именно его беспокоит.
Она же еще совсем молодая, глухо бубнил пленный, глядя в серый вытоптанный земляной пол. Сколько можно над ребенком издеваться Она же совсем еще маленькая Или вы не люди?..
Та-ак. Значит, его мысли о том, что эту девчонку трахают все подряд, были правильными!.. Что ж, ничего удивительного. Все восточные мужчины предпочитают блондинок.
И вновь у него в душе столкнулись несколько взаимоисключающих эмоций. Понимание того, что в течение столь длительного срока не тронуть девчонку попросту не могли. Неприятие самого факта насилия над женщиной он учился в Египте и в Турции, а потом работал в Англии, неоднократно бывал в командировках в России, да и в некоторых других странах, а потому относился к слабому полу как к людям, а не как к бездушной принадлежности для секса. Неожиданно ревность, потому что блондинка понравилась ему и было неприятно, что это тупое жвачное, начальник лагеря, скорее всего, уже трахал ее. Какую-то непонятную даже для самого себя нежность к этой девушке наверное, она и в самом деле хорошая, коли за нее вдруг пытается вступиться этот человек, который не может не осознавать, что его самого в любое мгновение могут попросту прирезать
А с чего вы взяли, что я собираюсь с ней сделать что-то непотребное? сфальшивил Мустафа.
А зачем еще она тебе может быть нужна? по-прежнему безнадежно переспросил пленный. Секретов никаких она не знает, да и не знала никогда, выкупать ее некому Вот и таскаете ее все, кому не попадя Она ведь еще совсем молодая Хоть бы ты пожалел Ты же не животное
Идите! резко проговорил Мустафа.
До этого момента он еще пытался убедить себя, что зовет девчонку для допроса. Теперь же, после слов подполковника, и самому себе признался, что она ему нужна совсем для иного. В конце концов, если ее и так уже все подряд поимели, то почему же нельзя сделать это и ему?
Пленный поднялся. Не поднимая головы, тяжело шагнул к двери. Потом вдруг резко, словно на что-то решившись, повернулся к Мустафе.
Не зови ее! требовательно произнес он. Пожалей!
Тебя не спросил! впервые не выдержав подчеркнуто благожелательного тона, отрезал Мустафа. Ты о себе думай, а не о ней! Защитничек
До этого момента он еще пытался убедить себя, что зовет девчонку для допроса. Теперь же, после слов подполковника, и самому себе признался, что она ему нужна совсем для иного. В конце концов, если ее и так уже все подряд поимели, то почему же нельзя сделать это и ему?
Пленный поднялся. Не поднимая головы, тяжело шагнул к двери. Потом вдруг резко, словно на что-то решившись, повернулся к Мустафе.
Не зови ее! требовательно произнес он. Пожалей!
Тебя не спросил! впервые не выдержав подчеркнуто благожелательного тона, отрезал Мустафа. Ты о себе думай, а не о ней! Защитничек
Предвкушая рандеву с блондинкой, он не оценил ту молнию, что полыхнула в глазах пленного.
Тот больше ничего не сказал. Просто вышел из землянки.
В проем тут же всунулась бородатая лоснящаяся морда начальника лагеря. Мустафа невольно отметил, что с пленным русским ему общаться было приятнее и интереснее, чем видеть этого своего единоверца.
Какие будут, того, указания? спросил тот, сквозь свою толстую шкуру вновь ощущая недовольство инспектора.
Давай девчонку. Потом «шестерок». А потом опять этого подполковника.
Борода исчезла.
Она и в самом деле была очень молода. Мустафа разглядел это только сейчас, когда она оказалась в землянке. В строю девушка показалась ему несколько старше наверное, потому, что в его глазах они все выглядели одинаковыми. Да и видел он издали Тут же среагировал: действительно молода.
И вновь в его душе шевельнулось нечто похожее на жалость. Понятно, что женщина, согласно исламу, это существо, лишенное души и созданное только для продления рода и сексуального удовлетворения мужчины. Но ведь и она иной раз достойна жалости!
И здесь для женщин справедливы те права,
Что и права над ними у мужчин,
Но у мужей сих прав на степень больше.
Всесилен Бог и мудрости исполнен.[14]
Мустафа жестом указал девушке на стул. Она присела. Смотрела только в пол. Ее тонкие пальчики нервно подрагивали и девушка, заметив это, сплела кисти рук в один кулачок. О Аллах, какие же у нее крохотные ладошки и тоненькие пальчики!..
Кто ты? Откуда? Как попала в плен?.. начал разведчик привычные вопросы.
И осекся. Девушка взглянула на него своими ясными зелеными глазами и тут же опустила их.
Вы же меня не за этим позвали тихо сказала она. Ну так делайте быстрее, что хотите, и потом отпустите меня
Она сидела на том же намертво закрепленном стуле, на котором несколько минут назад сидел подполковник. И в ней чувствовалось то же, что и у него: Мустафа мог что угодно сделать с ее телом, но ничего с ее душой.
И Мустафа вдруг почувствовал какую-то ненормальную, противоестественную зависть к пленному офицеру: он вдруг понял, что эта красивая, измученная блондинка может питать какие-то добрые чувства к униженному растоптанному пленному (шайтан, как же его, будущего агента, зовут-то?), и никогда не отнесется с искренним чувством к нему, могущественному и свободному человеку И кто-то еще смеет утверждать, что русские женщины ничем не отличаются от остальных!
Хотя Мустафа вдруг поймал себя на крамольной мысли впрочем, на крамольных мыслях он себя ловил нередко Хотя на подобные чувства способны не только русские женщины женщины вообще, в целом. Не так уж редко случается, что женщина может влюбиться в пленного, в униженного, в слабого мужчину. И тогда она способна на многое Крамольность же этой мысли была в том, что тем самым ставится под сомнение постулат об отсутствии у женщины души. А это противоречит Корану. Вот и возникает сомнение: может ли Несомненная книга ошибаться?..
Хочешь, я тебя отпущу? вдруг высокомерно и необдуманно спросил Мустафа.
Она ответила не сразу.
Хочу. Отпустите после паузы проговорила девушка. И что вам за это я должна сделать?
«Вам сделать». На что уж Мустафа оказывался в разных переделках, а тут даже он растерялся. Потому что он понял подоплеку вопроса: девушка не верила, что он ее отпустит, вместе с тем она знала, что все равно придется покориться этому могущественному (насколько она могла судить по подобострастному поведению начальника лагеря) человеку, и все же у нее теплилась искорка надежды Ибо без надежды жизни вообще нет. И за эту робкую надежду она и в самом деле могла сделать ему абсолютно все.
Ничего, Мустафа постарался проговорить это небрежно, не выказывая своего смущения. Я тебя просто отпущу. Более того, я тебя сам лично отвезу в город и посажу на автобус, который отвезет тебя Ну, не знаю Отвезет тебя куда-нибудь. И никто тебя не тронет. Ты довольна?
Он говорил и видел, как подрагивают от его слов плечи девушки. Она ему не верила и в то же время в ее душе нарастала надежда. «Вдруг!» это великое слово читалось в ее пальцах, которые уже расплелись и все чаще теребили лохмотья ее платья
Сейчас она заплачет, подумал Мустафа. А то рухнет в обморок Он был доволен собой шайтан, есть же что-то привлекательное в том, чтобы иной раз поступить великодушно!..
И тут!..
С улицы вдруг донесся какой-то шум, громкие голоса, прорезался дикий крик боли, который тут же захлебнулся. Торопливо прогремели несколько выстрелов. Гортанные крики, топот ног, привычный русский мат
Мустафа вскочил с места, выхватил пистолет, метнулся к окну. Встал за стеной, осторожно выглянул на улицу.
Ой, только не Митя совсем тихо проговорила девушка.
Однако Мустафа услышал. И понял, что произошло. Это случилось одновременно: он разглядел и оценил происшедшее на улице, услышал слабый возглас прелестной пленницы и понял все.
Ох уж этот треклятый русский характер, эта их непредсказуемая русская душа, утащи, шайтан, ее в пекло! Ну какой истинный правоверный стал бы жертвовать собой ради бабы, которую практически на его глазах перетрахали десятки, если не сотни мужиков! Ну зачем, вразуми меня, о Аль-Хаким (Мудрый) Аллах, ради чего, ради кого этот русак решил отдать свою жизнь?!. Тебе ведь, русскому дураку, обещана свобода, только расскажи мне кое-что и у тебя через несколько дней таких шлюх будет целый выводок, бери любую и делай с ней, что пожелаешь! Что ж у нее, этой зеленоглазой блондинки, там, под юбкой, что-то иначе устроено, чем у всех остальных?.. А впрочем, даже если бы и так! Что за дикарство такое?!. Не стоит ни одна из этих щелочек того, чтобы ради них гибли настоящие мужчины! И сколько бы ни говорили про душу, все это туфта!..