Антиамериканские намерения Бен Ладена больше не являлись тайной для Кофера Блэка. Уже в начале лета 1995 года он был убежден, что «угроза Бен Ладена», которая до недавнего времени ограничивалась пределами Судана, очень скоро «разрастется до всемирного масштаба». Появлялось все больше и больше свидетельств того, что Бен Ладен жаждет «наносить удары по американцам везде, где они находятся, по всему миру, особенно же в священных местах ислама, в Аравии».
Однако тревожные сигналы Кофера Блэка лишь изредка воспринимались всерьез его начальством. Пока не грянул гром теракта в Эр-Рияде в ноябре 1995 года, решительно поколебавший сомнения «скептиков из Лэнгли» [38].
На этот раз уже всем пришлось признать, что Бен Ладен стал новым «врагом номер 1» цивилизованного мира. И американские разведывательные службы наконец поняли, что они больше не могут передоверять слежку и охоту за этим человеком другой стране, даже своему стратегическому союзнику.
И вот по инициативе Ричарда Кларка, «царя антитеррористической борьбы» [39], а также Джорджа Тенета, заместителя директора ЦРУ [40], в январе 1996 года в подразделении ЦРУ, занимающемся тайными операциями, был создан «Отдел Бен Ладена».
Расположившийся в штаб-квартире ведомства в Лэнгли, этот «Отдел» вначале состоял из двенадцати аналитических сотрудников, специализировавшихся на «терроризме Ближнего и Среднего Востока». Тремя годами позже его штат уже перевалит за двести агентов!
Однако радость Кофера Блэка, возглавлявшего всю суданскую агентуру ЦРУ и столь долгое время прилагавшего все усилия для того, чтобы убедить свое начальство в растущей опасности Бен Ладена, р адость Кофера Блэка длилась очень недолго. Ибо уже через месяц после создания «Отдела Бен Ладена» одно решение политического руководства США подорвало всю работу, проделанную ЦРУ в Судане.
В феврале 1996 года администрация Клинтона вознамерилась ужесточить свою позицию в отношении режима Хартума, подозреваемого в поддержке «международного терроризма». Одним из дипломатических последствий такого шага стал крайне спорный жест Вашингтона: перемещение американского посольства из Судана в Кению.
Тогдашний посол США в Хартуме, Тимоти Кэри, без устали докладывает начальству о том, что данное решение является стратегической ошибкой, поскольку означает также и перемещение суданского подразделения ЦРУ, работавшего при посольстве. И таким образом американская разведка лишается всей своей агентурной сети, а ведь подготовка и внедрение такой сети требует многолетней работы. Эта сеть агентов представляет ценнейший источник информации о террористических замыслах, которые тайно обсуждаются на многих зажиточных усадьбах, раскинувшихся по берегам синих вод Нила, и которые притягивают все больше и больше «странствующих воинов джихада».
Но доводы посла Кэри не смогли склонить Государственный департамент к изменению принятого решения. В итоге не прошло и месяца после создания «Отдела Бен Ладена», как его работа была полностью парализована.
Причем настолько, что, по слухам, руководитель этого отдела Майк Шойер буквально заплясал от счастья, узнав «радостную весть» о переезде всех баз Бен Ладена из Судана в Афганистан в мае 1996 года. «После четырех месяцев полнейшего бездействия, п оздравлял он себя, м ы получили наконец возможность возобновить нашу работу!»
Глава 3
«Пуштунская рота» ЦРУ
В конце лета 1996 года, в ходе своей первой деловой поездки в Пакистан в качестве начальника «Отдела Бен Ладена», Майк Шойер был с воодушевлением принят руководителем агентурной сети ЦРУ в Исламабаде Гэри Шроеном.
Начавшееся сотрудничество этих двух людей обещает быть весьма активным и плодотворным. Ведь Шроен полностью разделял обеспокоенность «Отдела», возглавляемого Шойером. Он первым принялся посылать тревожные донесения о «террористической угрозе планетарного масштаба», которые обрастали все более точными подробностями после перемещения баз Аль-Каиды в Афганистан.
Наплыв сотен «афганских арабов», пришедших вслед за Бен Ладеном, в сочетании с молниеносным усилением талибов, стоявших тогда на подступах к Кабулу [41], вселял самые худшие опасения в голову этого тонкого знатока радикального исламизма. Он первым в мире выявил маячившие на горизонте угрозы, которые очень скоро преобразят вотчины афгано-пакистанских племен в средоточие мирового джихадистского экстремизма.
Возвращаясь в Лэнгли, Майк Шойер был убежден в том, что пакистанский филиал ЦРУ станет ценным подспорьем для «Отдела Бен Ладена». Тем более что Гэри Шроен не только был выдающимся знатоком этой страны, но и обладал крупным козырем в этой игре «Пуштунской ротой»: так он с гордостью окрестил свой шедевр.
Речь идет о «подразделении специального назначения», развернутом в данной местности тремя годами раньше и насчитывающем примерно сотню агентов, которых исламабадское управление ЦРУ завербовало из числа афганских беженцев. Обучив и снабдив всем необходимым, ЦРУ внедрило их в пуштунские племена по другую сторону от афганопакистанской границы.
Речь идет о «подразделении специального назначения», развернутом в данной местности тремя годами раньше и насчитывающем примерно сотню агентов, которых исламабадское управление ЦРУ завербовало из числа афганских беженцев. Обучив и снабдив всем необходимым, ЦРУ внедрило их в пуштунские племена по другую сторону от афганопакистанской границы.
Теперь, летом 1996 года, Гэри Шроен вправе с гордостью рассказывать об этом своем детище. Ведь благодаря выходцам из местных племен, ставшим агентами разведки, ЦРУ оказалось единственной западной спецслужбой, обладавшей источником информации, которая напрямую исходила с тех территорий, где властвовали талибы.
Однако рождение «Пуштунской роты» зимой 1993 года было связано с крайне мучительной болью. Она явилась следствием позорнейшего оскорбления из всех, какие когда-либо претерпевало ЦРУ.
Все началось морозным зимним утром 1993 года возле штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли. На первый взгляд не было никаких признаков, заставлявших предполагать, что тот день 25 января станет из ряда вон выходящим. На эту дату не были назначены никакие специальные операции или секретные акции. Не предвиделось никаких исключительных событий. И 17 000 служащих ведомства (что составляет довольно большой процент от 250 000 агентов, разосланных по всему миру) отдыхали от своих обычных занятий. Как вдруг случилось невообразимое ошеломляющее, никем не ожидаемое кровопролитие, повергшее в оцепенение всех ответственных за внутреннюю безопасность ЦРУ.
На строительство штаб-квартиры ЦРУ, воздвигнутой в 1966 году, было израсходовано свыше 46 миллионов долларов, и она является поистине неприступной крепостью, раскинувшейся более чем на 125 000 квадратных метров. По замыслу архитекторов, этот комплекс зданий должен был стать совершенно неуязвимым, да к тому же он имеет природную защиту в виде реки Потомак, крайне затрудняющей подступ к нему. Кроме того, его окружают четырехметровые стены, увенчанные колючей проволокой, по которой пущено электричество.
Все это было просчитано до малейших деталей, чтобы превратить штаб-квартиру ЦРУ в один из самых защищенных объектов США. Был задействован гигантский набор средств безопасности, дабы предотвратить любую возможную атаку, откуда бы она ни исходила с воздуха, с земли или из воды.
Но 25 января 1993 года один-единственный человек, вооруженный простой автоматической винтовкой, сумел облапошить всю эту охранную систему. Ему удалось благополучно миновать все пункты контроля, приблизиться к главному подъезду этой цитадели и внезапно открыть огонь по группе офицеров-аналитиков ЦРУ, только что вышедших из своих автомобилей и готовых войти внутрь здания.
Все это происходит очень быстро. Атака длится от силы три минуты. Два человека убиты наповал, трое других ранены. Воспользовавшись наступившим затем всеобщим ошеломленным смятением, налетчик бежит с места преступления, никем не преследуемый!
Мало того, двумя днями позже ему удается без особых затруднений покинуть США, чтобы найти прибежище у себя на родине, близ Кветты, среди пуштунских племен, на афганопакистанской границе.
То есть произошло не слыханное доселе унижение ЦРУ, небывалое в истории ведомства, которое, к тому же, сможет определить личность преступника только через две недели.
Его имя Мир Аймаль Кази. Он родился в 1965 году, в пакистанской провинции Белуджистан, в одной из богатейших пуштунских семей. В возрасте 22 лет он получает диплом об окончании одного из университетов Исламабада по специальности «английская литература». Три года спустя он приезжает в США, где меняет свое имя с Кази на Канзи и, при помощи пакистанской мафии, покупает поддельную (но профессионально изготовленную) «green card» [42].
Не сумев устроиться на должность, соответствующую его образованию, он вынужден наняться водителем-доставщиком в частную курьерскую компанию, развозящую почтовые отправления в штате Вирджиния. Этой работой, которую он считал временной, ему придется заниматься еще более трех лет. И очень скоро «американская мечта» обернется для него кошмаром. Мир Аймаль, выросший в Пакистане, в очень состоятельной семье, в обществе, сохранившем родоплеменные традиции и жесткую феодальную иерархию, оказывается в Вашингтоне, один, безо всяких лакеев или прислуги. Он поселяется в однокомнатном номере третьеразрядной гостиницы, и даже это жилище вскоре вынужден будет делить с еще одним пакистанцем, да к тому же самого простонародного происхождения!
Позднее он скажет, что совершить преступление его подтолкнула ненависть к Америке: [43] «Я ежедневно видел по телевизору убитых и раненых мусульман со всего мира, ставших жертвами либо войны в Боснии, либо американских авианалетов на Ирак, не говоря уже о палестинцах, которых угнетают и уничтожают израильские оккупанты. Я с возмущением наблюдал, как американская сверхдержава позволяет превращать себя в соучастницу резни или заговоров против мусульман либо сама организует все это. И в один прекрасный день я решил отомстить Америке.
Я купил охотничье ружье сразу по приезде в США, ведь я очень люблю охоту ремесло, в которое отец посвятил меня в мои самые юные годы. Однажды я зашел в оружейный магазин и обменял мое ружье на автоматическую винтовку АК47. А еще я купил 150 патронов. Но я все еще не знал, какую именно цель хочу поразить.
Вначале у меня мелькнула мысль убить бывшего президента Джорджа Буша [старшего], затем его преемника Билла Клинтона. Но в итоге я сообразил, что президентская служба безопасности делает осуществление такого замысла почти невозможным. После этого я начал обдумывать нападение на израильское посольство. Но, осмотрев его вблизи, я убедился, что оно слишком хорошо защищено. Потом я вознамерился застрелить тогдашнего директора ЦРУ [44], но я никак не мог узнать местонахождение его личной резиденции и точно определить маршрут его следования на службу и время приезда.