Если бы не был уверен не говорил бы! Его пацаны накрыли, он скрысил у Михея банку тушенки! Так что не лезь куда не надо! Не твое это дело!
Я не брал! Он нарочно! Михей нарочно! захлебнулся криком бледный, как мел парнишка Я ему носки не отдал и майку! Он требовал! И передачу требовал! Я не отдал! Вот он и устроил мне подлянку!
Я не брал! Он нарочно! Михей нарочно! захлебнулся криком бледный, как мел парнишка Я ему носки не отдал и майку! Он требовал! И передачу требовал! Я не отдал! Вот он и устроил мне подлянку!
Чо ты брешешь, козлина?! Ты чо туфту гонишь?! Какие нахрен носки?! Мне западло от тебя, петуха, что-то брать! Слышь, братва, порожняк он гонит! Фуфло! И Джем видал, как он у меня в сидоре лазил, и Сергунь! Видали, пацаны?
Видали! Внатури, видали! загундосили два вихлястых лысых парня, на лицах которых интеллект не оставил совершенно никакого следа. Впрочем как и на лице Михея корявого мужичка лет тридцати с бегающими глазками, которого лучше не встречать темной ночью в подворотне. Типичный «бродяга по жизни», «социально близкий», как таких называли в тридцать седьмом году. Поколения предков-алкоголиков создали такой вот тип человека, для которого камера СИЗО как дом родной, который лишен любых моральных устоев, и для которого существует только один жизненный закон: «Ты сдохни сегодня, ну а я завтра».
Смотрящий, я предлагаю устроить расследование правда он брал банку, или это навет на него. Я тебе уже говорил, что могу определить врет человек, или нет.
Ты чо, все от своих ментовских привычек не можешь отстать? Костыль криво усмехнулся Да какая тебе вера?! Ты мент! Мусор! Мусорам верить нельзя!
Ты что, боишься, Костыль? я тоже криво, максимально мерзко ухмыльнулся Боишься, что твои дружки на самом деле на парня напраслину возвели? Оболгали его? А если я сделаю так, что виновный сознается, сам скажет, что виноват? Тогда поверишь? И еще а скакой стати Михей назвал парня петухом? Что, парнишка на самом деле опущенный?
Нет. Не петух. Но это его дело спросить за базар. Ты-то какого за него впрягаешься? Сейчас он должен ответить за себя! Вот ответит пусть потом и спросит за петуха. А не спросит значит, петух и есть.
Ты не ответил, смотрящий. Если виновный сам скажет, что он виноват, поверишь? Что тогда сделаешь, по закону?
Крыса должен быть наказан. Если Михей погнал на Жирдяя по беспределу он сам крыса. Только это все фуфло! Жирдяй крыса!
Еще раз спрошу ты позволяешь учинить расследование? Ты поверишь, если виновный сам признается?
Если сам признается поверю! И накажу виноватого! Костыль побагровел, и было видно он едва сдерживается, чтобы не взорваться.
Все слышали? повысил голос я все в хате слышали? Костыль разрешил учинить расследование, узнать, кто крыса!
Слышали! Слышали! загудела замершая от предвкушения спектакля камера. Я просто-таки чувствовал жадный, злобный интерес этих людей, лишенных развлечений, радостных тем фактом, что беда случится не с ним, а с кем-то иным. Им было хорошо! Они были едва ли не счастливы! Театр! Большой и малый
Отпустите его! Парень, иди сюда!
Я сел на скамью возле стола, парень подошел, хлюпая носом. Глаз у него подбит и фингал уже налитивается синевой, из ноздри струйка подсохшей крови до самого подбородка, ухо красное и распухло. Досталось ему.
Дай руку!
Парнишка не колеблясь протянул руку. Ладонь его была сухой и горячей, как у больного. Я посмотрел ему в глаза них билось, металось отчаянье, густое, безнадежное, жуткое. Похоже, что он уже не верил в избавление.
Сосредоточился, и
Когда вынырнул из забытья похоже, прошло всего секунда, или две выражение лица Костыля не успело смениться все такое же скучное, вялое. Или он всегда такой скучный и вялый?
Он не виноват бесцветным голосом сказал я Михей, иди сюда.
Да не пойду я, внатури! Чо вы этого мусорского слушаете?! Мусорам верить нельзя!
Хорошо! пожал я плечами После с тобой поговорим. Эй, тыкак там тебя? Джем? Джем, иди сюда. Иди сюда, я сказал!
Да чо, внатури, он оборзел! истерично крикнул Михей, оглядываясь по сторонам Не ходи, Джем!
Джем, подошел! Быстро!
Это уже Костыль, и я вижу, что у него явно возник интерес, ивроде как понимание.
Джем лысый парень небольшого роста, подошел ко мне и боязливо, несмело протянул руку. Я посмотрел ему в глаза, увидел страх, и негромко сказал:
Если ты соврал скажи прямо сейчас. Если тебя Михей заставил. Костыль, ты ведь простишь ему косяк, если его старший заставил? Не будешь сильно наказывать?
Костыль взглянул на меня, глаза его чуть прищурились похоже, ему было приятно, что я обращался к нему по каждому вопросу, ждал его решения.
Джема буквально перекосило. Он отдернул руку, не коснувшись моей, и обращаясь к Костылю, упавшим голосом сказал:
Костыль, внатуриМихей сказал, что гвоздь мне в ухо загонит, если я за него не впишусь! Потому что братан должен за братана мазу тянуть, а этот лох педальный должен ответить! Чтобы на черную масть не тянул!
Так ты видел, как Жирдяй крысятничал?
Мой косяк, Костыль! Не наказывай! Михей! Заставил сказать! Не видел я!
Так Костыль важно поднялся, прошелся вдоль стола Сергуня, ну-ка, давай! Толкуй! Так все было, или нет? Видел Жирдяя, как он крысятничал?
Михей мне сказал, что правильно будет лоха опустить Сергуня наклонил голову и не смотрел на Костыля Не видел я, внатурикосяк мой!
Вот как Костыль замер, глядя на Михея, сидевшего на нарах Михей, и что такое, внатури? Ты пошел по беспределу? Ты на правильного пацана хотел навесить крысятничество? Ты назвал его петухом? Михей, внатуриа ведь петух это ты! Ты петух, Михей! И мы сейчас это поправим!
Михей вдруг сорвался с места, бросился к дверям камеры и начал бить в нее пяткой. Стальная дверь загромыхала так, что этот грохот наверное было слышно и за стенами СИЗО. Насколько помню, это называется «выламываться из хаты».
Дверь открылась быстро, будто цирик стоял и ждал, когда кто-то начнет ломиться наружу. Михея вытащили, и дверь снова закрылась. И тишина! «И мертвые с косами стоять!»
Вот оно как Костыль опустился на скамью, исподлобья взглянул на потупивших взгляд двух придурков Косяки за вами, пацаны! Серьезные косяки! Придется отрабатывать! Заглаживать, так сказать, вину! В общак дать, пацану, которого вы обидели тоже надо что-то дать!
Не надо мне ничего! Пусть только не суются ко мне! торопливо пробормотал Жирдяй.
Не надо, так не надо! легко согласился Костыль Тогда твою долю мы в общак забираем! И все, что у Михея тоже в общак. Потом с вами решим сколько чего вы должны. Насчет Михея теперь ему трындец. По дороге маляву прогоним старшим объявим за Михея. Пусть они за него решают. А тебе, Самурай, от общества благодарность. Если бы не ты мы бы косяк упороли. Ты на долю от имущества Михея претендуешь?
Нет. Мне бы пожрать нормально, а то на баланде скоро ноги протяну.
Не вопрос! Щас чифирА заварим! Будешь чифир пить?
Почему бы и нет? не думая, ответил я Хорошее дело.
Чифир я не любил. Пробовал, но он на меня особо не действует. Ощущение странное вроде и не пьянит, но как-товолнует, что ли. Тело возбужденно зудит, сердце стучит не знаю, что хорошего в чифире и почему его так любят уголовники. Но тут дело в другом питие чифира уголовниками наверное сродни чайной церемонии у японцев. Это не просто попивание чайка, это церемония! Чифир готовят в одной плошке, типа в большой кружке, и эта кружка обходит всех, кто участвует в «церемонии», отпивают по очереди, по глотку. Так проверяют человека предлагают со всеми вместе пить чифир, и не дай бог, он окажется чушканом, или петухом «зашкварит» всех остальных, тогда его сразу убьют, и не просто убьют, а как можно страшнее. Перед тем, как пить со всеми из одной посуды, он обязательно должен «объявить» свою масть. Кстати, слегка удивило, что уголовники чифирят с бывшим ментом. Впрочем все в этом мире меняется, все течет, все изменяется.
Эту ночь я встретил сытым, и сна ни в одном глазу. То, что я сидел за одним столом со смотрящим, пил с ним и его торпедами чифир ровно ничего не значит. Если ему приказали меня убить значит, все равно сделает попытку это сделать. Иначе ему не «зачтут». Человек, который находится на крючке у «кума», то есть у начальника оперчасти «заведения», зависим от того до последней своей клеточки. И «кум» может сделать с ним все, что угодно.
Спишут покойника, ничего страшного девяностые годы, сейчас всем плевать, никто не будет проверять от чего и как скончался какой-то там заключенный. Тем более такой незаметный, как Костыль. Он же не вор в законе, не «положенец» просто старый сиделец, которого воры поставили смотреть за соблюдением воровского закона в этой «хате».
Уже когда камера угомонилась кто-то спал, кто-то подремывал рядом, сидя у них в ногах ко мне подсел спасенный мной несчастный Жирдяй. Как оказалось звали его Юрой, и сидел он в общем-то по можно сказать смешному поводу: бывший работодатель обвинил его в краже компьютера. Компьютер штука дорогая, тянет по сумме на тяжкое, а если еще как следует мотивировать следователя, так и закрыть жертву как два пальца об асфальт. Вот и закрыли. И сидит Юрок уже третий месяц как это всегда и бывает. Забыли его. Зачем работодатель так его раскатал? А Юрок свинью ему подложил за нехорошее поведение что-то там в банковской сети так напортачил, что до сих пор разобраться не могут. Лихорадит и по сей день. Денег платить не хотел, негодный вот Юрок и решил уволиться, а напоследок типа денег с него потребовать. А чтобы активизировать в этой самой выплате зарплаты заложил в систему какую-то гадость, типа вирус. Я не особо разбираюсь, так что его объяснения для меня как колдовские заклинания. Но понял парнишка дельный, и не зря я его выручал. Тем более что тот и едой поделился, и предложил если что дежурить, чтобы я поспал. Благо что нары рядом. Вдруг кто-то из обиженных мной дружков Михея решит поквитаться? А я, если что его поддержу. Умное решение, и дельное. Умный парнишка.
Так что я в эту ночь поспал как минимум часа четыре уже во второй половине ночи, когда действие чифира закончилось. А до тех пор лежал и обдумывал все, что со мной случилось. Раскладывал на составляющие, выдвигал версии, одна чуднее другой, и само собой планировал будущую жизнь. То, что прежней жизни у меня уже никогда не будет в этом не было сомнений совсем никаких.