Где-то читал, что в ФСБ не берут служить, если у человека есть татуировка, даже одна, единственная. Не должен он ничем выделяться. Уж не знаю правда, это или нет, но слышал такую вот мульку. Ну и похоже что внешность имеет большое значение яркие внешностью люди тоже там не нужны. Имеется в виду штатные сотрудники, а не всякие там агенты, вербуемые из кого угодно начиная с дворников, и заканчивая народными и заслуженными артистами.
Меня не грубо, но и без особой вежливости вывели из фургона, и охватив кольцом из туго перевитых мышцами тел повели внутрь Серого Дома. Почему-то я думал, что сразу спустят в подвал ну как же, типа «подвалы Лубянки»! Туда должна «кровавая гэбня» отправлять своих жертв! Но меня повели на четвертый этаж по широкой лестнице, потом по коридору, устеленному толстым, гасящим звук шагов ковру, и после недолгого перехода завели в кабинет обычный кабинет, каких в любом правительственном учреждении пруд пруди. И меблируются они по какому-то одному, известному только чиновникам шаблону светлые столы и стулья из якобы бука, корзинка для бумаг и мусора, ну и плакатики-календари с пейзажами, рассказывающими о морях и пляжах. Которых гэбэшникам само собой не видать как своих ушей ибо невыездные, склонные к разглашению исключительно важных государственных тайн. В Сочи! Все в Сочи! В мутной водичке побултыхаться! А я и на Бали могу! И даже на Андаманских островах! Ибо уже не мент! Впрочем я МОГ. А теперьтеперь не знаю смогу ли.
В кабинете четверо все как из одного ларца. Невыразительные морды, серые костюмы с галстуками, сидящие на них так, будто эти парни в них и спят, и с бабами кувыркаются. Ну нет у них ни стиля, ни умения одеваться! Костюмы явно выданы со склада, как и форма, которую они никогда и не надевают. Впрочем я могу и ошибаться. Нет, не насчет формы насчет костюмов. Могли и сами купить тогда это и объясняет дурное качество их одежды. Жалко денег-то! Для работы и такие сойдут.
Вспомнилось, читал, как для Олимпиады-80 всем гэбэшникам со склада выдали серые гэдээровские костюмы. Скандал был! Гэбэшников узнавали за версту, и пришлось им тогда переодеваться в свою, собственную одежду.
Меня усадили на стул посреди комнаты, сопровождавшие меня мордовороты покинули кабинет, явно облегченно вздохнув (чай пошли пить), и теперь в кабинете было пятеро фейсов и я, торчащий посреди комнаты, как тополь посреди сгоревшей деревни. И все молчали.
Вообще-то меня уже начали раздражать такие дешевые эффекты. Ну чего таращиться на меня из разных углов комнаты, будто целитесь в меня из пулемета? Да монал я вас! Думаете, сейчас начну дрожащим голосом спрашивать, куда меня привезли и зачем? И вообще что это все значит? Просить рассказать, что с моими друзьями? Нет, парни. Я не буду унижаться. С моими парнями все плохо (у меня сердце заныло). С моей подругой все плохо. И вообще все плохо! Но облегчать вам вашу задачу я не буду работайте, нехрена отлынивать! Начинайте, стройте разговор! Чем меня попробуете ошеломить?
И они попробовали. И я был ошеломлен.
Где Сазонов? спросил человек, сидевший под портретом Дзержинского, видимо начальник отдела.
Кто?! не удержался, искренне удивился я, и тут же нашелся Агазначит, вы его не смогли взять.
Молчание, переглядывание. Тот, под портретом, что-то усиленно черкает в блокноте. Давай, давай, черкай! Небось голую бабу рисуешь, или торчащий член! Что я, не знаю, как изображается бурная деятельность на совещаниях? Мол, слушали тебя, все записали и постановили расстрелять! Не те времена, дружок, не те!
Это Сазонов отдавал вам приказы на убийство бизнесменов и чиновников?
Вот тут я и охренел! Это что такое?! Откуда?!
Вы что-то путаете, уважаемые! Я директор корпорации, в которую входит и охранная фирма. Какие, к черту, бизнесмены?! Вы что, белены объелись? Наоборот я охраняю бизнесменов! Вот что, парни есть у вас что-то на меня предъявляйте, обвиняйте, и в суд! Нет ничего нахрена мне ваши придумки слушать?! И вообще я хочу связаться с адвокатом. Пусть он вами займется! Вместо того, чтобы разобраться почему пытались убить меня и убили мою подругу, вы обращаетесь со мной как с преступником! Вы охренели что ли?! Да я на вас жалобу напишу! В прокуратуру! Я в суд подам на вас!
Почему вы открыли огонь по сотрудникам группы захвата, которые вас пытались задержать?
Вот оно! Точно. Я угадал. Нет, не угадал я ЗНАЛ! Знал, что так и будет!
У вас совесть есть? я налил в голос как можно больше яда иронии я с моей подругой открыл огонь по мирным людям, которые пытались вершить закон, да? Я знал, что вы бессовестные люди, но не до такой же степени! Вы что, идиоты?! Я, один, с пистолетиком, против десятка вооруженных автоматами людей зачем?! Зачем мне открывать огонь по группе захвата, если только они не начали палить по мне, зажав в «коробочку»?! Да вы даже после того, как все закончилось, едва меня не угробили! Вот (я показал простреленную полу дорогого пиджака)! И вот! (указал на предплечье, которое цапнула пуля во время перестрелки)
Это не мы, это милиция поморщился тот мужчина, что сидел в правом углу Виктор Петрович, там был случайный выстрел милиционера. Мы ни причем.
Вы мне дадите возможность позвонить адвокату? прервал я их «диалог» или так и будете держать без предъявления обвинения, без каких-либо весомых основний?!
Мы можем вас задержать на трое суток пожал плечами тот, кого назвали Виктором Петровичем Или на двадцать лет. Или навсегда зависит от вашей сговорчивости. Смертную казнь ведь отменили Вы должны сдать весь расклад кого убивали, как и от кого получали заказы на убийство, и вообще кто за вами стоит.
Что с моими подчиненными? Что вы с ними сделали? спросил я, наблюдая за лицом начальника отдела.
Вначале мы поговорим о том, что нас интересует равнодушно ответил тот А потом уже о ваших подчиненных и обо всем остальном. Какое вам дело до них? Вы о себе думайте, о своей жизни! Жаль будет ее потерять
Это не мы, это милиция поморщился тот мужчина, что сидел в правом углу Виктор Петрович, там был случайный выстрел милиционера. Мы ни причем.
Вы мне дадите возможность позвонить адвокату? прервал я их «диалог» или так и будете держать без предъявления обвинения, без каких-либо весомых основний?!
Мы можем вас задержать на трое суток пожал плечами тот, кого назвали Виктором Петровичем Или на двадцать лет. Или навсегда зависит от вашей сговорчивости. Смертную казнь ведь отменили Вы должны сдать весь расклад кого убивали, как и от кого получали заказы на убийство, и вообще кто за вами стоит.
Что с моими подчиненными? Что вы с ними сделали? спросил я, наблюдая за лицом начальника отдела.
Вначале мы поговорим о том, что нас интересует равнодушно ответил тот А потом уже о ваших подчиненных и обо всем остальном. Какое вам дело до них? Вы о себе думайте, о своей жизни! Жаль будет ее потерять
Мне! Нужен! Адвокат! И больше я вам ничего не скажу!
Вы не в том положении, что ставить нам условия! Скажите, куда подевался ваш заказчик Сазонов, сознайтесь в совершенных преступлениях, и вам будет предоставлен и адвокат, и
Не знаю, что он хотел сказать этим «И» кто еще мне будет предоставлен. Клоун? Танцовщица, исполняющая танец живота? Ну вот что они могут мне предложить в обмен на то, что я сдам самого себя с потрохами?
Сидел я в кабинете пять часов. ПЯТЬ! Нет, меня не били это же не ментовка, тут народ почище. Хотяможет время еще не настало? Костоломы-то у них есть, точно. Сидели, и тупо, по очереди, забрасывали меня вопросами, кидаясь ими как шариками для пинг-понга, из угла в угол, из угла в угол А я молчал. Просто молчал, и все тут. А что мне говорить? Только идиот оговорит себя, поверив посулам ментов, а уж тем более фейсов. Их задача раскрутить меня, выдоить как можно больше информации, а потом отбросить, как выжатую досуха губку. Никого не интересует судьба подследственного. Никого. Это я знаю точно. Сам таким был. Впрочем почему БЫЛ? Я и сейчас такой. Можно человека выкинуть из ментовки, но вот ментовку из человека
Наконец, меня все-таки отвели в подвалы кровавой гэбни. Вернее усадили в знакомый уже фургон и отвезли в СИЗО, в ту часть, которую «арендовало» ФСБ.
Само собой, камеры ФСБ и камеры ментов не пересекались. У «фейсов» было отдельное крыло, и даже вход в него отдельный. Нас, «Злодеев против государства» нельзя было допускать к «социально близким», к уголовничкам то бишь.
Вообще-то я опасался, что меня засунут в камеру с уголовниками все-таки бывший мент, и точно могли быть проблемы. Очень уж не хочется убивать. Не знаю, как бы у них в суде получилось дело с уничтожением толпы фейсов на дороге, но вот убийство сокамерников точно закрепило бы успех моих врагов.
Адвокат нужен! Обязательно нужен знающий адвокат! Нет, не для того, чтобы он учил меня юридическим тонкостям я и сам все их знаю, не хуже дельного адвоката. Мне нужна информация. Мне нужен расклад! Что с моими соратниками, что с организацией, что вообще происходит вокруг меня.
Есть и еще способ узнать, что случилось. Но этохммсложный способ. И я не знаю смогу ли повторить подобное. Дело в том, что я мутировал не только в отношении скорости и физической силы моего тела. Я пока и сам не знаю, как назвать свою способность, ив общем когда я захватил своего врага и разбирался с ним в фургоне на Молочной Поляне у меня случились видения. Нет, не так это были не видения. Это было совсем другое. Казалось я тогда подключился к мозгу этого урода и будто просматривал всю его жизнь, пустив кинопленку в большом ускорении. Я знал про него практически все! Я видел случившееся его глазами!
Больше такого у меня не было. Возможно, по одной простой причине я боялся. Боялся сойти с ума, а возможно того открытия, что я уже сошел с ума, и мне это все померещилось.
Сазонову ничего не сказал. Спросил бы он меня не вижу ли я какие-то видения, не умею ли видеть людей насквозь я бы ответил, рассказал, поделился впечатлениями. А раз он не спросил значит, я и не должен ему рассказывать. С Сазоновым мы все-таки не друзья. Учитель и ученик да. Друзья нет. Хотя иногда мне кажется, чтовпрочем не буду об этом.
Я уселся на койку их тут было две, оглянувшись по сторонам нашел матрас, свернутый в круглую улитку (оба матраса лежали на соседней кровати). Расстелил матрас поверх металлической сетки, лег, облегченно вздохнув и закинув руки за голову. Спать буду. Отдыхать. У меня был тяжелый день. Утро вечера мудренее. Солдат спит тогда, когда есть возможность, и ест если дадут. Есть я не хочу, а вот спатьпросто с ног валюсь.