А я добавила:
Ты теперь знаешь, что бывают разные люди, и будешь сама решать, иметь с ними дело или не иметь. Вика тоже может измениться, и ты будешь выбирать, дружить тебе с ней или нет.
В этот момент Таня вдруг перебралась с соседнего стула ко мне на колени и обняла меня. Она уже давно так не делала, такая уже большая Я была очень растрогана!
Таню волнует тема нечестности, и у нее есть потребность поделиться. В то же время по ходу беседы выясняются дополнительные моральные проблемы: напряженные отношения, обида, ревность, задетое честолюбие, слухи и пересуды между девочками.
Как часто подобные негативные чувства приносят в дом наши дети (да и не только дети)! Что в таких случаях делать?
Мы видим, что родители Тани поступают разумно. Они не хотят оставлять ребенка в негативных переживаниях, принимают чувства девочки, внимательно слушают ее. Одновременно стараются охладить ее злость, подчеркивают другие стороны ситуации, расширяют ее видение. Папе удалось хорошо пошутить, а маме сделать позитивное замечание в адрес подружки, что очень важно.
То, что Таня под конец перебралась к маме на колени, говорит о том, что девочка испытала облегчение и благодарность за тот подарок добра, который она получила от родителей. За их словами она могла почувствовать большой жизненный опыт: убеждение, что неприятные наносные чувства отравляют и отношения, и самого человека, с ними можно и нужно справляться, развивая в себе общую доброжелательность.
В следующей истории мы снова встречаемся со «стихией» негативных чувств девочки и участием мамы.
Недостатки знаю сама!
В этом случае героине истории Эле уже13 лет, и её переживания сложнее.
Приводим запись ее разговора с мамой.
Представляешь, я для Ленки и Оли все решила правильно, они получили пятерки, а сама я сделала идиотскую ошибку, и у меня четверка! Между прочим, они мне даже спасибо не сказали.
Тебе обидно, что девочки тебя не поблагодарили.
Не нужна мне их благодарность! Лучше бы Ленка не тюкала меня все время. Понимаешь, она постоянно поучает меня. Не учит, а именно поучает. Я получаю от нее записки с перечнем моих недостатков!
Неприятно, когда поучают.
Я сама знаю, что часто веду себя глупо, что бываю зажата. Но знаешь, это всегда бывает при Лене. Нет, я неверно выразилась: иногда бывает и без Лены, но при Лене всегда. Я почему-то сразу «зажимаюсь» и боюсь сказать что-нибудь не то.
Неприятно, когда поучают.
Я сама знаю, что часто веду себя глупо, что бываю зажата. Но знаешь, это всегда бывает при Лене. Нет, я неверно выразилась: иногда бывает и без Лены, но при Лене всегда. Я почему-то сразу «зажимаюсь» и боюсь сказать что-нибудь не то.
Зажимаешься, как только ее видишь.
Да. Она подмечает мои недостатки и считает нужным мне это сообщать. А ведь и у нее есть недостатки. И я прекрасно это знаю.
Да Неприятно, когда тебе говорят о твоих недостатках.
Но ведь можно это сделать тактично или, по крайней мере, упомянуть и о моих достоинствах. И ни в коем случае не поучать. Мы с ней больше ни о чем и не разговариваем. Она говорит, что я должна бороться со своими недостатками, а я не борюсь. Она тут неделю болела, как было хорошо! Не то чтобы хорошо, но очень спокойно: ведь никто не считал мои недостатки, никто не учил меня жить. А вышла Ленка и опять все началось.
И ты не можешь все это изменить.
Не могу! Я пыталась, говорила о ее недостатках, но она мне не верила и все время обижалась. И я опять была виновата перед ней. Ты же знаешь, я не люблю говорить людям неприятные вещи А может быть, я просто боюсь, что Лена от меня отвернется? Нет, я не согласна со всем этим. Нужно изживать свои комплексы. Пусть даже большой кровью!
Видно, что чувства девочки очень сложные и запутанные: претензии, раздражение, недовольство в адрес подруги и в то же время боязнь потерять дружбу с ней! Моральная сторона отношений переживается особенно остро: раздражает вторжение подруги в личное пространство, ее недостаточная тактичность. Тем не менее, она критично всматривается в собственное поведение, отмечает свою резкость, боится обидеть подругу.
Все эти переживания говорят о том, что перед Элей встала масса трудно разрешимых вопросов. Она пытается в них разобраться, в то же время остро чувствует потребность высказаться, поделиться с кем-нибудь.
К счастью, маме удалось внимательно послушать дочку.
Как можно заметить, она пользуется правилами активного слушания»[11] коммуникативной техники, основанной на методе эмпатического слушания. Этот метод разработал замечательный психолог и психотерапевт Карл Роджерс, который писал, что эмпатическое слушание человека помогает ему заглядывать в эмоциональные глубины своей психики, прояснять сложные переживания, приобретать новое знание о себе. Это знание добавляет ему душевных сил, способствует росту и развитию личности.
Мы готовы применить эти слова к разговору мамы с Элей. По мере рассказа девочка подбирает слова, уточняет то, что она чувствует. Можно сказать, ее переживания проясняются, она начинает их лучше осознавать, и в конце разговора приходит к важному для себя решению.
Заметим, Эля на несколько лет старше мальчика Вити, у которого только пробивается голос собственного «Я». У Эли же этот голос звучит громко и настойчиво. Теперь внимание этого сознающего «Я» направлено на себя, оценку своих качеств, поступков, отношений.
Это новый шаг, следующая стадия в нравственном развитии младших подростков. Они начинают оценивать свое поведение с точки зрения важных для себя норм и ценностей. При этом часто переживают неудовлетворенность собой, говорят о недостатках и комплексах, пытаются с ними бороться. Они всерьез встречаются с задачей самовоспитания осознания и преодоления своих нежелательных свойств, привычек, порывов, а также развития ценных качеств характера. Но для таких задач нужны обсуждения с тем, кто готов тебя выслушать. Без обратной связи никто не может достаточно хорошо разобраться в себе.
Подростки готовы делиться своими переживаниями с опытным взрослым и даже ищут такого собеседника. Им может стать родитель, но только если проявит деликатность и не начнет учить и советовать. Иначе контакт сразу закончится. Подростки интуитивно чувствуют: для них ценны только те выводы, которые они сами прочувствуюти найдут, пусть с помощью доверительной беседы, но сами. В этом главный секрет процесса нравственного развития. Он не происходит с помощью голых слов, пожеланий и советов.
Интересно заметить, что в результате приведенного разговора-выслушивания мама узнала о дочке много нового. Позднее она призналась: «Мне всегда казалось, что с дочкой все в порядке. А тут решила ее активно послушать, и была потрясена: оказывается, у нее сто-олько проблем! Я даже не могла себе представить!»
Может быть, некоторые родители найдут это замечание Элиной мамы полезным. Как часто, спрашивая подростка: «Как дела?» мы получаем ответ: «Нормально!»
Не стоит ли задуматься: у него действительно все нормально?!
Вопрос о контакте с ребенком, его доверии и участии родителя в процессе морального развития выводит нас на следующую историю.
Письмо девочки
Работая над книгой, мы попросили детей наших знакомых (прямо или через родителей) вспомнить какие-нибудь случаи из своей жизни, когда они пережили трудность, не знали, как поступить, сделали что-то плохое или хорошее.
Одним из ответов было письмо 11-летней Маруси. Приводим его, почти ничего не меняя.
Недавно я шла после школы домой и размышляла: что мне сказать маме? Ведь я не пошла на акробатику (которая у меня сразу после школы), потому что мне очень туда не хотелось, и пошла домой. Я собиралась соврать маме, что я забыла дома форму и не успела бы сходить домой и обратно. Но как только я пришла домой и мама спросила меня, почему я не пошла на акробатику, я вдруг почувствовала, что я не могу ей соврать! И я вдруг начала рассказывать, что произошло! Мама выслушала меня молча, а потом сказала: «Ну раз тебе так не хочется идти на акробатику, так останься сегодня дома!» Я была немного поражена тем, что услышала, и дальше мы хорошо провели время. Инцидент был забыт. И что самое главное, после этого момента у меня на три месяца отпало желание пропускать занятия!
В конце письма было трогательная приписка: Уважаемая Ю. Б. Гиппенрейтер, я надеюсь, что эти истории помогут Вам при создании Вашей книги.[12]
У нас сразу возникло чувство, что это письмо особенное и оно в самом деле кое в чем может помочь и нам, и читателям!
Девочка уже ясно осознает свои внутренние переживания, подробно их описывает. Задумав соврать, «вдруг» чувствует, что не может это сделать. Чувство «не могу соврать» это то, что мы называем голосом совести.
Интересно, что это именно чувство, а не рассуждение, не рациональная оценка. Точно так же мы говорим «не поднялась рука», «не повернулся язык», описывая невозможность действия, которое противоречит моральному принципу, ставшему уже внутренним, своим.
Сказать трудную правду о себе доступно и не всякому взрослому. Маруся это делает, хотя допускает, что мама будет недовольна. На ее примере мы видим, как предподросток делает еще один шаг в процессе личностного развития: честность становится внутренней ценностью.
Нам захотелось больше узнать, как росла такая девочка, как складывались отношения между ней и мамой. Мы решили провести маленькое исследование, написали вопросы и маме, и Марусе.
Вот что ответила мама.
Маруся готова со мной поделиться чем-то, если она не совсем «на коне». Обычно, когда мы наедине, без остальных детей[13], и я никуда не спешу, мы можем обсуждать какие-то проблемы. Вообще она мне много рассказывает о своих переживаниях, я стараюсь не давать советы, а слушать, потому что знаю: начнешь что-то комментировать и умничать все заглохнет и вглубь она не пойдет. Контакт у нас есть, наверное, потому, что я стараюсь также не давать оценок, что плохо и что хорошо, и даже в примерах о других, когда она рассказывает что-то нехорошее, мы пытаемся понять, а для чего человек так сделал и какие его были намерения, и всегда оказывается, что он исходил из добрых побуждений. Это удивительно иногда, прямо как чудо!
На многих параличом действует страх быть наказанным, а я не наказываю, и этого страха у Маруси нет, может, еще поэтому. Помню, когда ей было 35 лет, я все рассказывала сказки про девочку, которая что-то делала не так, например что-то плохое, потом как эта девочка решала проблему. Маруся моя слушала, не всегда это помогало, но мне точно становилось легче: как будто я высказалась, но без ругани и нравоучений. А сейчас, когда она стала постарше, я много привожу примеров из своего школьного возраста и как я поступала плохо, и иногда даже там не было хорошего выхода, и теперь я помню и сожалею, но это было! Она очень любит эти мои рассказы о том времени, когда я была подростком.