Особо тут нужно сказать о коучинге, который представляет собой удобную форму для проникновения оккультизма и который в последнее время активно внедряют в России. Само слово происходит от английского coaching (обучение, тренировки) и обозначает метод консультирования и тренинга, отличающийся от традиционного консалтинга следующим. Если в традиционном консалтинге исходят из того, что клиент не знает, как решить проблему, и консультант помогает ему в этом с опорой на свои знания и взгляды на мир, то в коучинге консультант (коучин) считает, что клиент сам знает лучшее решение своей проблемы и ему надо лишь помочь его отыскать, то есть ищет решения совместно с клиентом.
Особо тут нужно сказать о коучинге, который представляет собой удобную форму для проникновения оккультизма и который в последнее время активно внедряют в России. Само слово происходит от английского coaching (обучение, тренировки) и обозначает метод консультирования и тренинга, отличающийся от традиционного консалтинга следующим. Если в традиционном консалтинге исходят из того, что клиент не знает, как решить проблему, и консультант помогает ему в этом с опорой на свои знания и взгляды на мир, то в коучинге консультант (коучин) считает, что клиент сам знает лучшее решение своей проблемы и ему надо лишь помочь его отыскать, то есть ищет решения совместно с клиентом.
Придуман он был в 1974 г. тренером по теннису Тимоти Голви, который положил в основу его концепцию внутренней игры, смысл которой в том, что тренер должен устранить или смягчить все внутренние препятствия, стоящие перед игроком. Развил эти идеи применительно к бизнесу и менеджменту английский бизнес-тренер Томас Леонард, создавший популярную модель коучинга GROW. Кроме того, что он издал 6 книг, он основал Университет коучей, Международную федерацию коучей, Международную ассоциацию сертифицированных коучей и проект CoachVille.com.
Начав распространяться в США и в Германии в середине 80-х годов, коучинг в 90-е годы стал внедряться и набирать свои обороты в Европе, вступив в 2000-е годы в «фазу углублённой профессионализации». Сегодня самое большое распространение он получил в США и Японии, в которых считается, что успешный предприниматель не может существовать без наставника. Такие, например, корпорации, как Siemens, Boeing, Motorola, широко используют услуги коучей, так как, по оценке института Гэлопа, эффект применения коучинга в компании в 6 раз превышает затраты на него. С другой стороны, он сегодня выступает просто элементом «правильного» бизнеса. Если некоторое время назад был бум тренерства (тренингов), то теперь те же фирмы предлагают свои услуги на рынке коучинга, поменяв, по сути, лишь название. По данным Французского институт коучинга (ICF), в 2015 г. мировой рынок этой услуги, применяемой на предприятиях, достиг 1,1 млрд. евро[78].
В связи с популярностью коучинга были созданы институты по подготовке специалистов в этой сфере, больше всего их в Германии 300 и по два во Франции и Великобритании [79]. Однако это не решило тех серьёзных проблем, которые связаны с их деятельностью.
Дело в том, что до сих пор не существует официального определения коучинга, это что-то среднее между психотерапией и профессиональным обучением, при котором каждый сам определяет свой метод работы. Поэтому здесь могут использоваться различные практики, некоторые из которых напоминают оккультные и помогают осуществлять «психологический зацеп клиента». Так, по недавнему заявлению президента французской Межминистерской миссии по наблюдению и борьбе с сектантскими отклонениями (Milviludes) Сержа Блиско, из тех 2500 обращений, которые они получают ежегодно, от 10 до 20 % касаются «такого плохо идентифицируемого явления как коучинг и коучи»[80].
Пример Франции показывает, насколько сложно контролировать деятельность коучей. В 2016 г. Национальная комиссия по профессиональной сертификации признала официально звание профессионального коуча и под давлением ассоциаций коучинга ввела в свой реестр его образовательные центры. С середины 2017 г. любое обучение и любой коуч, которые хотят получать средства из фондов профессионального финансирования, должны быть зарегистрированы. Но, хотя база данных Datadock и требует ради контроля качества соответствовать 21 критерию, в реальности работает это плохо.
Как указывает социолог Ф. Амедьё, в итоге «будет зарегистрирована масса организаций, продающих знания по эзотерике и по абсолютно иррациональным техникам, вроде нумерологии и астрологии. Нам так и не удалось решить проблему. Мы перешли от системы чисто административного контроля к системе, при которой мы будем требовать соблюдения глупейших критериев, вроде Есть ли стулья в коридоре . Критерии качества являются абсурдными, и в сфере профессиональной подготовки нет никого, кто смог бы проверить, чтобы содержание курса соответствовало указанному»[81].
Это ключевой недостаток, позволяющий коучам использовать ненаучные методы. По мнению Ф. Амадьё, «сейчас мы присутствуем некоторым образом при том, что происходило несколько лет назад в области психологии. Люди применяют практику, которая основывается на чём-то неопределённом, нет государственной профподготовки и проверки компетенций людей. В эту открытую дверь входит множество ненадёжных коучей». И хотя международные и французская ассоциации коучинга ввели специальную сертификацию, она, как отмечает Ф. Амедьё, представляет собой явную увёртку: «Речь идёт не об академической дисциплине, а о профессионалах, которые внутри себя выдают сами себе этикетки. Это не даёт никакой гарантии».
Это ключевой недостаток, позволяющий коучам использовать ненаучные методы. По мнению Ф. Амадьё, «сейчас мы присутствуем некоторым образом при том, что происходило несколько лет назад в области психологии. Люди применяют практику, которая основывается на чём-то неопределённом, нет государственной профподготовки и проверки компетенций людей. В эту открытую дверь входит множество ненадёжных коучей». И хотя международные и французская ассоциации коучинга ввели специальную сертификацию, она, как отмечает Ф. Амедьё, представляет собой явную увёртку: «Речь идёт не об академической дисциплине, а о профессионалах, которые внутри себя выдают сами себе этикетки. Это не даёт никакой гарантии».
Несмотря на то, что коучинговые ассоциации удвоили свои усилия и даже каждые три года пересматривают хартию профессиональной этики в целях повышения морального уровня консультантов, эти меры носят косметический характер. И французские власти до сих пор хранят молчание по этому поводу, не предложив ни одного проекта, который хотя бы минимально регламентировал эту «профессии».
Наиболее же глубоко оккультизм проник в современный маркетинг, методы работы которого фактически уже трудно отличить от сектантских, особенно когда речь идёт о многоуровневом маркетинге. Самую благоприятную почву для внедрения таких техник представляют интернет и социальные сети.
Сегодня более половины рекламного интернет-рынка контролируют такие интернет-гиганты, как Google и Facebook, собирающие громадные массивы данных о своих пользователях, интересуясь всем, чем живут последние. Пользование онлайн-сервисами является бесплатным, так как деньги указанным технологическим гигантам платят компании-производители товаров и услуг за размещение просматриваемой пользователями рекламы. Это и позволило Google и Facebook создать систему управления поведением пользователей.
Вот как сам Эрик Шмидт описывал возможности своей компании: «Мы не нуждаемся в том, чтобы вы нажимали на все клавиши в вашем компьютере. Мы знаем, где вы находитесь и где вы были. Мы можем узнать в общих чертах, о чём вы думаете. Мне кажется, что большинство людей не хочет, чтобы Google отвечал на их вопросы, а им хочется, чтобы Google указал им, что они должны делать Вы никогда не бываете одни, и вам не скучно. Мы знаем всё, что вы делаете, и правительство может за вами наблюдать. Мы узнаем, где вы находитесь в районе 50 см, и мы сократим это расстояние до нескольких сантиметров Ваша машина будет вести вас сама, и это неправильно, что машины были изобретены до компьютеров Вы никогда не бываете одни, и вам не скучно»[82].
Информационные технологии настолько меняют человека, что он превращается в бионического человека. Как указывает Шмидт, «мы уйдём от командного интерфейса, когда вы отдаёте компьютеру команды, как собаке, и придём к ситуации, когда компьютер становится скорее другом. Компьютер говорит: Ну, мы примерно знаем, что вас интересует" И вы дали ему на это согласие. И он говорит: Ну, может быть, вам стоит сделать вот это или вот это . Компьютер делает то, что у него получается хорошо: сложные, аналитические задачи, поиск иголки в стоге сена, и у него идеальная память. И мы, люди, делаем то, что у нас получается хорошо: выносим суждения, развлекаемся и обдумываем разные вещи. Это симбиоз».
В своей книге «Новый цифровой век: преобразуя будущее народов, стран и бизнеса»[83], написанной им в соавторстве с бывшим чиновником Госдепартаменте США, а ныне гендиректором Jigsaw (ранее Google Ideas) Джаредом Коэном, Шмидт провозгласил конец частной жизни и анонимности как таковой. Более того, он указал, что любой отказ подчиниться эре «всеобщей подключённости» будет рассматриваться властями как нечто подозрительное: Правительство сможет заподозрить, что те, кто предпочёл остаться вне системы, хотят что-то утаить и, следовательно, скорее способны нарушить закон. Из антитеррористических соображений правительства смогут заводить досье на спрятавшихся людей . В отношении вас могут ввести даже более жёсткие меры, включающие строгий контроль в аэропортах вплоть до ограничения на поездки»[84].
Изобретением же более эффективных методов сбора информации о пользователях занимается уже упомянутый нами трансгуманист, технический директор Google Рэй Курцвейл, создатель систем распознавания речи и обработки естественного языка. Вот что он пишет об этих технологиях: «Система будет знать на семантически глубоком уровне всё то, чем вы интересуетесь, а не только основные темы ваших интересов. Я предполагаю, что через несколько лет система сможет дать пользователю ответы на большинство вопросов раньше, чем эти вопросы будут заданы, ведь система будет уже досконально знать всё, что интересует вас и что вы хотите увидеть»[85].
Соответственно, пользователь будет получать индивидуальные ответы на поисковые запросы, которые будут учитывать и его опыт в интернете, и контекст его интересов, и даже его характер и темперамент. Всё это Курцвейл называет «эмоциональным интеллектом», который, по его мнению, сильнее влияет на интересы, чем жажда информации и аналитические способности. Собрав всю информацию о том, как работает пользователь, и составив его полный портрет, система Курцвейла сможет использоваться как «эмоциональный робот», который будет уже не просто выдавать информацию, но угадывать, что именно нужно пользователю в соответствии с его настроением. В итоге произойдёт такое сращивание человека с компьютером, при котором незаметно инициатива перейдёт от пользователя к компьютеру, который под видом «угадывания» будет формировать и направлять интересы человека.