С другой стороны это чистый бизнес: «С моей точки зрения, во всех этих технологиях есть какая-то червоточина. Там есть что-то нехорошее в них есть эта ложка дёгтя Например, электронная почта, бесплатная, быстрая но почему-то там развивается спам 9095 % электронной почты это спам Социальные сети, они также дают возможность общаться Но в реальности вместо сильных и стоящих связей они дают массу слабых, они отрывают у вас массу времени жизнито есть в них тоже начинает накапливаться какая-то гниль Объяснение там очень простое, что это такая новая формула технологическая (вместо марксовой формулы): 'технологии деньги дерьмо . Все эти технологии, в конце концов, привязываются к деньгам, и на следующем шаге они превращаются в дрянь. Ваши данные начинают в социальных сетях продавать, вам начинают втюхивать рекламу, в поисковике та же самая история, в результате реклама гоняется за вами по всему интернету и т. д. С моей точки зрения это такой неизбежный процесс, потому что все эти технологии, сама модель стартапов, сама модель больших корпораций там всё выстроено вокруг одного стержня денег»[91].
Действительно, мы видим, что религиозное и коммерческое начала так тесно переплелись в интересах российской «элиты», что можно говорить о некой сакрализации «цифровой экономики» и формировании целого слоя цифровых религиозных фундаменталистов.
Вот что рассказывает Н. Касперская, гендиректор группы компаний InfoWatch в своём выступлении «Цифровая экономика и риски цифровой колонизации»: «Все эти понятия, которые на слуху: биг-дата, искусственный интеллект, блокчейн везде мы видим эти названия. Всё это похоже на какой-то квест, в котором мы бегаем за подсказками и ищем, что же там будет следующее. Чем этот квест плох. Ну, во-первых, этот квест не наш. Кто-то другой придумывает эти подсказки, раскладывает, а мы, как группа школьников, бегаем и эти подсказки ищем. Во-вторых, есть евангелисты термин, которыё пришёл из проповедования религиозных убеждений которые втюхивают нам эти новинки, как правило, не очень хорошо в них разбираясь. При этом вокруг возникает шумиха в прессе, которая мешает пониманию и без того трудному, что же это за новые технологии, поскольку создаёт большой информационный пузырь. И создаётся убеждение, что надо не опоздать, иначе мы останемся на обочине истории. В результате происходит попытка внедрения этих самых разрекламированных новых технологий, а о рисках никто не говорит»[92].
Вот что рассказывает Н. Касперская, гендиректор группы компаний InfoWatch в своём выступлении «Цифровая экономика и риски цифровой колонизации»: «Все эти понятия, которые на слуху: биг-дата, искусственный интеллект, блокчейн везде мы видим эти названия. Всё это похоже на какой-то квест, в котором мы бегаем за подсказками и ищем, что же там будет следующее. Чем этот квест плох. Ну, во-первых, этот квест не наш. Кто-то другой придумывает эти подсказки, раскладывает, а мы, как группа школьников, бегаем и эти подсказки ищем. Во-вторых, есть евангелисты термин, которыё пришёл из проповедования религиозных убеждений которые втюхивают нам эти новинки, как правило, не очень хорошо в них разбираясь. При этом вокруг возникает шумиха в прессе, которая мешает пониманию и без того трудному, что же это за новые технологии, поскольку создаёт большой информационный пузырь. И создаётся убеждение, что надо не опоздать, иначе мы останемся на обочине истории. В результате происходит попытка внедрения этих самых разрекламированных новых технологий, а о рисках никто не говорит»[92].
Риски же самые серьёзные. Россию заставляют следовать чужой повестке, чужим средствам и целям, в результате чего страна всегда оказывается в положении вечно догоняющего и отстающего. А поскольку для решения этой проблемы используются в основном технологии, идущие из-за рубежа, Россия лишь углубляет зависимость от иностранных технологий, вместо того, чтобы строить что-то своё. Поскольку же все эти новые технологии имеют средства удалённого контроля и управления, страна оказывается под угрозой внешнего управления и массовой слежки. Итогом этого является цифровая колонизация, в которой мы уже пребываем.
Об этом заявил и И. Ашманов, коснувшись вопроса о кибербезопасности (каналы, устройства и пр.): «Мы на самом деле представляем собой цифровую колонию США уже довольно давно, как и большинство стран мира Первый виток цифровой колонизации произошёл в 90-е, мы усвоили программное обеспечение, в основном американское, и усвоили интернет, который тоже американское изобретение, по сути, и придуманный, и контролируемый тоже ими»[93].
Речь идёт о двух важнейших частях интернета. Первая это корневые серверы доменных адресов, которые управляются Министерством торговли США. Вторая это корневые сертификаты шифрования, используемые нашими банками, а также теми, кто выдаёт пароли для пользования через интернет и всеми сайтами, где есть хоть какая-то регистрация. Они управляются Ассоциацией бухгалтеров Северной Америки. Весь окружающий мир живёт в пределах пяти американских интернет-сервисов Goggle (поисковик), Facebook (социальная сеть), Twitter, Instagram и Youtube которые покрывают практически всё, что есть в большинстве стран мира.
Сейчас же происходит новый виток цифровой колонизации, проявляющийся в бурном навязывании новейших технологий блокчейна, искусственного интеллекта, нейросетей и пр. Главные доводы тех, кто внедряет их в России, это деньги и недопустимость отставания от Запада, от которого можно отстать навсегда. И если раньше раскручивали интернет-пузырь, затем пузырь стартапов, то теперь пузырь новых технологий.
Именно пузырь, потому что приписываемая им роль в развитии реальной экономики это блеф. Ещё в 2000 г. лауреат Нобелевской премии Ричард Стоун, проанализировав, в каких отраслях компьютеры позволили поднять производительность труда, выяснил, что таких отраслей нет, кроме одной производство компьютеров. Сегодня компьютеры тотально внедрены, но производительность труда упала в 10 раз, то есть, компьютеры не дали экономике ничего[94]. Зато степень проникновения чужих технологий и цифровой колонизации России становится всё глубже.
Как объясняет И. Ашманов, все датчики, стоящие на современных устройствах, и обрабатывающие их сервера производятся на Западе, как и технологии, на которых работают промышленные системы АСУ ТП. Все производства управляются западным программным обеспечением, и почти все программы облачные, то есть скачивают обновления каждый день, и тот, кто их продал, видит, сколько ты производишь и многое другое. Западу ничего не стоит выключить наш интернет. А в случае отзыва западных сертификатов шифрования в стране встанут все банковские и платёжные системы, перестанут функционировать все сайты, которые работают на GPS, такие как Yandex, Mail.ru и др., и сделать это можно очень быстро.
Так что «цифровой прогресс» это большой обман. И те, кто продвигает у нас цифровизацию, участвуют, сознательно или безсознательно, в мировом глобальном проекте, в рамках которого на территории России должен быть создан свой сегмент единого цифрового сетевого общества с тотальным электронным контролем над сознанием и поведением адептов, на которых делают большие деньги.
Внутри этого слоя цифровиков мы можем выделить несколько групп, у каждой из которых свой интерес.
Одна представляет собой идеологов сингулярности, так называемых «цифровых евангелистов», которые являются проводниками идей трансгуманистов из Кремниевой долины, оформленных в виде форсайт-проектов и инновационных стратегий, которые и ложатся в основу проводимой в стране политики. Если внешне их проекты носят национальный характер, то в действительности в них прописаны механизмы встраивания нашей страны в мировую «цифровую экономику». Это люди, которые прошли соответствующую обработку сознания, которые работают на интересы транснациональных «инновационных кластеров» и чувствуют себя приобщёнными к некому «великому проекту будущего» правда, на правах младших партнёров.
К ведущим центрам форсайтеров относятся Агентство стратегических инициатив по продвижению новых проектов (АСИ) со своими подразделениями Re-engineering Futurs group[95] и «Точка кипения»; фонд «Сколково» и Московская школа управления (МШУ) «Сколково», НИУ Высшая школа экономии (ВШЭ), Российская венчурная компания (РВ) и многочисленные фонды и центры, работающие в их орбите. Их главные проекты это форсайт-проект«0бразование 2030», Национально-технологическая инициатива (НТИ)[96], включающая 10 направлений, среди которых важнейшую роль играет проект «Нейронет», и, наконец, сама программа «Цифровой экономики». Напомним, что целью НТИ стала не реиндустриализация и импорто-замещение, а наращивание экспортного потенциала за счёт формирования принципиально новых отраслевых рынков, которых еще не существуют (опять же «догнать и перегнать»). Среди них нейронет, беспилотники, криптовалюты, новые системы персональной безопасности и пр. Среди главных представителей цифровиков-форсайтеров такие деятели, как специальный представитель президента по вопросам цифрового и технологического развития, директор направления «Молодые профессионалы» АСИ Д.Н. Песков, ректор НИУ ВШЭ Я. Кузьминов, бывший временный гендиректор РВК, а ныне гендиректор ООО «Орбита капитал партнерз» и амбассадор Университета Сингулярности (того самого из Кремниевой долины) Е. Кузнецов, помощник президента РФ А. Белоусов и др.
Ко второй группе относятся представители банковского сектора, который связывает с развитием технологий больших данных, нейротехнологий и искусственного интеллекта возможность не только расширения своей финансовой власти, но и выхода на другие сферы деятельности и, главное, присвоение себе государственных функций. Речь идёт в первую очередь о Сбербанке, который, напомним, с 2019 г. сможет выполнять функции многофункционального центра и получать персональные данные десятков миллионов граждан России (напомним, такой инновации не позволила себе пока ни одна развитая страна мира).
Сегодня Сбербанк полностью готов к тому, чтобы начать выдавать гражданам электронные паспорта-карты с зашифрованными чипами NF, которые появятся до 2024 г., причём в первое время будут выдаваться добровольно, а затем станут обязательными и заменят бумажные паспорта[97]. Поскольку на карте будет, в том числе, и электронный кошелёк со счётом, это будет ключом ко всем госуслугам, которые на тот момент передадут банкам на аутсорсинг. После этого Сбербанку останется последний шаг пролоббировать отмену наличных денег. С учётом того, что Сбербанк может продавать прогностические и статистические модели, основанные на обезличенных данных своих клиентов, нетрудно представить, какое обогащение ему это сулит.