Революционный эффект МООК для системы образования был хорошо описан исследователями
Л. Юань и С. Пауэллом, которые назвали их подрывными инновациями[152]. Дело в том, что их внедрение приводит к таким изменениям в бизнес-среде, которые угрожают существующим традиционным моделям высшего образования. В силу этого университеты с целью расширения доступа, маркетинга и продвижения своего учебного заведения перестраиваются и обращаются к онлайн обучению как к стратегическому выбору, при этом не имея чёткого понимания того, к чему ведёт открытое образование. Между тем МООК в корне меняет высшее образование, ломая весь традиционный образовательный и педагогический процесс.
И тут нужно выделить важный аспект, связанный с тем, что МООК имеют и идейную мотивацию. В основе их лежат идеалы открытого образования, основанные, в свою очередь, на концепции «открытого общества». Поскольку именно американские университеты создавали первые проекты открытого образования[153], их идеология и определяет два педагогических направления в МООК. Ими являются бихевиористское (системное изучение поведения) и коннекционистское (основанное на подходах в области искусственного интеллекта и когнитивных наук) направления. Первое делает упор на индивидуализированный подход, позволяющий студентам находить альтернативные «маршруты» обучения, а второе на совместное обучение группы единомышленников, относительно свободных от университетских ограничений. Последнее открывает простор для нетрадиционных форм обучения и подходов, основанных на нуждах обучающихся, при которых студенты учатся друг у друга. Студенты могут создавать онлайн-сообщества краудсорсинга так называется процесс привлечения к решению проблем инновационной деятельности широкого круга лиц для использования их творческих способностей и знаний по типу субподрядной работы на добровольных началах. Он решает все проблемы путём создания сетей и распространения знаний, невозможных в обычных аудиториях. Так, Массачусетский технологический институт использует МООК как экспериментальное предприятие, пользующееся опытом других учреждений[154].
В результате применения МООК происходит такое воздействие на сознание обучающихся, которое можно сравнить с формированием «тоннеля реальности». С одной стороны, человек ощущает себя в «глобальном измерении», в мире «без границ». С другой стороны, его видение мира сужается до определённых стереотипов, так как сознание формируется под потребности конкретных заказчиков «образовательного продукта».
Все эти инновационные методы обучения, естественно, несовместимы с сохранением педагогических принципов обучения, сложившихся в традиционных высших учебных заведениях, что особенно касается богатейшего опыта русской высшей школы. Поэтому форсайтер Д. Песков и заявил, что у нас нет ни одного «настоящего университета», и именно поэтому конечной целью реализации форсайт-проекта «Образование 2030» обозначены «слом/ликвидация традиционных образовательных систем».
Данный форсайт-проект имеет зарубежное происхождение и представляет собой кальку с инновационной американской образовательной модели, поэтому и верифицировался он зарубежными экспертами, в частности, американской транснациональной корпорацией Cisco мировым лидером в области сетевых технологий, предназначенных для интернета.
Ключевые положения проекта следующие:
дифференциация обучения, при котором вузы делятся на три группы: «университет для миллиарда» многопользовательные онлайн-курсы, международная сеть профессиональных личных контактов, возможности встраивания в международный рынок, традиционные вузы и, наконец, университет для одного предельная индивидуализация обучения. То есть среди вузов будут лидеры, середняки и отстающие;
элитарность присутственного обучения, работа на локальный заказ, практикоориенти-рованность обучения, государственная поддержка фундаментального образования, которое будет не для всех;
тотальная прозрачность вузовского образования и прозрачность его результатов, которых требует конкурентная борьба, поэтому нужна «оторванность» итоговых экзаменов от вузов по принципу внешнего аудита. В целях обеспечения той же прозрачности необходимо ввести электронные дипломы с фиксацией всех работ и экзаменов в электронном виде, а в перспективе создание профилей компетенций, которые заменят трудовые книжки;
геймификация, то есть признание игры в качестве нормы и образа жизни; игра массово включается в образовательные курсы, проекты и экзамены; города будущего также будут выглядеть как большой игровой тренажёр;
основным драйвером развития в сфере образования становится распространение глобальных производственных и управленческих стандартов и наднациональных моделей квалификации и компетенций;
В связи с последним стоит привести заявление одного из авторов указанного форсайт-проекта П. Лукши в ходе презентации проекта «Глобальное будущее образование»: «Любой тренд в области образования сегодня затрагивает все страны и является глобальным вызовом для всех. Рассуждения о том, что образование в России уникально, губительны для конкурентного потенциала нашей страны на мировом рынке»[155].
Рассмотрим, как реализуется и к чему ведёт в России внедрение дистанционного, или онлайн обучения.
В Москве стартовал.
Одним из главных механизмов, продвигающих у нас электронное образование, стали конференции Edcrunch, собирающие ведущих мировых экспертов в области образования и распространяющие новые образовательные технологии в первую очередь МООК. Первая такая конференция прошла в Москве ещё в октябре 2014 г. по инициативе НИТУ МИСиС (Московского института стали и сплавов), интернет-журнала Edutainme.ru и центра «Цифровой октябрь», руководители которого называют себя исключительно по-английски «Digital October»[156]. Здесь собрали преподавателей из школ и вузов, создателей стартапов, предпринимателей и чиновников от образования для обмена практическим опытом в области новых образовательных медиа-технологий. В ней участвовали и основательница Coursera Дафна Коллер, и президент платформы EdX Анант Агарвал, и специалист из Microsoft. Наставляя российских ректоров и преподавателей, они, в частности, объяснили, что преподаватели больше не являются источником знаний для своих студентов и что их новая функция это быть модератором, поддерживающим обучение.
На конференции Edcrunch 2015 г., собранной также на площадке НИТУ МИСиС, присутствовали уже практически все мировые ведущие эксперты в области современного онлайн образования и создатели мировых и национальных образовательных платформ Coursera, EdX, Global Learning, The Global Education and Leadership Foundation, XuetangX и др.[157] Главным событием на ней стал запуск российской Национальной платформы открытого образования (НПОО), представляя которую, форсайтер П. Лукша «разъяснил» присутствующим, как устроен этот мир, заявив, что в «новом ландшафте» глобальный уровень становится действительно значимым. Глобальные образовательные платформы начинают играть критически важную роль, а национальный уровень образования всё чаще будет обнаруживать, что он посредник или тот, кто мешает прогрессу. Уже сейчас те функции, что держат на себе образовательные институты, готовы брать другие провайдеры, чтобы «распаковать» систему[158].
Что касается представленной платформы, то она была инициирована НИУ ВШЭ вместе с 7 другими ведущими вузами России (МФТИ, УрФУ, МГУ, МИСиС, ИТМО, СПбГУ и СПбПУ), а работал над ней с 2014 г. Совет по открытому образованию, в который, наряду с представителями указанных вузов, вошли представители Рособрнадзора и Минобрнауки РФ (а председателем был бывший министр Д. Ливанов). В апреле 2015 г. указанные вузы учредили Ассоциацию «Национальная платформа открытого образования», которая стала публиковать разработанные ее членами онлайн-курсы, содействовать внедрению международных стандартов и устанавливать собственные требования к качеству онлайн-курсов[159].
Показательно, что в этот проект вошли главным образом вузы проекта 5-100-20 (5 вузов должны войти в сотню рейтинга ведущих вузов мира к 2020 г.), которые уже подверглись серьёзной трансформации в соответствии со стандартами американского образования.
Главная задача участников данной платформы, как её изложил один из пионеров онлайн образования в России, основатель сервиса otus.ru Д. Волошин, это обеспечить единый подход к оценке содержания и качества образовательных программ, а также стандартизацию технологий онлайн обучения[160]. Но, как мы понимаем, в результате этого произойдёт такая унификация обучения (с единой терминологией, терминологическим аппаратом, модульностью, асинхронностью, визуальными эффектами и пр.), которая и не снилась советской высшей школе. А определять основные стандарты будет узкий круг ангажированных представителей руководства указанных вузов, что неизбежно открывает путь к произволу и субъективизму. Авторы проекта при этом открыто признают, что главным заказчиком выступает работодатель: «Многим работодателям не интересно, что вы закончили. Важен ваш практический опыт, а не бумажка.
Чтобы получить работу вам как слушателю важно пройти курс и научиться тем компетенциям, которые заинтересовали бы руководство компании».
Негативно на качестве обучения скажется крайняя примитивизация самой формы обучения, при которой вместо полноценной 45-минутной лекции вводятся адаптированные онлайн уроки, разбитые на фрагменты по 6-10 минут, при которых аудиторию постоянно активируют на работу на форумах. Эксперты проекта признают: «Современное онлайн образование имеет больше общего с формированием сообществ в социальных сетях, чем с работой у доски»[161].
Другая задача это оценка самих результатов обучения. Для этого НПОО опробовала инструмент «прокторинга» (то есть удалённого отслеживания поведения испытуемого во время сдачи экзамена), при котором специальный сотрудник осуществляет мониторинг прохождения теста студентом с помощью веб-камеры. Как заявил Волошин, «у такой формы сдачи экзамена большие перспективы: мы убираем субъективный фактор экзаменатора, а развитие биометрических датчиков позволяет в перспективе иметь инструмент абсолютно независимой и объективной оценки результатов обучения студентов». В реальности же такой «прокторинг» это чистой воды формализация и профанация всего процесса обучения, который превращается в систему тренинга, при которой плодятся недоучки и «люди одной кнопки».