Всегда говорил: нельзя доверять этим уродам из снабжения, сказал заместитель финансового директора. Ублюдки!
Над его головой раздался резкий визг срикошетившей пули.
Он торопливо подполз к бойцам, собравшимся у тела павшего Уэзерда.
Как там? спросил он, заглянув в изможденное лицо заместителя главного бухгалтера по начислению заработной платы.
Плохо, отозвался тот. Почти навылет. «Маэстро», «Мастеркард», «Виза» в общем, все.
Остановилась только на золотой «Америкен Экспресс», сказал Уэзерд.
Все в безмолвном ужасе уставились на бумажник, практически насквозь пробитый пулей.
Зачем они так? спросил замглавбух.
Начальник службы внутреннего аудита открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь осмысленное, и замолчал. У всех есть своя точка предельного внутреннего напряжения. По его точке только что был нанесен легкий, но точный удар. Двадцать лет беспорочной службы. Он хотел быть дизайнером, но консультант по профориентации об этом не знал. Двадцать лет выверки формы BF-18. Двадцать лет за этим поганым арифмометром, когда даже в перспективном планировании уже стояли компьютеры. А теперь, без всякого повода а вдруг поводом служили реорганизация и желание покончить с практикой преждевременного ухода на пенсию? его послали под пули!
Его глаза затянулись поволокой паранойи.
Он взглянул на собственное ружье. Сквозь туман ярости и отчаяния он увидел, что оно больше и чернее, чем то, которое ему дали сначала. И тяжелее к тому же.
Он прицелился в ближайший куст, нажал на спуск и увидел, как очередь стерла куст с лица земли.
Ага. Такие, значит, правила. Ладно, тогда кто-то будет победителем.
Он оглянулся на своих солдат.
Отлично, ребята, сказал он, давайте покажем этим педикам!
Лично мне кажется, сказал Кроули, что здесь никого не заставляют стрелять.
И улыбнулся Азирафелю наивной и недружелюбной улыбкой.
Пошли, сказал он. Оглядимся, пока у них есть чем заняться.
Пули свистели в ночи.
Джонатан Паркер (отдел снабжения) по-пластунски полз через кусты, и вдруг один из кустов провел ловкий удушающий прием.
Найджел Томпкинс выплюнул маскировочную веточку рододендрона.
Может, где-то и есть законы о компаниях, прошипел он из-под слоя грязевой раскраски, а здесь я закон
Ты поступил просто низко, сказал Азирафель, шагая по пустому коридору.
А что я такого сделал? удивился Кроули, открывая одну дверь за другой.
Там люди стреляют друг в друга!
Именно, и что с того? Их никто не заставлял. Они сами этого хотели. Я просто помог им. Рассматривай это как мир в миниатюре. Свобода воли для всех. И полная непостижимость, разве не так?
Азирафель молча смотрел на него.
Ну ладно. На самом деле никого не убьют, сокрушенно признался Кроули. Все чудесным образом спасутся. Иначе какое же тут веселье?
Азирафель успокоился.
Знаешь, Кроули, начал он, я всегда говорил, что на самом деле глубоко внутри ты
Ладно, ладно! оборвал его Кроули. Может, растрезвонишь теперь на весь божий свет?
Вскоре появилось некое подобие группировок. Бо́льшая часть отделов, имеющих отношение к финансам, обнаружили, что у них есть общие интересы, заключили перемирие и совместными силами обрушились на перспективное планирование.
Когда в воротах появилась первая полицейская машина, шестнадцать пуль с разных сторон поразили ее радиатор прежде, чем она успела проехать половину пути до дома. Еще две пули срезали антенну на ее крыше, но было уже поздно, слишком поздно.
Мэри Ходжес повесила трубку, и тут Кроули открыл дверь в ее офис.
Это террористы, заявила она. Или браконьеры.
Она внимательно посмотрела на вошедших.
Вы из полиции? спросила она.
Кроули увидел, как ее глаза полезли на лоб.
Как у всех демонов, у него была хорошая память на лица, несмотря даже на прошедшие десять лет, отсутствие платка и толстый слой косметики. Он щелкнул пальцами. Мэри откинулась в кресле, и на лице у нее появилось отсутствующее, но дружелюбное выражение.
Не стоило этого делать, заметил Азирафель.
Ладно, Кроули взглянул на часы. Доброе утро, мэм, затараторил он, повернувшись к Мэри. Мы с другом две сверхъестественные сущности и просто зашли узнать, не можете ли вы нам помочь найти печально известного Сына Сатаны. Он холодно улыбнулся ангелу. Так мне ее разбудить? Чтоб ты смог начать именно с этого.
Ну, если ты так ставишь вопрос проговорил ангел.
Иногда проверенный способ самый лучший, заметил Кроули и повернулся к неподвижной Мэри.
Вы были монашкой одиннадцать лет назад? спросил он.
Да, отозвалась Мэри.
Вот! сказал Кроули Азирафелю. Видишь? Я знал, что не ошибаюсь.
Чертовское везение, пробормотал ангел.
Вас тогда звали сестра Разговорчива. Или что-то вроде этого.
Говорлива, глухо сказала Мэри.
Помните случай с подменой новорожденных? спросил Кроули.
Мэри Ходжес запнулась. Когда она заговорила, голос ее звучал так, словно давно зарубцевавшиеся воспоминания побеспокоили ее первый раз за долгие годы.
Да, сказала она.
Может ли быть, что при подмене произошли какие-то ошибки?
Не знаю.
Кроули подумал.
У вас должны быть записи, сказал он. Записи остаются всегда. В наши дни везде и у всех.
Он гордо посмотрел на Азирафеля.
Одна из моих лучших идей.
Конечно, сказала Мэри Ходжес.
И где они? вкрадчиво спросил Азирафель.
Сразу после родов был пожар.
Кроули застонал и в отчаянии воздел руки.
Наверное, Хастур, сказал он. Это в его стиле. Вот и доверяй им! Бьюсь об заклад, он еще считает, что это было очень умно с его стороны.
Не могли бы вы вспомнить что-нибудь о другом ребенке? спросил Азирафель.
Конечно.
Расскажите, будьте добры.
У него были утютюсенькие пальчики.
А?
И он вообще был такой хорошенький, мечтательно добавила Мэри Ходжес.
Со двора послышался звук полицейской сирены, тут же оборванный метким попаданием крупнокалиберной пули. Азирафель толкнул Кроули в бок.
Давай быстрее, сказал он. Сейчас здесь будет полиция, и тогда мы завязнем надолго. Мой моральный долг помочь в расследовании. Он подумал и добавил: Может, она сможет вспомнить, не рожал ли здесь в ту ночь еще кто-нибудь
Судя по звукам, в холл ворвался отряд полицейских.
Останови их, сказал Кроули. Нам нужно еще немного времени!
Азирафель покачал головой.
Еще одно чудо и нас могут заметить Сверху. Если ты и правда хочешь, чтобы Гавриил или кто другой заинтересовался, с чего бы это вдруг заснул отряд из сорока полицейских
Ладно, махнул рукой Кроули. Или так. По крайней мере попытались. Давай выбираться отсюда.
Через тридцать секунд вы проснетесь, Азирафель повернулся к бывшей монахине, все еще не вышедшей из транса, и вспомните, что вам снился чудесный сон про то, что вам больше всего нравится, и
Хорошо, хорошо, вздохнул Кроули. Так мы идем?
Никто не заметил, как они скрылись. Полиция была слишком занята, собирая сорок опьяненных адреналином и очень инициативных ветеранов с фронтов современного менеджмента.
Три полицейских фургона испортили газон глубокими рытвинами. Азирафель заставил Кроули пропустить первую из машин «Скорой помощи», но потом «Бентли» сразу рванулся в ночь. Позади летний домик и бельведер уже полыхали в полную силу.
Все-таки мы оставили бедняжку в ужасном положении, сказал ангел.
Ты думаешь? рассеянно произнес Кроули. Он как раз пытался переехать ежа, и это ему не удалось. Попомни мои слова, клиентов у нее будет в два раза больше. Если она разыграет расклад правильно, разберется с отказавшимися, уладит все юридические склоки Курсы по развитию инициативы с настоящим оружием! Да к ней очереди стоять будут.
Почему ты всегда такой циник?
Я уже говорил. Это моя работа.
Они помолчали. Потом Азирафель сказал:
Как считаешь, он объявится? Наверное, мы могли бы как-нибудь его обнаружить.
Он не объявится. Во всяком случае, не нам. Защитная маскировка. Он даже не осознает этого, но может скрыться от любой оккультной силы, которая попытается вмешаться.
Что значит оккультные силы?
Ты и я, объяснил Кроули.
Я не оккультный, обиделся Азирафель. Ангелы не оккультные. Мы эфирные.
Да как хочешь, отрезал Кроули, который слишком нервничал, чтобы спорить.
Есть еще какой-нибудь способ найти его?
Кроули пожал плечами.
Понятия не имею, сказал он. Как ты думаешь, много ли у меня опыта в таких делах? Армагеддон, понимаешь, бывает только раз. И тебе никто не даст пробовать, пока не получится.
Ангел уставился на пролетавшие мимо живые изгороди.
Все так тихо и мирно, заметил он. По-твоему, как это произойдет?
Ну, термоядерное побоище, к примеру, всегда было довольно популярным. Хотя в последнее время большие шишки вроде бы довольно вежливы друг с другом.
Падение астероида? предложил Азирафель. Я так понимаю, сейчас очень модно. Прямо в Индийский океан, огромная туча пара и пыли и прощайте, высшие формы жизни.
Да уж, пробормотал Кроули, стараясь превышать ограничение скорости. Сейчас каждая мелочь имела значение.
Даже представлять не хочется, угрюмо проворчал Азирафель.
Все высшие формы жизни под нож. Под косу то есть.
Ужасно.
И больше ничего, только пыль и ортодоксы.
Опять грубо.
Извини, не удержался.
Они уставились на дорогу.
Может, начнут террористы?.. предположил Азирафель.
Не из наших, заявил Кроули.
И не из наших, сказал Азирафель. Хотя наши, разумеется, борцы за свободу.
Так вот что я тебе скажу, сказал Кроули в тот момент, когда остатки шин задымились на объезде у Тэдфилда. Время открыть карты. Я назову своих, если ты назовешь ваших.
Ладно. Ты первый.
Ну уж нет. Ты первый.
Но ты же демон.
Да, но слово свое держу, как мне кажется.
Азирафель назвал пять ведущих политиков. Кроули назвал шесть. Три имени совпадали.
Видишь? вздохнул Кроули. Именно так, как я всегда говорил. Хитрые бестии, эти людишки. Ни на грош нельзя доверять.
Но я не думаю, что у наших есть какие-то крупные планы на ближайшее будущее, сказал Азирафель. Разве что мелкие терр ммм, акции политического протеста, поправился он.
Ага, съязвил Кроули. То есть никакой дешевки с конвейера? Только ручная работа, каждая пуля заботливо положена в цель опытными работниками?
Азирафель решил, что он выше этого.
Так что нам теперь делать?
Попробовать выспаться.
Тебе не нужен сон. И мне не нужен сон. Зло никогда не спит, а Добро неусыпно.
Зло вообще может быть. Что до моего конкретного случая, у меня выработалась привычка иногда прилечь на пару часиков. Он взглянул на дорогу в свете фар. Скоро наступят времена, когда сну просто не будет места. Стоит им там, Внизу, узнать, что это он несет личную ответственность за пропажу Антихриста, они, скорее всего, поднимут все его отчеты об испанской инквизиции и проверят их, сначала каждый по отдельности, потом все вместе, а он будет выступать в роли подопытного образца.