Он не хотел подчиняться, но нестерпимая боль лишила его последних сил. Лидингу оставалось только сожалеть, что в этот момент где-то поблизости нет его друга Ихти, который обязательно пришел бы на помощь. Лодка была уже близко, он увидел, как усатый враг занес для удара палку с крючком, но второй человек вдруг чиркнул по леске ножом, и Лидинг тут же почувствовал, что больше его ничего не удерживает, что спасен
Да, пленником людей он не стал, но крючок с тремя жалами и обрывком лески остался у него в теле и продолжал приносить страдания. Избавиться от него самостоятельно не получалось, собратья по стае тоже ничем не могли помочь. Крючок мог вытащить только человек, только Ихти.
Но, раненный, обессиленный, Лидинг не мог отправиться в плавание к далекому острову в океане, куда сопроводил человека-друга. Поэтому он попросил своих сородичей сделать это вместо него
Полетта Вильбуа, сколько себя помнила, всегда любила купаться в море голышом. Она, как и все в ее семье, была невысокой, зато стройненькой, без каких-то неправильных форм тела, а как раз наоборот очень даже гармоничной Разве что глаза могли показаться слишком большими на ее миниатюрном личике, и цвет зрачков удивлял своей бирюзовой яркостью, словно Полетта заразилась этой бирюзой от самого моря. И ресницы густые и длинные, можно было бы назвать кукольными.
Сама же она никогда не старалась модничать такая, как есть, и пусть остальные принимают ее вот такой Хотя иногда удивлялась слишком уж своим длинным пальцам на руках и тем более на ногах. Даже стеснялась перед другими такой вот длинноты, тем более что некоторые ее знакомые обращали на это внимание и тоже удивлялись.
Зато ей некого было стесняться на островах, которые выбирал для очередного периода жизни ее отец. И жили на этих коралловых островах в океане они всегда только вчетвером: папа Арман, мама Женевьева, ее брат Персиваль и сама Полетта.
Конечно же, Полетта любила Париж, в котором она, как и брат, жила, взрослела, училась. Но в Париже не было моря, а за то, чтобы быть наедине с морем, Полетта была готова отдать все на свете. Спасибо отцу он такую возможность предоставлял.
Арман Вильбуа был известным во всем мире ученым-океанографом. В своем мироощущении его мало интересовали города и люди с их выдуманными или же действительными проблемами. Морская стихия и ее обитатели вот чем грезил во сне и наяву ученый. Поэтому-то и поселялся на необитаемых островах то в Тихом, то в Атлантическом океанах, и жилищем для него и семьи всегда была шхуна «Женевьева», названная именем жены Армана. И эту его увлеченность искренне разделяли жена и дети.
Персиваль и Полетта были похожи, как близнецы, хотя он был старше сестры на восемь лет. Он нянчил ее с пеленок и был для нее кумиром. Впрочем, как и отец с мамой. Но вдруг в ее жизни и в жизни всей ее семьи появился Ихтиандр человек-амфибия.
Со слов отца она знала, что самый лучший его друг, доктор Сальватор, не менее известный в мире ученый, когда-то произвел уникальную операцию над обреченным на смерть ребенком, в результате которой тот смог жить под водой, как почти все ее обитатели. С раннего возраста для Полетты отделенный от нее огромным пространством Ихтиандр, человек-амфибия, стал неким сказочным героем. Она мечтала его увидеть, если возможно пообщаться, узнать, как это вообще практически превратиться в рыбу
На эти ее просьбы отец неизменно отвечал, что когда-нибудь это действительно произойдет, что они отправятся на своей шхуне в гости к доктору Сальватору, на его знаменитую виллу на скале, которая находится в Ла-Платском заливе. Но время шло, а обстоятельства складывались так, что обещанное путешествие все откладывалось и откладывалось
Время шло, Полетта взрослела и теперь уже не могла себе позволить появиться обнаженной в присутствии брата, поэтому купалась в одиночестве. И вот в один из теплых вечеров, как обычно перед сном, она вдоволь наплавалась в море и уже собралась вернуться на шхуну «Женевьева», как вдруг заметила дельфина, раз за разом выпрыгивавшего высоко из воды неподалеку от берега. Полетта подумала, что тем самым дельфин старается привлечь к себе ее внимание, и оказалась права. На берег, выбиваясь из последних сил, выбрался человек.
В отличие от нее незнакомец был облачен в чешуйчатый костюм, маску и ласты и еле-еле мог пошевелить руками. Полетта бегом бросилась за помощью к «Женевьеве», самую высокую мачту которой украшал флюгер в виде рыбы, чтобы позвать отца с братом. Каково же было удивление всех, когда отец узнал в незнакомом пловце Ихтиандра!
Выздоравливал человек-амфибия долго. Арман и Персиваль Вильбуа в четыре руки выкопали на острове бухточку, благодаря которой Ихтиандра почти не беспокоили приливы и отливы. В этой бухточке он, набираясь сил, проводил большую часть времени. Но зная, еще от доктора Сальватора, особенности организма человека, имеющего жабры акулы, океанограф Вильбуа соорудил ему еще и шалаш на берегу, в котором Ихтиандру необходимо было проводить по несколько часов каждый день
Ихтиандр, конечно же, рассказал обретенным друзьям о своих злоключениях и нашел в них понимание и сочувствие, а в лице Полетты еще и заботливую няньку. И, конечно же, собеседницу. За все свои годы жизни Ихтиандр практически не общался с людьми, помимо тех, кто жил на скале доктора Сальватора. И только после случая, когда спас тонувшую в океане девушку по имени Гуттиэре, в которую в тот же миг влюбился, он ненадолго окунулся в обычный человеческий мир. Стал искать Гуттиэре в большом шумном, пыльном и невыносимо жарком городе и в конце концов нашел. При этом успел узнать еще множество других людей, на которых вообще-то не заострял особого внимания. Все его мысли занимала спасенная им красавица. Но вскоре Ихтиандр понял, что по сравнению с океаном мир суши ему не нравится, даже вызывает отторжение!
Полетта общалась с ним больше других обитателей кораллового острова, поэтому и узнавала многие подробности. Все больше понимала Ихтиандра, испытывая к нему сострадание и почти материнскую нежность. Но теперь, перед таким любимым ею занятием, как проводить время в море голышом, Полетте приходилось надевать купальный костюм
С каждой неделей, с каждым месяцем Ихтиандру все меньше требовалось обязательно оставаться в воде, все прогрессивнее его организм возвращался к нормальному для себя состоянию. К той жизни, которой он наслаждался до заключения в городской тюрьме Буэнос-Айреса. Он набирался сил, его окружали прекрасные, заботливые люди, но от воспоминаний было никуда не деться. И самым ярким таким воспоминанием для человека-амфибии была Гуттиэре.
Глядя на носившуюся вокруг него Полетту, он представлял Гуттиэре тонувшую в море красавицу, которой спас жизнь и ради любви к которой готов был пожертвовать жизнью собственной. Иногда в разговорах он проговаривался, называя молодую француженку Гуттиэре, и не замечал сразу появлявшейся в глазах Полетты обиды. Но девушка прощала ему эти оплошности, все сильнее привязываясь к гостю.
Персиваль тоже не упускал возможности пообщаться с Ихтиандром. Серьезным увлечением молодого француза было изготовление приманок для ловли рыбы. Он выдвигал предположение, что приманки можно сделать уникальными, чтобы они привлекали исключительно тех рыб, для которых «предназначены». На шхуне «Женевьева» помимо лаборатории, в которой много времени проводил сам Арман Вильбуа, имелась мастерская, где трудился и его сын.
У Персиваля был внушительный запас рыболовных снастей, в том числе крючков, различной толщины проволоки, а также заготовок для изготовления грузил, блесен, пилькеров, воблеров и других приманок, названия которым он только собирался придумать. Он прекрасно понимал, что Ихтиандр, будучи, по сути, сам наполовину рыбой, должен быть противником такой его страсти. Поэтому постарался объяснить ему, что прогресс не стоит на месте, и в любом случае со временем на рынке рыболовных товаров будут появляться новые и новые, все более и более усовершенствованные снасти. Но желательно добиться, чтобы эти самые снасти, особенно рыболовные приманки, не стали уничтожительно-хищническими!
Люди испокон веков ловили рыбу для собственного пропитания, и это закон жизни. Но не надо брать от жизни, от природы больше, чем требуется. Если ты рыбак, надо не безоглядно ловить что попало, а лишь ту рыбу, которая тебе нужна. Остальная пусть себе живет и размножается. Если же на крючок попалась рыбка, на которую ты не рассчитывал, то ее необходимо отпустить обратно в родную стихию. А для того, чтобы теми же крючками слишком сильно не травмировать подводных обитателей, Персиваль предлагал, чтобы на приманках были не тройники, а только одинарные крючки, у которых к тому же отсутствовали бородки. Он ратовал, чтобы рыбаки не применяли багры для извлечения из воды улова, а пользовались специальными сачками. Протестовал против использования во время рыбалки насадки из мелкой рыбешки или ее нарезки
Ихтиандр, которому не требовались никакие снасти, сначала вообще пропускал мимо ушей слова Персиваля. Сам он с легкостью ловил рыбу руками, а для защиты от врагов тех же акул, у него всегда имелся при себе прочнейший и острейший нож. Но постепенно человек-амфибия стал проникаться идеями француза. Если уж существует рыбалка как таковая, то пусть она станет гуманней. Поэтому, более-менее окрепнув, Ихтиандр стал помогать изобретателю.
Ихтиандр, которому не требовались никакие снасти, сначала вообще пропускал мимо ушей слова Персиваля. Сам он с легкостью ловил рыбу руками, а для защиты от врагов тех же акул, у него всегда имелся при себе прочнейший и острейший нож. Но постепенно человек-амфибия стал проникаться идеями француза. Если уж существует рыбалка как таковая, то пусть она станет гуманней. Поэтому, более-менее окрепнув, Ихтиандр стал помогать изобретателю.
Помимо большой шхуны у Вильбуа имелась яхта под названием «Пеламида», оснащенная к тому же еще и мотором. На ней Персиваль вместе с Ихтиандром и Полеттой уходили подальше от берега и там на различные снасти ловили рыбу, проверяя на практике эффективность новых приманок. Собственно, ловили только брат с сестрой, Ихтиандр же нырял в море и, стараясь не попасться на крючок, наблюдал за процессом.
Полетта обычно ловила на самую простую снасть: удилище с инерционной катушкой и леской, на конец которой привязывалась металлическая приманка, называвшаяся пилькер. В своей мастерской изобретательный Персиваль придавал этим пилькерам различные конфигурации и неизменно снабжал крючком только с одним жалом, не имеющим бородки. Полетта опускала приманку с борта яхты до самого дна и затем, плавно поднимая и опуская удилище, подматывала леску. Делала она это с разной скоростью, с паузами, иногда заставляя приманочки подергиваться, дрожать.
Опускавшийся на глубину Ихтиандр имел прекрасную возможность наблюдать за реакцией различной рыбы на все ухищрения рыбачки. После того как Полетта вытаскивала добычу из воды, он обо всем ей подробно рассказывал, а она с усердием записывала его наблюдения в журнал.