Можете продолжать, скучным голосом сообщил дядя Тим. В мире мало вещей, которые могут испортить мне аппетит. Даже свинья за столом.
Он хлопнул в ладони, и на столе, как по мановению волшебной палочки, появились блюда с едой.
А вот мне козлы за столом аппетит испортить могут, дрожащим от негодования голосом ответил Ярослав. Козлам место в хлеву. Извольте блеять там.
От неожиданности я закашлялась. При мне никто и никогда в жизни не называл Тимофея Реутова козлом.
Дядя Тим, который, видимо, тоже не помнил ничего подобного, с громким стуком поставил на стол чашку с ароматным кофе. На его обычно равнодушном лице появилась холодная отчужденная ярость такая, что на миг мне стало не по себе. Яру, кажется, тоже.
Какое-то время Тимофей смотрел на Зарецкого, пронзая взглядом стальных глаз, словно примериваясь, как половчее его убить, а потом незаметно спрятать тело. Однако все же взял себя в руки.
Сопляк, ты останешься невредимым лишь потому, что сейчас находишься под остаточным воздействием магии. Пьян от нее. И не ведаешь, что творишь. Но запомни продолжишь себя вести так и дальше, крепко пожалеешь, это была не угроза, а обещание. А свои обещания Реутовы всегда выполняли.
Я так испугался Куда бежать, где прятаться? насмешливо фыркнул Ярослав. Рука дяди Тима, снова потянувшаяся за чашкой кофе, на мгновение замерла в воздухе.
Прекратите, пожалуйста, сдавленным голосом попросила я. Яр хотел что-то мне возразить, но я ударила его ногой по ноге, и он затих, лишь обжег злобным взглядом Тимофея, а после как ни в чем не бывало принялся за еду. У меня же кусок в горло не лез, и я возила вилкой по стейку из мраморной говядины с брусничным соусом.
Почему не ешь? спросил Ярослав, усиленно работая челюстями. Я вспомнила вдруг, что его тело постоянно было голодным. Воспоминание о том, что мы менялись телами, заставило меня вздрогнуть. Этого ведь больше не случится? Не случится, верно? Я не хочу больше быть парнем. Я не хочу быть Ярославом. И я все сделаю, чтобы прекратить это.
Почему не ешь? спросил Ярослав, усиленно работая челюстями. Я вспомнила вдруг, что его тело постоянно было голодным. Воспоминание о том, что мы менялись телами, заставило меня вздрогнуть. Этого ведь больше не случится? Не случится, верно? Я не хочу больше быть парнем. Я не хочу быть Ярославом. И я все сделаю, чтобы прекратить это.
Не хочу, тихо ответила я.
А ты захоти! упорствовал он и завладел моей вилкой и ножом. Ну же, открой ротик!
Яр, не стоит.
Ну же, малыш, выдал Зарецкий. Точно, он находится под воздействием магии. Надышался ею и несет бред. Малыш? Забавно. Но я готова была простить ему этого «малыша» сейчас я просто была рада, что он жив и с ним все в порядке. А глупость Глупость это неотъемлемая часть его обаяния.
Не заставляй ее, не глядя в нашу сторону, насмешливо сказал дядя Тим. Настя с детства отличается чрезмерным упрямством.
Ярослав едва слышно прошептал что-то, весьма похожее на слово «придурок».
Вы помните меня в детстве? спросила я, стараясь скрыть изумление. Мне всегда казалось, что в детстве я была маленькой тенью, которую замечала лишь одна старая няня.
Разумеется, я не настолько стар, чтобы начать забывать прошлое, отозвался дядя Тим. Ты была не самым приятным ребенком, Настя. Упрямым, замкнутым и высокомерным. Но меня всегда веселило, как ты изводила Риту.
Изводила? переспросила я, удивляясь и злясь одновременно. Вы что-то путаете. Это она меня изводила.
Он холодно улыбнулся, поправив очки.
Думаешь?
Уверена. Я не ныла, не капризничала, не требовала игрушек. Идеально себя вела. Делала все, что мне говорили. Старалась быть лучшей, все, что было связано с детством, глухой болью отзывалось в сердце. Верно говорят, что человек родом из детства.
Ты старалась быть лучше ее дочерей. Не все матери могут это простить, знаешь ли.
Думаете, я знала это, когда была ребенком? так же холодно улыбнулась я.
В какой-то момент ты четко это поняла, отозвался дядя Тим. И стремилась быть лучшей уже для того, чтобы обратить на себя внимание Риты. Эта тактика принесла свои плоды.
Она возненавидела меня еще больше, криво усмехнулась я. По-настоящему.
Ненависть лучше, чем презрение, заметил Тимофей.
Значит, все детство вы наблюдали за мной? прищурилась я. Дяде не стоило заводить разговор на эту тему. Или он делает это специально? Нажимает на мои больные точки, чтобы увидеть реакцию?
Слишком громкое слово, Настя. Я замечал кое-что урывками, он скрестил пальцы под подбородком, в упор глядя на меня. Вообще, раз мы коснулись щекотливой темы нашего родства, надо признать, что я был удивлен, когда ты появилась в семье брата. Хороший муж, прекрасный отец как он мог спутаться с какой-то непонятной девицей, да еще позволить ей родить ребенка? А после забрать этого ребенка в свою семью и заставить жену записать на свое имя. Феноменально, не находишь? Какой женщиной была твоя мать? Что она сделала с твоим отцом? Околдовала?
Сложно сказать. Она умерла спустя некоторое время после моего рождения, отозвалась я.
Внутри у меня все кипело от негодования какого черта? Что он несет? Для чего завел этот разговор?
Такие, как Тимофей Реутов, не будут опускаться до откровений они всегда преследуют какую-то цель.
Что ты хочешь, дядя?
Откуда тебе известно? чуть склонил он голову набок. Зарецкий молча наблюдал за нами.
От крестной.
А может быть, она и есть твоя мать? он задал вопрос, который мучил меня когда-то. Что, если крестная и правда моя мама? Но тогда, когда она привезла меня на могилу матери, я поняла, что она не лжет. Поняла это по застывшим в ее глазах невыплаканным слезам. Они действительно были близкими подругами. О таких вещах не лгут.
Забавное предположение, но не думаю, ответила я с насмешкой.
Да, Матильда точно не твоя мать, кивнул дядя.
Внутри все оборвалось.
Откуда вы знаете, как ее зовут? хрипло спросила я.
Одно время ходили слухи, что твой отец спит с ней, ответил с неприятной полуулыбкой дядя Тим. Но на самом деле они просто хорошие друзья. Твой отец знал, как тебя контролировать, Настя.
Меня опалило огнем. Только не это. Я не вынесу еще одного предательства.
Но тут же сама себя поправила. Вынесешь. Ты все вынесешь.
А дядя продолжал втыкать мне спицу в сердце все глубже.
Но тут же сама себя поправила. Вынесешь. Ты все вынесешь.
А дядя продолжал втыкать мне спицу в сердце все глубже.
Матильда не подруга твоей матери. Она подруга твоего отца. Удивлена? Неужели не догадывалась? Впрочем, Матильда хорошо играет свои роли. Именно поэтому она так высоко поднялась. Не удивлюсь, если однажды она начнет метить в губернаторы. Через Матильду твой отец давал тебе деньги. Через нее заставил тебя пойти в аспирантуру. И через нее собирался руководить твоей жизнью и дальше. У тебя такое обиженное и злое лицо прямо как в детстве.
Дядя коротко и насмешливо рассмеялся, увидев наконец мои эмоции те, которые я не успела скрыть. Браслет едва заметно нагрелся, и я вдруг поняла, что он делает. Он целенаправленно выводит меня на эмоции, чтобы понять, насколько я контролирую себя и браслет, силу которого познала. По каким-то причинам ему нужно знать, смогу ли я совладать с эмоциями. А если им интересно это, значит, моя эмоциональность может воздействовать на браслет. И
Боитесь, что я выдам себя? прямо спросила я, кое-как взяв себя в руки.
Что ты имеешь в виду? с любопытством спросил дядя.
Вы ведь пришли сюда не для того, чтобы вместе со мной отобедать, верно? Вы пришли понять, насколько я могу держать себя в руках. Себя и свою силу, данную мне браслетом. Ведь если я не смогу себя контролировать, ваши враги догадаются обо всем.
Ты нравишься мне все больше, дорогая племянница. Ремарка наши враги стали твоими, заметил дядя, аккуратно разрезая стейк в отличие от моего его стейк был слабой прожарки.
А вдруг я однажды перейду на их сторону? забросила я удочку.
Среди Реутовых много безумцев, но самоубийц нет, ответил он. Если ты сунешься к розианцам, тебя убьют. Кстати, твоя ручная свинья громко ест. Научи ее правилам приличия, добавил дядя Тим как ни в чем не бывало.
Ярослав побледнел от злости. Он вообще моментально загорался, как спичка я помнила это, прожив несколько дней в его теле.
Настя, а это ведь действительно какая-то магия никогда прежде не видел разговаривающих козлов, сидящих за столом с людьми, выдал он, прежде чем я успела что-то сказать. Впрочем, и дядя Тим не успел открыть рот как по мановению волшебной палочки в обеденном зале прямо из воздуха материализовался Август. Я замерла и, кажется, забыла, как дышать. Яр от неожиданности выронил вилку. И только дядя Тим фыркнул:
Никак не может без своих дешевых фокусов.
Как проходит трапеза? спросил маг с любезной улыбочкой. Нравится ли еда? Все хорошо? В воздухе пахнет агрессией. Август сел на противоположный от дяди конец стола, закинув ногу на ногу. Кстати, Анастасия, удивлен вашим умением держать себя в руках. Браво. Вы феноменально похожи на своего кхм дядю.
Я мрачно взглянула на мага, но промолчала.
Что ж, давайте все вместе приступим к еде! Вы молитесь перед принятием пищи какому-нибудь богу? спросил он.
Мы предпочитаем есть молча, ответила я.
У вас и шутки передаются по наследству? сделал вид, что удивился, Август. Помнится, вы, командор, пошутили точно так же пару лет назад.
У вас слишком хорошая память, отозвался дядя Тим. И плохое чувство юмора. Я не шутил. Моя племянница тоже. Давайте есть молча.
Ведь так можно больше сожрать за короткий отрезок времени, добавил Ярослав с усмешкой.
Возможно, я не разбираюсь в физиологии свиней, отозвался задумчиво дядя Тим. Будьте добры, князь, передайте мне салфетки.
Я не набью вам морду только потому, сказал Ярослав, у которого с головой явно было не все в порядке, что уважаю старость.
Высокий, статный и широкоплечий Тимофей, которого старым язык не поворачивался назвать, одарил Зарецкого таким нехорошим взглядом, что тот невольно поежился. И достал из нагрудного кармана пиджака ручку. Не знаю, что это была за штука и обладала ли она какой-либо силой, но Август моментально напрягся.
Командор, нет. Не стоит этого делать сейчас, тихо сказал он. Вы все испортите. А вы, молодой человек, поумерьте пыл. Конечно, вы мой гость, но это уже второй человек, с кем вы ссоритесь за сегодняшний день.