Он поднялся со своего места и направился к двери, а потом оглянулся и сказал всего одно-единственное слово:
Прости.
Дядя вышел, оставив меня в потрясении. Впервые на моей памяти грозный, самоуверенный и деспотичный Тимофей Реутов извинялся.
Опустив голову, я потерла лицо сухими горячими ладонями.
И поняла, что все это время пыталась завоевать не расположение Реутовых, а любовь.
Я вышла из комнаты спустя пару минут, когда пришла в себя, и казалась уверенной как обычно. В каменном зале ждала Арина. Увидев меня, она отлепилась от стены и, жуя жвачку, приветливо сказала:
Ну что, подруга, идем наверх?
Она подняла ладонь, над которой загорелся симпатичный оранжево-розовый огонек, освещающий нам путь.
Ты ведь специально устроилась работать на кафедру? спросила я.
А то. Чтобы иметь возможность приглядывать за тобой на работе, пока там отирается песик. Ну и провоцировать его, чтобы он не обращал внимания на тебя. Ужасно унылое место, пожаловалась Арина, когда мы поднимались наверх. Кстати, поговаривают, что Борис Арнольдович изменяет Диане с Людмилой Алексеевной той, которая с кафедры русского языка.
Давно знаешь моего дядю? прервала я ее, вспомнив вдруг, что и она, и Меркурий к нему относились очень тепло. Тогда, почти два года назад, в ресторане, где Арина играла роль официантки, мне показалось, что она даже ревновала его ко мне.
Давно, очень давно, подтвердила ведьма.
И как он тебе?
Тимофей по-своему хороший человек, сказала вдруг Арина. Многим он не нравится из-за прямоты и умения добиться своего. Но ведь люди и не обязаны нравиться всем, верно? Ты наверняка тоже вызываешь восторг далеко не у каждого.
Возразить на это было нечего.
И давно ты являешься протектором? поменяла я тему разговора.
Около десяти лет. Но протекторами командора мы стали около шести лет назад.
Получается, кто-то был и до вас? зачем-то спросила я.
Конечно. Другие члены нашей семьи. Наш клан служит великим князьям Вальзар уже много веков, ответила Арина. Кто-то занимается охраной Августа, кто-то такие, как мы занимается особыми поручениями.
А прошлые протекторы дяди?.. продолжать вопрос я не стала сопровождающая меня ведьма и без этого меня поняла.
Они погибли при исполнении долга, ответила она как ни в чем не бывало. Как будто бы для нее смерть была совершенно обычным делом.
Их убили розианцы? задала я новый вопрос, почувствовав, как страх покалывает ладони.
Секретная информация, мисс Хранительница. Мы даем не просто обещание не разглашать ее. Мы клянемся на крови. Никогда не заключай клятв на крови. Клятвы не всегда легко сдержать. А нарушив такую клятву, ты умрешь. Мгновенно потухнешь, И она подула на огонек в ладони. Тот моментально исчез.
Сурово, ответила я, почувствовав ком в горле. От ее слов стало не по себе. Словно на меня надвигалось что-то неминуемое, страшное, и Арина предвидела это.
Зато справедливо, Арина коснулась стены, и перед нами появился проход. Мы снова оказались в доме.
После щедрого завтрака (еда снова сама собой появилась на столе) нас было решено отвезти домой. Перед тем как мы покинули особняк, внизу из воздуха материализовался Арнольд снова в классических брюках и очередной белоснежной рубашке с длинными рукавами.
Наглый мальчишка с разбегу обнял меня на прощание и заявил, хитро поглядывая на Ярослава:
Мы не прощаемся, конфетка, мы говорим друг другу: «Пока».
Зарецкий, впрочем, лишь обжег его недобрым взглядом, но ничего не сказал и первым покинул особняк. А я с трудом отлепилась от Арнольда.
Совсем обалдел? прошипела я. Какая я тебе конфетка, умник?
Самая сладкая, огорошил меня этот возмутительно наглый ребенок. Услышавшая это Арина прыснула со смеху.
Арнольд, нахмурился Август, тебе было запрещено покидать комнату.
Но ведь нужно попрощаться с гостями, дядя. Иначе невежливо, голосом невинной овечки ответил тот и усердно помахал мне. Приезжайте еще, Настя.
Лучше бы вместо него пришел дядя Тим, но его, как и Алену, я сегодня больше не видела.
Мы с Ярославом сели в одну из машин, за рулем которой находился незнакомый мужчина-маг, и направились в город. За нами следовал еще один автомобиль тоже с магами.
Когда мы неспешно проезжали мимо дома, в котором я когда-то жила, я не удержалась и повернулась к окну, чтобы получше разглядеть его. Классический стиль, безупречное сочетание цветов, четыре уровня особняк мечты, который в нежном солнечном свете казался сказочным. Моя «любимая» золотая клетка.
Я приоткрыла окно.
На широком балконе, увенчанном треугольным фронтоном и акцентирующем внимание на колоннаде входного портала, стояли мои сестры. Олеся, чьи медные волосы трепал ветерок, и Яна, которая была одета во все черное, словно находилась в трауре.
Кажется, они ругались. Яна вдруг ударила Олесю по щеке с силой, потому что сестра, которая по документам считалась моим близнецом, оступилась и схватилась за щеку. Оттолкнув Яну, Олеся убежала в дом. А я закрыла окно и откинулась на спинку сиденья. Сестры всегда были дружными, особенно когда дело касалось издевательств надо мной, что же произошло между ними сегодня? Бить по щеке метод Риты, Яна истинная дочь своей матери.
А вот Олеся Я вдруг вспомнила слова Ирины о том, что Инесса настоящая мать Олеси. Отдала ее во младенчестве. Какая же все-таки глупость. Может быть, Дейберт с помощью Олеси проводит какое-то тайное расследование? Например, о бизнесе отца. Уверена, что он занимался отмыванием денег или еще чем-нибудь незаконным.
Мне вдруг подумалось а жаль, что моей матерью не может оказаться Инесса Дейберт.
И жаль, что она возненавидела меня, решив, что я унижаю Олесю.
Ты в порядке? вдруг спросил Ярослав, и я повернулась к нему.
Да. А сам?
В порядке.
Мы покинули поселок и помчались к городу по дороге, которую с обеих сторон будто молчаливые воины обступили высокие статные ели.
А ее родители знают? спросил вдруг Яр после молчания длиною в несколько минут, глядя в окно, за которым проносился хвойный лес. Кто ее похоронит?
Я опустила глаза.
Думаю, Карл обо всем позаботится. Она была его ученицей и племянницей, хотя в этом они уже сомневаются. Он и родителям сообщит.
Мы ведь, наверное, должны собраться? Те, кто с ней учился? спросил Ярослав, нахмурив брови. Нужно собрать ребят из класса и
Нет, Ярик, не надо, очень мягко осадила его я. Ты не должен об этом знать, понимаешь? О Полине известно ограниченному количеству людей. Если начнешь проявлять инициативу, Ротенбергер может что-то заподозрить.
Но ведь это неправильно! с каким-то отчаянием сказал Ярослав. Нужно попрощаться. Это будет как-то по-человечески, да?
И я осознала внезапно, какой он добрый. В его душе много света, пусть порою Яр говорит и делает не слишком красивые вещи.
Вредный, противный, злопамятный, со своим дурацкими шуточками и вечным недовольством по поводу и без. Но добрый.
Неправильно. Но еще более неправильным будет дать нам себя раскрыть, сказала я, обняв его и положив голову на плечо. Мы должны победить. Иначе нас постигнет участь Полины.
Неправильно. Но еще более неправильным будет дать нам себя раскрыть, сказала я, обняв его и положив голову на плечо. Мы должны победить. Иначе нас постигнет участь Полины.
Полина младше меня на год, а ее уже нет. Это так странно, задумчиво произнес он еще несколько минут спустя. Странно и неправильно. После того что она сделала с нами, я решил, что она просто маленькая мразь, но я не хотел, чтобы она умирала.
Знаю, ответила я.
До самого дома мы ехали молча, каждый думая о своем, но то, что мы сидели, вплотную прижавшись друг к другу, согревало. Не тела души.
***Алсу пила ореховый капучино и то и дело смотрела на стильные наручные часы, плотно обтягивающие кожаным ремешком тонкое запястье. Она не слишком любила часы и браслеты обычно они ей мешали. Но это был подарок Олега на их третью годовщину, и Алсу старалась не снимать их помнила сияющие глаза любимого парня, когда он подарил ей черную бархатную коробочку.
Часы были дорогими, дизайнерскими, с аккуратным круглым циферблатом и стальными стрелками. Чтобы купить их в подарок девушке, Олег устроился на какую-то очередную подработку, и она это безумно ценила.
Олег сам надел эти часы на ее запястье, сам застегнул ремешок и объявил:
«Не снимай их. Смотри и вспоминай меня, малышка».
«Я и так о тебе всегда помню», возразила она тогда, а он в ответ поцеловал ее.
Другим он казался поверхностным, неглубоким, даже глупым, так, шутом, но ради Алсу Олег делал все. Хотел провести с нею всю свою жизнь в качестве мужа. И даже детей хотел когда-нибудь, в отдаленном будущем. Правда, сначала твердо решил обзавестись жильем, а только потом жениться, чтобы было куда привести жену.
Обычно Олег не опаздывал на свидания, но сегодня его все не было и не было. Алсу заказала уже вторую чашку кофе, а парень все не приходил и не приходил. И ее сердцем овладело дурное предчувствие.
В последнее время Олег слишком сильно изменился. Его будто бы подменили. Или зомбировали. Что именно с ним происходит, Алсу не понимала и ужасно волновалась.
Он пришел, когда она уже хотела заказывать третью чашку. Прибежал, запыхавшийся, и сел в кресло напротив Алсу. Растрепанные черные волосы, лихорадочно блестящие глаза, странная полуулыбка с ним однозначно что-то было не так.
Привет, настороженно улыбнулась Алсу Олегу.
Привет, отозвался он и коротко улыбнулся. Даже целовать не стал как обычно.
Ты опоздал.
Сам знаю, огрызнулся парень. Алсу прикусила губу, почувствовав неладное.
Что-то случилось? тем не менее спокойно спросила она.
Нет, коротко отозвался Олег.
Ты странный. Точно все в порядке?
Точно, отозвался он нервно. Что за глупые вопросы?
Прости, просто я волновалась, а ты не отвечал на звонки и сообщения.
Лицо парня чуть смягчилось.
Забыл телефон дома.
Алсу протянула руку, чтобы поправить его волосы, но Олег вдруг отпрянул от нее.
Что такое? испуганно спросила девушка.
Не трогай, хорошо?
Она лишь пожала плечами.
За их столиком воцарилось молчание, но вовремя подошла официантка, которая спросила у Олега, что он будет.
То же, что и она, ответил тот.
Может быть, сходим в кино? спросила Алсу, пытаясь понять, что нашло на любимого и почему он так холоден. Она всегда была терпелива с ним, возможно, именно поэтому их отношения были такими долгими. Олег был горячим пламенем, обжигающим и веселым, а Алсу кусочком речного льда, холодной и спокойной.