Был педсовет в актовом зале. Пригласили нас с родителями. Мы договорились, что каждый скажет дома о том, что мы не хотим никакого выпускного бала, никакого ресторана, голубей этих бедных дрессированных и ужасного шествия через весь город, и парада мод тоже не хотим. Родители пошли с нами в школу и в ответ на заявление дирекции «не устраивайте демострации, таким инвалидам детства, как Бернадская, помогает государство, им лекарства бесплатно, все лечение бесплатно» сказали, что это «бесплатно» надо еще где-то достать, купить, передать и привезти и что взамен выпускного мы, и ученики, и родители хотим помочь и Лизе Бернадской, и другим больным детям. Как это все чаще и чаще делают выпускники в цивилизованных странах. Взрослая женщина, завучка-воспиталка, педагог, принялась убеждать, что это у нас один раз в жизни такой вечер, что это должно запомниться, и что скажет гороно, если в нашей школе провалится выпускной вечер Директор знаешь что сказал? Он сказал: мы вам не верим. Вы что-то затеваете. Напишите нам сценарий вашего мероприятия, если вы не хотите наш сценарий. (Ты это слышишь, Лиза?! Сценарий мероприятия!) И пусть классный руководитель, сказал директор, нам принесет его. Понимаешь, Лизочка, они, которые знают нас с шести лет, нам не верят. По-моему, это не по-человечески не верить детям, которые выросли у них на глазах. И по-моему, мы все-таки выросли довольно приличными людьми. За редким исключением. Как думаешь?
И вот когда директор сказал: «Мы вам не верим», встала Гора, Горпина Димитровна, и сказала: «А я верю». А за Горпиной встал всеми уважаемый наш физик Пауль Францевич и встала биологичка. Ну а Ирочка-англичанка с самого начала нас поддерживала и была с нами. И Оксана Ивановна. И все другие учителя.
Викин отец привез для тебя новый аппарат ИВЛ, искусственной вентиляции легких. По всему видно, что от этого Вике лучше не стало. Еще хуже. Я соглашусь с ней говорить. Но только тогда, когда ты откроешь глаза, Лизонька.
А еще, Лизонька, в школу приходил какой-то маленький мальчик из третьего класса. Он спрашивал, где ты. Он даже имени твоего не знает. Сказал, что очень высокая девочка обещала научить его, как стать человеком чести. Мы ему рассказали, что ты заболела, и он скис. Лизок, признавайся, это твой новый кавалер? Его зовут Лева. Сказал, что еще придет.
Мой брат Дато носит еду медсестрам. Они ему говорят, зачем. Он говорит, чтобы вы не отвлекались, чтобы покушали быстро и сразу лечили нашу Лизу. А его спрашивают, а Лиза тебе кто. А наш Дато как сверкнет глазами! И пошел домой. Это мой брат. И твой брат, Лиза! Смешной. Идет, руки в карманы. Резкий. Желваки ходят на щеках, слушай. Очень переживает. Очень, Лиза.
Полина Игоревна отложила визит в Бат. Мистер Гослин то у нее, то у нас. Там, у вас в доме, такое творится, не спят ночами. Они по очереди сидят у тебя там, умывают, расчесывают, какие у тебя красивые волосы выросли густые. Дмитрий Михайлович, твой папа уважаемый, приходит к тебе и читает книги вслух. Мистер Гослин скучает по тебе и плачет иногда. Но такой хороший мальчик, настоящий мужчина плачет тихо, чтобы не огорчать родителей. Выкатывает губку нижнюю и бежит бегом в вашу с ним комнату, чтобы никто не видел. Утыкается лицом в твою постель Полина с ним занимается. Читает ему книги, говорит о хорошем, о том, как будет летом, когда ты вернешься домой. Не подведи своего брата, Лизка родная!
Мой брат Дато носит еду медсестрам. Они ему говорят, зачем. Он говорит, чтобы вы не отвлекались, чтобы покушали быстро и сразу лечили нашу Лизу. А его спрашивают, а Лиза тебе кто. А наш Дато как сверкнет глазами! И пошел домой. Это мой брат. И твой брат, Лиза! Смешной. Идет, руки в карманы. Резкий. Желваки ходят на щеках, слушай. Очень переживает. Очень, Лиза.
Полина Игоревна отложила визит в Бат. Мистер Гослин то у нее, то у нас. Там, у вас в доме, такое творится, не спят ночами. Они по очереди сидят у тебя там, умывают, расчесывают, какие у тебя красивые волосы выросли густые. Дмитрий Михайлович, твой папа уважаемый, приходит к тебе и читает книги вслух. Мистер Гослин скучает по тебе и плачет иногда. Но такой хороший мальчик, настоящий мужчина плачет тихо, чтобы не огорчать родителей. Выкатывает губку нижнюю и бежит бегом в вашу с ним комнату, чтобы никто не видел. Утыкается лицом в твою постель Полина с ним занимается. Читает ему книги, говорит о хорошем, о том, как будет летом, когда ты вернешься домой. Не подведи своего брата, Лизка родная!
Директор школы опять собирал родителей, потому что на собрание пришли чиновники из гороно. Наши родители, мой отец, отец Вики, отец Хэттера надели пиджаки и галстуки и от имени всех заявили опять, что их дети отменяют свой выпускной вечер и вместо этого все собранные деньги отдают для твоего лечения и реабилитации, а также для лечения и реабилитации других тяжелых детей. Господи боже, мне так понравилось это хорошее слово «реабилитация». Это значит, ты и другие тяжелые дети где-то будут отдыхать и восстанавливать силы. Будут радоваться, читать книги, слушать музыку и болтать с друзьями.
Мы все ждали во дворе, что они решат. А Хэттер сказал, ага, щас! они там что-то за нас решают, и прорвался на собрание. Вошел и с ходу сказал, что вы взрослые люди, а мусолите непонятно что, «можно-нельзя». Нам решать, что делать. Вы у нас спросите. Хотим мы выпускной вечер или нет.
И тогда, сказал Хэттер, мы точно запомним наш выпускной бал на всю жизнь, по крайней мере, будем относиться к самим себе с уважением, так сказал Хэттер, а мы подглядывали и подслушивали из-за полуоткрытой двери. И когда он так сказал, мы в коридоре все два класса все зашумели и захлопали. И наши родители, учителя наши, наша химичка Горпина Димитровна, историчка Оксаночка, Пауль Францевич, биологичка, Ирочка-англичанка и практически все-все учителя, которые у нас в классе преподавали, вышли к нам в коридор. А в зале остались только чиновники, директор и завучи. А наша классная, конечно, тоже была с нами. Хотя ей ведь несладко. Она только приседала от страха, прижимала ладонь ко рту и переживала, что ей попадет за плохое воспитание ее выпускников. Слушай, Лиза, разве мы плохо воспитаны? Я так не думаю.
Не понимаю одного, Лиза, почему ты никому об этом не рассказала?! Если бы Кубрина случайно не проговорилась в туалете, поправляя свой адский макияж, и я бы не знала! Лиза!
Группа из Викиного окружения придумала новый флешмоб. Детско-сопливое: «Прости», «Прости, мы пошутили». Они пишут тебе записки и думают, как их тебе передать. Дуры! Вай мэ, какие пустые круглые дур-ры! Но не все. Многие из Викиного окружения очень раскаиваются. И отказываются от участия в выпускном не потому, что боятся наказания. А потому, что наконец поняли Мы специально собирались в школьном дворе говорить об этом. Кричали до хрипоты. Вика рыдала ужасно. Рена морозилась, мол, она вообще не знала, вот цена их дружбе с первого класса. Остальные просто дебильно стояли, молчали, девицы плакали, дуры такие. Если бы мы знали Если бы мы знали, то никогда Нас выгнал сторож, пригрозил, что вызовет полицию.
А может, и надо было вызвать полицию. И во всем признаться. Обезьяны. Толпа. Помнишь, мы с тобой читали об одиночестве в толпе? «когда безумно всем хохочется». Вай мэ, как же тяжело без тебя сейчас, Лизочек, как за тебя тревожно.
Мы уже поняли, что гороно и дирекция страшно нервничают, когда видят, что все выпускники собираются в школе и о чем-то или тихо говорят, или спорят. Тогда мы стали собираться на стадионе. А вчера к нам на стадион пришли лицеисты из всех трех выпускных классов лицея. Это вообще, Лизка! Их, оказывается, организовали ботаны нашего «А» и вашего «Б» классов. Не знала, что наши ботаны такая организованная мощная сила. Они где-то вместе на олимпиадах и конференциях научных встречались с лицеистами, вот лицей и присоединился к нам. Там один есть Давид, он победитель региональных конкурсов по праву, он все законы знает наизусть, разбирается во всем, очень умный. Он сказал, что гороно и дирекция школы не имеют права указывать нам, проводить или не проводить выпускной. А они опять, в который раз, собрали наших родителей и сообщили, что насчет бала, ресторана и прочего это мы как хотим, но шествие и торжественная церемония не отменяются и должны состояться, поэтому мы все должны идти колонной из школы на центральную площадь, там достойным будут вручать медали, аттестаты нам отдадут в школе, в актовом зале. И потом мы можем уходить домой.
Интересно, а если мы не подчинимся, нам не дадут аттестаты?
Все, кто купил костюмы и платья, сдали их в магазины. Все, кто шил, повесили фотографии нарядов в интернете. Это принципиально мы так договорились. Вика поместила в интернете на продажу пять роскошных платьев. Три уже купили, Вика привезла деньги прямо в больницу, отдала Илаю для самого необходимого, потому что твои родители от денег отказываются. А Илай сам связывается с твоим врачом и все уже купил, и отдал медсестрам. Дмитрий Михайлович и Ксения только повторяют: «Дети, что вы делаете, дети, что вы делаете!» А мы им отвечаем, что все делаем правильно. Калбатони Полина тоже так считает, что правильно.
Каждое утро мне звонят: «Дышит?» Вместо «здравствуй» спрашивают. Лиза, ну давай я уже отвечу утвердительно. Я хочу ответить: дышит! Ты даже не представляешь, как ты можешь нас всех порадовать.
Мы с лицеистами опять собрались накануне выпускного на стадионе. Обо всем договорились, куда приходим, где собираемся. И когда расходились, слушай, Лизок, Давид, который законы знает, ну ты помнишь, я писала, потом отдельно тебе про него расскажу по секрету, он вдруг спросил:
Стоп! А в каком прикиде мы завтра идем на площадь?
И кто-то из ботанов ответил:
Как всегда. Тупо в синем.
И в кедах!
Дорогая Лиза!
Сегодня вечером мы долго стояли под окном реанимации. Илай и Хэттер где-то раздобыли лестницу и клеили на окно, напротив которого ты лежишь, яркий желто-синий автобус. Мы мечтаем, чтобы ты открыла глаза, чтобы ты задышала сама, чтобы ты увидела окно, а там yellow-blue bus. Ты будешь довольна. Правда же?
Дыши, Лизка, ну пожалуйста, дыши!
А еще, Лиз, я прочла у тебя здесь, в дневнике, про ангелов. Про земных ангелов. Ты, конечно, права, дорогая: они разные. Они могут быть толстыми и лукавыми, добродушными и наивными, маленькими и любопытными, решительными, ответственными, мудрыми, бесстрашными. Некоторые даже слишком много курят или плачут от переживаний. Одно у них общее они ангелы. А еще ангел может быть высокой худой девочкой с короткой стрижкой и прозрачными сверкающими глазами, моей любимой подругой по имени Лиза Бернадская.