Эти сыщики из опытных филёров должны были следить за всеми лицами, проживающими или приехавшими временно на контролируемую ими территорию. В участках они проверяли паспорта лиц, показавшихся им подозрительными.
Эти сыщики из опытных филёров должны были следить за всеми лицами, проживающими или приехавшими временно на контролируемую ими территорию. В участках они проверяли паспорта лиц, показавшихся им подозрительными.
Донося о них охранному отделению, надзиратели устанавливали особую слежку. Они следили за людьми, к которым часто собирались гости и через дворников и швейцаров узнавали всегда, когда у каких-либо общественных деятелей устраивались тайные собрания или заседания.
Все квартиры, где проживали студенты, находились под наблюдением. Обо всем, происшедшем за день, надзиратели доносили в отделение, которое сопоставляло их сведения со сведениями другого рода и принимало свои меры.
Отчасти в тесной связи с охранной командой находились в Петербургском охранном отделении филёры так называемого центрального отряда. Здесь были сыщики, которые знали в лицо уже известных революционеров, из тех, понятно, что успели скрыться и были в розыске. Многие из филёров этого отряда знали иностранные языки, и их посылали за границу в места, где проживали революционеры, бежавшие из России.
Филёры подробно заносили в свои тетрадки описание наружности эмигрантов: рост, цвет волос, глаз, внешность и пр. Если удавалось незаметно фотографировали. В Петербургской «охранке» была особая комната, увешанная фотографиями известных революционеров. На столе лежали толстые альбомы.
Иногда сыщиков неожиданно проверяли, смогут ли узнать революционера, если он появится при царском проезде. Как только из-за границы доносили, что такой-то эмигрант выехал в Россию, ему навстречу высылался для опознания агент центрального отряда.
Часть филёров отряда была вполне образованными людьми студенты, курсистки, чиновники, окончившие университет на средства «охранки». Этим образованным сыщикам давали более сложные поручения, и им иногда удавалось вступить в приятельские отношения даже с общественными деятелями. Следует вспомнить и так называемое регистрационное бюро.
Работали при нём гостиничные филёры. Эти сыщики следили только за приезжающими в столицу, останавливавшимися в гостиницах и меблированных комнатах. Они проверяли паспорта приезжих и следили за теми, кто думал, что им удалось избежать прописки в участке. Были меблированные комнаты, которые нарочно соглашались не прописывать, если приезжий просил об этом. Но тут же владельцы комнат сообщали о нём гостиничному филёру.
Были общественные деятели, слежка за которыми шла по всей России. Как только он прибывал в Петербург, паспорт его относился в регистрационное бюро, где заносили все данные: с кем виделся, что делал, когда уехал. Таких гостиничных агентов было немного, около 40. Ну, а НН, как и в Москве, занимались непосредственно филёры «охранки». Разбиты они были на две группы, кроме них имелись филёры, выполнявшие отдельные поручения, и вокзальные филёры.
Филёр только следил, в планы относительно наблюдаемого руководство его не посвящало. Ему давали сравнительно однообразные поручения: встретить «товар» (объект) при выходе из такого-то дома, провести до первой встречи с кем-нибудь. Затем филёр бросал «товар» или сдавал его другому филёру, а сам «вёл» второе лицо.
К швейцарам и дворникам обращаться не рекомендовалось. Необходимые справки давали в охранном отделении уже надзиратели.
1.4. Главный филёр империи
Как отмечалось выше, у истоков реорганизации филёрской службы, нацеленной на выполнение новых, более сложных задач, вставших перед политическим сыском в конце XIX века, стоял тогдашний заведующий НН в Московской «охранке» Евстратий Павлович Медников. Именно он играл ключевую роль как в непосредственном руководстве этой службой впоследствии в ДП, так и в выработке основных методов НН, подготовки и обучения филерских кадров.
В отличие от других полицейских чинов высшего ранга, Е.П. Медников был выходцем из простой крестьянской семьи. Родился он в 1853 году, закончил церковно-приходскую школу и в 1878 году был призван на военную службу, уже будучи семейным человеком (имея трехлетнего сына).
Через три года, по семейным обстоятельствам в чине старшего унтер-офицера он был уволен в запас. И тогда же, в 1881 году зачислен сверхштатным околоточным надзирателем полицейского резерва Московской городской полиции. Отсюда его откомандировали в только что созданное Охранное отделение на должность филёра.
Через три года, по семейным обстоятельствам в чине старшего унтер-офицера он был уволен в запас. И тогда же, в 1881 году зачислен сверхштатным околоточным надзирателем полицейского резерва Московской городской полиции. Отсюда его откомандировали в только что созданное Охранное отделение на должность филёра.
В марте 1882 года благодаря усилиям Медникова в Москве было арестовано паспортное бюро, склад огнестрельного и холодного оружия. Особенно сложным для Московской «охранки» был 1883 год коронования Александра III. Приходилось сочетать наблюдение за отдельными группами революционеров с розыском потенциальных террористов, а также вести наблюдение за всеми лицами, прибывавшими в Москву, проверять подлинность их документов.
В декабре 1883 года Медникова направляют в Харьков, где под его руководством ведется наблюдение за квартирой, в которой размещалась нелегальная типография. Наблюдение закончилось арестом типографии. Успех в Харькове не был рядовым событием, поскольку подпольные типографии были мишенью 1 для ДП.
Каждый провал типографии наносил удар по революционному движению. В 1884 году Медников установил место печатания литографированного журнала «Студенческий Союз», после чего типография была опечатана и ликвидирована.
Не менее успешными были и последующие годы. Наблюдение и аресты проводились в Москве, Твери, Туле, Саратове, Костроме. Так, в Твери была ликвидирована типография, где печатался революционный сборник «Союз», выследили кружок, причастный к созданию сборника.
Как писал один из чиновников Московской «охранки», «успех этого дела в значительной степени принадлежал Медникову, который лично посещая места наблюдения, организуя его сообразно местным условиям, настолько умело руководил розыском, что филерам почти без участия агентуры удалось безошибочно установить деятельный центр издательского кружка».
Оценивая деятельность Московской «охранки» по борьбе с оппозиционным движением, министр внутренних дел, по словам московского обер-полицмейстера, «обратил внимание на строгую дисциплину, последовательность и осторожность чинов охранного отделения в деле наблюдения антиправительственных лиц».
В письме на имя Московского обер-полицмейстера министр выразил благодарность начальнику Московского охранного отделения и чиновнику для поручений Медникову, «административным способностям и организаторскому таланту коего и была, главным образом, обязана постановка дела наблюдения».
В 1883 году за «отлично усердную и ревностную службу» он получил чин коллежского регистратора. В 1888 году его назначили полицейским надзирателем, в 1890 году чиновником канцелярии московского обер-полицмейстера. Однако все перечисленные назначения почти ничего не изменили в его основной деятельности.
В 1887 году Медников и его филеры выследили и провалили в Саратове местные революционные кружки. В октябре 1890 года он и его сотрудники выследили в Костроме М.В. Сабунаева крупного представителя народовольческой организации. Вскоре он сам и группа укрывавших его лиц были арестованы.
Как уже отмечалось, филёрская служба не имела статуса государственной. Для упрочения положения филёров их часто зачисляли городовыми, околоточными надзирателями и на другие должности московской полиции. В таком положении в первые 7 лет своей службы находился и Медников.
В 1888 году «ввиду многолетней опытности в делах розыска и наблюдения за неблагонадежными лицами, неоднократно до казанной умелым и успешным выполнением возлагавшихся на него поручений особой важности», он был официально назначен заведующим наблюдательным составом Московской «охранки», хотя практически уже давно руководил ей.
За удачную организацию службы НН и добровольных дружин во время коронации Александра III ему была пожалована тёмно-бронзовая медаль для ношения в петлице на Александровской ленте. Это была одна из первых его наград. В 1888 году ему был пожалован орден Станислава 3-й степени, затем «вне правил» орден Станислава 2-й степени.
В феврале 1890 года директор ДП, обращаясь за помощью в Московскую «охранку», писал московскому обер-полицмейстеру о том, что «московские филёры усвоили себе приемы наблюдения несколько отличные от приемов, практикуемых в Санкт-Петербургском охранном отделении.
В связи с тем, что эти приёмы не были известны местным революционерам и зарекомендовали себя как весьма эффективные, директор Департамента полиции просил командировать в Петербург 15 филеров Московского охранного отделения». Непосредственное руководство ими было возложено на Медникова.
Методы и приемы наблюдения, выработанные Медниковым, прошли проверку в самых неожиданных и сложных ситуациях. Он предпочитал иметь в числе филёров служащих из бывших солдат, прошедших жестокую военную выучку. «Он знал и понимал их хорошо, умел разговаривать, ладить и управляться с ними», пишет жандармский генерал А.И. Спиридович. Интересна и характеристика, которую он дал самому Медникову.
«Медников был простой, малограмотный человек, старообрядец Природный ум, сметка, хитрость, трудоспособность и настойчивость выдвинули его. Он понял филёрство как подряд на работу, прошел его горбом и скоро сделался
подрядчиком, инструктором и контролером. Он создал в этом деле свою школу Медниковскую, или как говорили тогда "Евстраткину школу"».
В 1891 году за хорошо организованную охрану в период пребывания Александра III в Москве, Медников из кабинета его величества получает золотой перстень с рубином и бриллиантом. 15 мая 1893 года золотые часы с золотой цепью с изображением на крышке государственного герба; 2 сентября 1896 года он получает золотой перстень с бриллиантом в связи с коронацией императора Николая II. Периодически Медников получает денежные премии.
В декабре 1893 года по требованию ДП Медников был командирован в Санкт-Петербург, где на него было возложено заведование филерами и контроль за их службой по наблюдению за местными революционерами. Вскоре был обнаружен круг лиц, стоявших близко к издательской деятельности народовольческой группы.