Так что приходится разрабатывать этот мир в моем «Гарри». Вот, к примеру кому отчитываются главы филиалов Академии, частью которой является Хогвардс? Где находится правительство мира магов? Должна быть какая-то столица, точно. И в ней то самое правительство.
Конечно, проще делать как Роулинг ничего никому не объяснять. Ставить перед фактом, да и все.
Или как Толкиен вот есть такой замок, в нем живет король и его подданные. Вокруг каменистая пустыня. Чем живут, как питаются, что пьют кого колышет? Живут, да и все тут!
Или у того же Толкиена: идет войско орков. Многотысячное войско! Что они жрут? Что пьют? Где их обозы? Как они могут биться без еды и воды?
Редкий автор затрудняет себя созданием полноценного мира хотя бы в общих чертах. А я так не могу. Я стараюсь следовать логике. Стараюсь! По мере сил, конечно.
Итак, в один прекрасный момент маги решили переселиться в параллельный мир, сделав его своей базой. Основная жизнь проходит у них в обычном мире, но они регулярно посещают мир магов. Подчиняются законом мира магов когда там находятся, и когда находятся в обычном мире. Назову его хмм Мир Холмов! Вот как! А что? Это ведь из ирландской мифологии под холмами есть свой мир. Мир магии, эльфов и фей. И люди туда время от времени попадали. И возвращались без памяти. Как возвращались другой вопрос.
Итак, в один прекрасный момент маги решили переселиться в параллельный мир, сделав его своей базой. Основная жизнь проходит у них в обычном мире, но они регулярно посещают мир магов. Подчиняются законом мира магов когда там находятся, и когда находятся в обычном мире. Назову его хмм Мир Холмов! Вот как! А что? Это ведь из ирландской мифологии под холмами есть свой мир. Мир магии, эльфов и фей. И люди туда время от времени попадали. И возвращались без памяти. Как возвращались другой вопрос.
Кстати вот и версия, почему они возвращались беспамятные их ловили маги и чистили эту самую память.
А вот в русской версии этот мир называется Беловодье. Это тот же мир, что и Мир Холмов, только название другое. Русские ведуны тоже умели ходить в этот самый мир. В Африке этот мир называется Мир Колдунов. В Австралии нет, там магов нет. Их уничтожили белые переселенцы вместе со всеми аборигенами. Те аборигены, что остались полностью лишены магических способностей и превратились в животных-попрошаек, не умеющих и не желающих работать, сидящих на шее государства. И поделом этой самой шее
Кто там у нас остался? Земля викингов? Ну тут все просто. Мир Троллей! Хмм сразу вспомнились пиратские порталы, куда утаскивают уворованные книги. Вот где мир троллей! Тролль на тролле, и троллем погоняет! Чтоб их понос прошиб на века вечные.
Я отхлебнул легкого светлого пива из высокого стакана и вылущил из скорлупы соленый орешек. Пиво тоже пью редко. Но вот так посидеть, посмотреть на людей, подумать это нужно. Посидеть, подумать, выстроить сюжет, выстроить схему повествования. Я ведь не составляю планов, не пишу схемы как именно будет построен сюжет. Даже до конца не знаю, чем закончится книга, и что будет происходить с героем. Единственное, непреложное правило: главный герой должен жить! Должен победить врагов, обстоятельства, судьбу и выжить! И только так! И никаких исключений из правила!
Людям нужен позитив. Людям нужна радость! Сопереживая герою, ассоциируя себя с героем книги, они проживают с ним его жизнь. И с ним они побеждают. И в их жизни становится немножко больше позитива. А это ведь хорошо. Это просто здорово нести в мир радость! Нести позитив!
Вот за это мне и нравится моя профессия писатель. Убить человека сможет всякий можно этому научить практически любого в большей или меньшей степени. Но сочинить интересную историю этому научить нельзя. Возможно, став писателем, я компенсирую тот негатив, который приносил в мир, будучи снайпером. По крайней мере мне так хочется думать.
Ну вот постепенно, шаг за шагом я и выстроил мир Гарри. Оба мира Гарри. В книге я не буду так подробно рассказывать о мироустройстве, но я должен от чего-то отталкиваться. На что-то опираться. Система магии, система мироустройства, отношения между людьми все это добавляет достоверности роману, ведь без достоверности повествования человек не может погрузиться в историю. Не может сопереживать.
Привет!
Я едва не вздрогнул. Вот же черт! Так ушел в свои мысли, так увлекся построением мира, что забыл обо всем на свете! А этого допускать нельзя. Забыл, кто я есть! Расслабился! А если бы кто-то зашел со спины и воткнул мне нож в сердце? Тогда как? Осел!
Извини, что тебя напугала! Сьюзен мило улыбалась, глядя в мое злое лицо Я думала, ты вообще ничего не боишься. В первое мгновение подумала сейчас вскочишь от испуга и дашь мне в физиономию. Даже испугалась. Ты покраснел! Хи хи или ты меня боишься? Не бойся! Я не ем писателей! Если нет кетчупа.
Терпеть не могу кетчуп! почему-то сказал я, и тут же хрюкнул от смеха. На кой черт я про кетчуп? Вообще-то я в юности почти всегда терялся в компании красивых женщин, нес всякую ерунду, за которую потом было стыдно. Но не сейчас же? Мне пятьдесят лет! Я битый-перебитый, что мне какая-то сценаристка-писательница не первой свежести? И чего я на нее так отреагировал?
Поехали ко мне? вдруг предложила Сьюзен Купим с собой еды в китайском ресторанчике, бутылку вина, а потом я дам тебе готовый сценарий, и ты вывалишь на него кучу дерьма. Я тебя пошлю в задницу, ты рассердишься, я тебя успокою, и мы в конце концов придем к компромиссу. Поехали?
Поехали! сказал я, меньше всего сейчас думая о сценарии. Эта женщина меня волновала. От нее тонко, почти неуловимо пахло духами, а еще чистым женским телом, и не знаю чем но так притягательно, так сладко, как может пахнуть только женщина для мужчины, воздерживавшегося от секса больше полутора месяцев.
Мне нравится восточная кухня. Нет, вот так: я обожаю восточную кухню. Чтобы остро, чтобы перец и сладость, чтобы странные сочетания и причудливые формы. Но все это чудо безнадежно остыло, и нет микроволновки, чтобы разогреть. Как только мы переступили порог квартиры Сьюзен и дверь за мной захлопнулась, она тут же бросила на пол сумочку, вырвала из моих рук пакеты, отправив в соседство к сумочке, и начала срывать с меня одежду. Все, что я сумел сделать это уберечь мои рубаху и штаны от безвременной гибели в руках озверевшей бабы. Завопил, что сам разденусь, что эта рубаха дорога мне как память, и что с самого детства не нуждаюсь в помощниках при раздевании.
Первый раз ЭТО случилось прямо на ковре в прихожей (или как они тут у них называются?). Ковер был пушистым, потому моей спине не было нанесено никаких повреждений. Сьюзен можно сказать меня изнасиловала, но я почему-то этим совсем даже не был обижен. Скорее наоборот.
Второй раз, после небольшого отдыха на широченной кровати, похожей на аэродром и способной уместить человек десять участников оргии. Скорее всего, эдакую громадину собирали уже на месте, а делали по специальному заказу.
Впрочем долго рассуждать на эту тему у меня не было ни времени, ни желания. Какое еще желание кроме очевидного может быть у мужчины, перед которым маячит задранный к небу голый женский зад? Уж точно в этот момент он не хочет декламировать выдержку из «Одиссеи» Гомера.
Третий раз был более спокойным, «семейным» и когда закончилось Сьюзен с удивлением и нотками усталого восхищения в голосе сказала:
Ты зверь! Ты русский медведь! Дикий, жестокий и яростный! Ты меня всю истрепал, как бульдог тряпку!
Кто кого еще истрепал! довольно ухмыльнулся я, проводя по правой груди Сьюзен. Грудь была упругой, крепкой, с коричневым крепким большим соском. Красивая грудь! Небольшая, но очень даже впечатляющая. Как и правая.
Я вообще не понимаю ни мужского стона по огромной груди, ни женских комплексов на тему: «Меня никто не любит, потому что у меня маленькие сиськи!». Как сказал мне однажды старый, опытный автомобильный перекуп: «У каждой машины есть свой покупатель. Просто он пока до тебя не дошел». Так и у женщин на любую женщину есть свой мужчина. Просто его надо поискать. А еще не упустить свой шанс. Как сказал мне один умный еврей: «У каждого человека в жизни бывает несколько шансов. Надо просто понять, что это твой шанс, и его не упустить!».
Да, мне нравятся стройные, спортивные женщины с небольшой грудью и крепкими длинными ногами прыгуний в высоту. Но есть мужчины которым нравятся и барышни с картин Рубенса. На вкус и цвет все фломастеры разные!
Сьюзен была в моем вкусе. Твердый, плоский живот, длинные ноги, аккуратно подбритый лобок (первый признак того, что женщина ухаживает за собой), небольшая грудь и твердая, круглая попка. И кожа, пахнущая то ли апельсинами, то ли каким-то другим экзотическим фруктом. Я не выдержал и спросил:
Чем от тебя пахнет?
Чем?! Сьюзен встрепенулась, села и обвела себя взглядом плохо пахнет?!
Нет-нет! улыбнулся я Пахнет очень хорошо! Запах такой странный. Будто апельсинами! Приятный запах.
Ффухх напугал меня! Сьюзен плюхнулась на спину и закатила глаза Думала, зуб больной, изо рта плохо пахнет, или хмм мда. А это притирания с апельсиновым маслом. Чтобы кожа была упругой, чтобы не стареть. Это вам, мужчинам, все равно вы и в старости красивые, а женщина должна прилагать много усилий, чтобы быть в форме. Ох, как много усилий! Если бы ты знал!
Я рассмеялся, и Сьюзен подняла голову и недоуменно на меня посмотрела:
Ты чего? Что я смешного сказала?
Прости хмыкнул я В компании с красивой женщиной я становлюсь глупым и в голову лезет всякая чушь. Анекдот вспомнил, вот и смеялся.
Анекдот? Какой анекдот?! она села и скрестила ноги в позе лотоса, ничуть не стесняясь своей наготы расскажи! Мне интересно, какие анекдоты рассказывают у русских! Покажется он мне смешным, или нет?
Не знаю искренне ответил я Я вот сейчас опять его вспомнил и теперь вообще сомневаюсь, что он смешной! И вообще он на русском языке с непристойным выражением. И я не знаю, смогу ли его перевести.
Давай! Рассказывай! Чем больше ты пытаешься меня отговорить, тем больше мне хочется его услышать! Ну?! Начинай!
Ладно. Только потом не ругайся! Итак, цирк. Главный номер программы дрессированные крокодилы. Зрители замирают в ожидании, и вдруг на арену выбегает толпа крокодилов! Все такие тощие, жилистые! Они ездят на велосипеде, прыгают через горячий обруч, выстраивают пирамиды из тел. Потрясающее представление! Один из зрителей в первом ряду не выдерживает, и говорит в пространство, забыв обо всем кроме зрелища: