Не разочаровала. Вызвала интерес. А я уже лет двести ничему не удивлялся. Начинаю подозревать, что ты не просто побывала в другом мире ты принесла в себе демона, о котором я пока ничего не знаю. И именно он добавляет сейчас яда в каждое твое слово.
В точку, что уж сказать. Но говорить больше ни о чем не хотелось:
Господин Шакка, я очень устала.
Он отступил в сторону:
Иди сегодня, Тайишка. Но с завтрашнего дня я начну узнавать тебя. И позволю тебе узнавать меня. Усни с этой мыслью, Тайишка, привыкни к ней.
Я поспешила скрыться за дверью. Кое-как отыскала свою комнату и после этого зарылась в одеяло с головой. Теперь я понимала куда больше, но облегчения понимание не приносило. Тайишка внутри подвывала ее пока еще нереализованное желание к некроманту будет только возрастать. Мне придется каким-то образом подыгрывать или честно признаться. Ему ведь Тайишка нужна: пусть меня выселяет домой, а ее забирает с потрохами, на все согласную! Да вот только пульсировала одна тревожная мысль: именно я пришла из другого мира, и без меня Тайишка не сможет рассказать ему ничего любопытного. Отпустят ли меня после таких новостей?
Глава 5
Дмитрий Александрович, а можно я вас на ты буду звать?
Нельзя.
Тогда почему вы мне тыкаете?
Моя реанимация мои правила. Что у нас там в козырях?
Черви.
Ненавижу червей. Но буду продолжать не замечать, как ты мухлюешь.
А вы еще чаще из палаты выходите. Тут даже ангел начал бы мухлевать!
Хорошо, что я на деньги не согласился играть.
О, Дмитрий Александрович, есть вопрос, который я всю жизнь мечтала задать реаниматологу! Нам в институте на психологии давали. Допустим, привозят к вам в тяжелом состоянии сразу нескольких человек: преступника, полицейского, ребенка и мать четверых детей. Вы один, и принимать их можно только по очереди. Причем известно, что шансы следующего сокращаются, а последний точно не доживет. В каком порядке будете их реанимировать?
Бред какой-то.
Ответьте!
Ну ребенка увезут в другую реанимацию, детскую. Это не мои проблемы.
Я начала злиться:
Ла-адно. Минус один. С остальными что делать станем?
Дмитрий Александрович задумчиво разглядывал свои карты. Потом выдал:
Ты вход в отделение видела?
Видела. И что?
Туда пройдет одновременно только одна каталка, и потому поступать они будут уже в определенной очереди. Вот в этом порядке и будем реанимировать.
Но как же? не поняла я. Неужели преступник важнее матери четверых детей? Вы о социальной справедливости слыхали?
Мне дело делать или о социальной справедливости думать? Пока я буду взвешивать варианты, все трое могут умереть.
Четверо!
Трое. Помнишь, ребенка уже увезли в другую реанимацию? Не мои проблемы.
Вы циник! А если спасете одного преступника, неужели не будете потом сожалеть?
Не о чем сожалеть. Потому что я даже спрашивать не стану, кто из них кто.
А я вам скажу! Вот специально, чтобы вас совесть мучила.
Не сомневаюсь. Но знаешь, Ольга, иногда правильнее не думать, если мысли мешают действиям.
Крик из коридора не позволил мне возразить:
Кто на смене? У нас огнестрельное!
Вот я и пообедал, Дмитрий Александрович бросил карты на кровать и отправился к выходу.
И как здесь не мухлевать? Хотя на этот раз он пробыл со мной целых одиннадцать минут! Рекорд.
На долгое время затихшая Тайишка теперь встрепенулась:
Какой он, Оль, какой! Скажи, что у тебя тоже дух захватывает, потому что ты ведь видишь его теми же глазами, что и я!
Я улеглась на подушку и зевнула.
Танюх, ты бы определилась уже. Влюбляться одновременно можно только в одного человека таково основное правило мироздания, если ты не знала. Так от кого у тебя дух захватывает: от Дмитрия Александровича или господина Шакки? Я твоим трепетом и вчера натрепеталась, так что давай уже сузим круг объектов для трепета.
Она долго думала над ответом:
Влюбляться? Это вот так, получается, чувствуешь влюбленность?.. Тогда я на распутье: Дмитрия Александровича люблю мыслями, а господин Шакка вызывает у меня волнение немного ниже, чем в голове.
Это было наилучшее время, чтобы над ней подшучивать, но мне показалось, что сейчас важнее разобраться:
Страсть?
Возможно Откуда ж мне знать?
Видишь ли, Танюха, я не в курсе, была ли ты вчера в отключке, когда наш страстный некромант историю рассказывал. Особенно ту часть, когда признал, что вся страсть в тебе к нему это внушение. Гарантия, что явишься к нему по доброй воле.
Ага, слыхала
И что же, не возникло у тебя желание сопротивляться?
А зачем сопротивляться, Оль?
Боже упаси меня от такого безволия. Быть может, я и не могла полностью понять ее ощущения, когда она смотрела на господина Шакку, но себя представить на ее месте могла. И заяви мне кто-нибудь, что я не сама влюбилась, что не было в этом никакой свободы выбора, то мне это как минимум не понравилось бы. Уж какое-то внутреннее «нет» точно бы назрело! А эта подушечка тряпичная даже не размышляет. Как корова, которую в стойло ведут. В стойло это еще в лучшем случае Все это я и не думала скрывать рассуждала, хоть и молча, но открыто, и потому неизбежно последовало:
Твои мысли очень обидные, Оля!
Я вздохнула. У нее гонору хватает только на то, чтобы мне возражать. Молча.
Понимая, что пора уснуть, а иначе меня хватятся, я никак не хотела прощаться с любимыми белыми стенами. Дмитрий Александрович теперь надолго занят, а когда проснусь возможно, что и смена его закончится. Надо бы в это время проблемы там поразгребать, но уж очень не хотелось. Да и в конце концов, что некромант сделает с моим неодушевленным телом? А если что и намерен сделать, так я лучше присутствовать не буду.
Через пару часов пустых ковыляний по коридору заглянула в ординаторскую. А там, оказывается, кофе без меня разлили. Ну, я и присела на крайнюю табуреточку под недоуменными взглядами. Характер у меня такой в любом месте легко обживаюсь. Да и здесь уже большинство лиц знакомые. Виталина Ивановна, которая из общей терапии сюда часто заглядывает, от моего нахальства растерялась и по инерции свою кружку в мою сторону двинула. Омываясь слезами благодарности, я с удовольствием отпила. Горько, без сахара и молока. Красота!
Это еще что такое?!
Это еще что такое?!
Когда у меня за спиной рявкнуло, я поняла мои секунды сочтены. И потому, не тратя времени даром, успевала выхлебать остатки. Меня ухватили за шиворот и поволокли из этого райского местечка под хохот врачей.
Дмитрий Александрович, я умру от нехватки кофеина в крови!
Спятила?!
Он, усадив меня на опостылевшую койку, наклонился. Тайишка внутри отчего-то завизжала. Я же стыдливо вытерла губы и улыбнулась:
Мне можно кофе, я вам точно говорю можно. Мои комы не связаны ни с чем
И с чем же они связаны, госпожа великий специалист?!
Пожала плечами и насупилась. Мне, возможно, тут еще долго жить, так пора уже к каким-то правилам взаимодействия приходить. Дмитрий Александрович присел на стул и заговорил тише:
Ольга, ты должна понимать, что твое лечение сейчас только от тебя самой зависит. Потому что я тебя не лечу! И никто не лечит. Но ежедневные комы на пустом месте не возникают. И пока мы не выясним их причину, избегай любых рисков.
Обещаю! я уверенно посмотрела в его глаза.
Точно?
Точно. Только кофе мне можно.
Между прочим, я могу распорядиться, чтобы тебя к кровати ремнями привязали. Уполномочен, знаешь ли, когда есть риск, что пациент сам себе навредит.
Привязывайте, Дмитрий Александрович, привязывайте. Если у вас сердца нет. Кстати, а вы можете купить мне кофе? Я вам карточку дам
Нет, ты серьезно?!
А почему нет? Так случилось, что вы тут у меня самый близкий друг. Вот по дружбе и прошу. Кстати, а вы женаты?
Женат!
А где кольцо? Врете, чтобы я отстала, да? Купите мне кофе, тогда отстану, обещаю! Ну хоть пол чайной ложечки!
Все. С меня хватит. Пусть тебя другому врачу передают!
Куда вы? Карточку ведь забыли!
Из палаты он почему-то вылетал с каким-то стоном. Устал, наверное. Пациентов много, заботы, дела. Тяжелая у него работа, что тут скажешь.
На этот раз я просыпалась в привычной обстановке: справа радостно ахнуло. Но, открыв глаза, я увидела господина Шакку, сидящего на высоком стуле слева. Он скрестил руки на груди и расслабленно откинулся на спинку. Без малейшего движения перевел только взгляд с моего лица в сторону.
Ну что, Эльрик, о каких еще сюрпризах ты мне не сообщил?
Я разглядывала молочное платье, в которое меня успели переодеть. Интересно, кто этим занимался и зачем? Или они уже к похоронам готовились? Повернула голову Эльрик выглядел перепуганным, приятно бледным, даже с сероватым оттенком. И бормотал сбивчиво, поливая елеем мое израненное клятвой самолюбие:
Господин Шакка! Но разве я мог знать?!
Он знал, вставила я и подмигнула еще более посеревшему парню. Все он знал! Что меня неправильно воскресили, и оттого я постоянно умираю.
Я бы не отказалась, если после моих свидетельских показаний виновного разорвали бы на части. Но некромант отчего-то заинтересовался именно мной. Наклонился ниже:
Умираешь, значит Совсем умираешь или попадаешь именно в то место, о котором я думаю?
Не в то, раздраженно ответила и снова глянула на Эльрика. Ты почему же, друг сердечный, хозяину своему всю обстановку не доложил?
Так ведь я же не предполагал, что это может быть важным
Плохо, ручной маг, очень плохо! добивала я. Мы с господином очень тобой недовольны!
У Эльрика челюсть отвисла, а глаза заслезились. Но некромант мой почему-то со мной был не в одной лодке:
Выметайся, Эльрик, с тобой позже поговорю.
Если бы я все еще не верила в магию, то ровно в этот момент и поверила бы тот исчез из комнаты за долю секунды, обдав меня ветерком. И при этом умудрился не хлопнуть дверью, а аккуратно ее прикрыть! Я тяжело вздохнула и села. Теперь уже не на кого будет разговор переводить, придется отдуваться самой. Как обычно, в общем.
Господин Шакка, вы неправильно меня поняли начала неуверенно, потому что не знала, чем продолжать. Я не попадаю в мир демонов!
А куда же ты попадаешь? знакомые глаза на некрасивом лице едва уловимо прищурились.
Сплю я так!
Странно же ты спишь, должен признать. Марушка тебя по щекам хлестала, потом меня позвала. Дыхание и сердцебиение замедлились настолько, что можно спутать с мертвой.
Крепко сплю
Ничего подобного. Твое дыхание ерунда по сравнению с тем, что в твоем теле не было сознания. Никакого. Как в трупе. Но и мертвой ты не была.