Глава 10
Спальня господина располагалась в другом крыле, да еще и на втором этаже, где я ни разу не бывала. Мой исследовательский интерес не настолько исследовательский, чтобы заглядывать в каждый закуток помещения, в котором я не собиралась оставаться. А теперь, по всей видимости, придется.
Перед большой деревянной дверью я остановилась и опустила голову, чтобы окончательно настроиться. И тут же получила болезненный тычок в плечо. Вскрикнула и отскочила на полметра. Да откуда в ней столько силы? Такой терминаторше телохранителем подрабатывать надо, а не горничной.
Марушка! Ты что творишь?!
Вы ведь сами приказывали
Это если я рыдать начну! Или расклеюсь!
А, простите, ошиблась.
Я скрипнула зубами и сама открыла дверь. Вошла в огромную комнату, болезненно морщась и потирая место удара. Марушка осталась в коридоре, и от этой мысли злость на нее тут же прошла. Хоть я и понимала, что ждать от нее помощи не приходится, но все же ее компания была приятней, чем господина Шакки.
Он сидел в большом кресле с резными ножками. При моем появлении отложил книгу на столик рядом и молча уставился на меня. Красивый, черт, ничего не скажешь. И эта его извечная расслабленность тоже придает всему образу каких-то дополнительных бонусов, особенно когда точно ощущаешь, что ему хватит секунды оказаться рядом, перерезать горло тонким лезвием и снова усесться за свою книгу в той же самой расслабленной позе.
Я прошла в центр, неуверенно осмотрелась, а потом без приглашения села на край огромной кровати.
Ну и чего вы ждете, господин Шакка? Я явилась, как вы приказывали. Когда насиловать начнете?
Он чуть приподнял бровь.
Насиловать?
Я в ответ зло усмехнулась, но поскольку никакой реакции не дождалась, продолжила сама:
А в вашем мире это как-то иначе называется?
То есть мне придется тебя именно насиловать? он выдал улыбку только глазами. До сих пор ни разу не сталкивался с такой необходимостью.
Я развела руками:
Конечно, не сталкивались! Окружили себя послушными куколками, которым только рукой махни Вы же тут полнейший тиран, повелитель темных сил и оверлорд!
Мне неизвестно это понятие. То есть ты используешь слова Тайишки, а те, которым нет аналога в нашем языке, заменяешь на свои?
Странный поворот разговора. Хотя я предпочла бы всю ночь разговаривать, но на этот вопрос у меня ответа не было:
Понятия не имею, как это происходит! Это тоже важно для ваших исследований?
Пока не знаю. Но у меня возникло уже несколько версий, которые нужно проверить. Если хоть одна из них окажется рабочей, то я получу от тебя больше, чем сначала рассчитывал.
Так давайте исследовать! обрадовалась я.
Утром начнем, теперь губы его изогнулись в едва заметной улыбке. Сегодня предлагаю исследовать другие вопросы.
Поняв, на что он намекает, я поникла. Некромант так и сидел в своем кресле, но теперь показалось, что он разглядывает меня пристальнее обычного. Я будто физически это ощущала.
Ольга, сказал чуть тише. Я хоть когда-то могу рассчитывать на твою искренность? Собственно, от этого и будет зависеть, придется мне тебя насиловать или нет.
Я неуверенно скосила взгляд на его лицо:
Спрашивайте. Снова угрожаете, но я за последний час научилась расставлять приоритеты. Так что постараюсь быть настолько искренней, насколько умею.
Хорошо.
Некромант вдруг встал и шагнул ко мне. Я тоже нервно вскочила и спонтанно вскинула ладонь, как если бы останавливала его от сокращения дистанции. А он как будто и не собирался делать последний шаг.
Твой любимый в том мире не целовал тебя? Я правильно понял, что у вас никаких подобных отношений и не было?
Твой любимый в том мире не целовал тебя? Я правильно понял, что у вас никаких подобных отношений и не было?
Правильно, буркнула я. О Дмитрии Александровиче вспоминать уж совсем не хотелось, чтобы не накрыло тоской окончательно.
Нет-нет, не отводи взгляда, он протянул руку и поддел двумя пальцами мой подбородок. Если уж смущаешься, то я хочу это видеть.
После таких слов совсем не смутиться не получилось бы. Но я заставила себя смотреть прямо ему в глаза. И никак не могла понять, что же приводит его в такое довольство:
Замечательно. Получается, что я стал первым, кто вообще тебя поцеловал? В том самом облике, который тебе так не нравился.
На это я уже могла возразить, даже улыбка проскочила:
Далеко не первый, господин Шакка! Я вам больше скажу до встречи с Дмитрием Александровичем я с мужчинами не только целовалась!
Серьезно? кажется, он на самом деле удивился. И никому из них супругой не была?
Никому!
Потрясающе, сказал это с почти настоящим весельем.
Уж не знаю, что его потрясало, но меня просто изнутри разорвало бы, не добавь я:
По взаимному согласию и к взаимному удовольствию! А если бы меня кто-то из них попытался изнасиловать, то я была бы не я, если бы он после этого остался на свободе, живой и здоровый. Понимаю, что сейчас совсем другой расклад, но вы на всякий случай запомните.
Теперь он тихо усмехнулся:
Я на память вообще не жалуюсь, потому запомню. Но вряд ли эта информация хоть как-то касается меня.
Поморщилась устало. Он прав, что тут скажешь? Может меня даже на лоскуты порезать и ничего ему не будет. С другой стороны, почему он задает странные вопросы, а не швыряет меня на кровать? Если бы только изнасилование было его целью, то я бы сейчас уже кричала от боли и отвращения. Но он продолжает расспрашивать. Похоже, не преувеличивал, когда говорил про исследовательский интерес.
На меня смотри, Ольга, вот если бы не такие холодные распоряжения, то я бы вообще расслабилась. Я предлагаю тебе еще одну сделку. На сегодняшнюю ночь.
Я заинтересовалась:
Сделку?
Да. Ты не испытываешь ко мне желания. Или испытываешь, но твоя гордость пострадает, если я об этом узнаю. И потому сегодня я предлагаю не заниматься любовью.
Согласна!
От моей эмоциональной реакции он не сдержал усмешки.
При условии, что ты будешь делать то, что скажу. Без споров.
А что вы скажете? Потому что и без этого можно много чего
Кажется, ты не поняла главное условие сделки.
Да, точно, спорить нельзя. И все же я бы не хотела спать с ним вот прямо сейчас уж точно. Потому обреченно кивнула. И тут же пожалела о своем согласии:
Сними платье. Сорочку можешь оставить.
Ну, может быть, и не самый худший исход. Однако это платье не так-то просто снять без помощи Марушки. Хоть я и выбрала самое простое, но пришлось помучиться с застежками сзади. Потом ухватила за длинный подол и стянула через голову. Неловко поправила шелковую сорочку. Она была короткой, но непрозрачной. С нижним бельем у них тут вообще была полная беда никаких бюстгальтеров. В моем гардеробе нашлась пара ужасных панталон, но под тонким бархатом они уж слишком выделялись. И потому единственной одеждой на мне оставалась эта короткая тряпица. И хоть в комнате не было прохладно, я поежилась.
Нет. Руки убери и выпрямись.
Пришлось подчиниться. Пусть разглядывает мне же не жалко. Успокаивала себя тем, что на пляже девушки ходят намного более раздетыми. Но господин Шакка не только разглядывал. Я едва не отшатнулась, когда он провел пальцами по плечу, вдоль руки до запястья, потом перескочил на живот и там остановился. Посмотрел в глаза, чуть прищурился он оценивал мою реакцию! И именно поэтому я решила никак не реагировать. Возможно, он понял и это. Не отводя взгляда от моего лица повел рукой вниз, и, лишь слегка коснувшись внутренней стороны бедра, снова вернул на живот. Я затаила дыхание.
Его пальцы скользнули вверх, коснулись соска и на нем задержались. Снова несколько секунд оценки реакции, а улыбка его стала чуть заметнее. Затем он вдруг раскрыл ладонь и накрыл грудь, но не сжал. У меня сбивалось дыхание, но я не отрывала взгляда от его и старалась не волноваться слишком заметно. Понимала, что он хорошо ощущает, как я напрягаюсь, но с этим ничего нельзя было поделать. Он вдруг вскинул другую руку и, едва касаясь, провел по шее, вниз, а потом положил обе ладони на талию. Сжал неожиданно сильно. После предыдущих совсем ласковых касаний это ощущение выбивало из колеи. Но некромант не позволил мне привыкнуть: он перевел ладони на спину и чуть надавил, вынуждая приблизиться к нему буквально на миллиметр, но я четко ощутила этот миллиметр. Возбуждение было предсказуемым не слишком сильным, но отчетливым. Подгоняемым мыслью, что Шакка следит за каждой реакцией, замечает мою нарастающую тревогу. Под его взглядом невозможно было бы не разволноваться. А тело просто реагировало на ласки.
Он вдруг наклонился и прижался губами к моей шее. Я непроизвольно запрокинула голову, но он не целовал, просто замер. А потом поднял лицо так, что его губы оказались в двух сантиметрах от моих. И снова посмотрел в глаза. Меня же такая близость подстегнула к порыву я потянулась, чтобы этих пары сантиметров между нами уже не было. Однако некромант не позволил поцеловать чуть отодвинулся, но остался в той же самой близости. От его шепота у меня задрожали ноги:
И все? Я думал, будет сложнее.
Стало неприятно. Но я заставила себя не отшатнуться. Голос немного дрожал:
А это и есть сложно. Просто вы слишком сильно напоминаете мне Дмитрия Александровича. И мое сердце забывает о том, что передо мной не он. О, я уверена, что если бы сейчас передо мной стоял любимый, то меня бы уже никто не остановил.
В точку! Темные глаза стали черными я это точно заметила! Но голос был таким же тихим и спокойным:
Что ты делаешь? Пытаешься вызвать во мне ревность?
А вам не нравятся такие сравнения? Простите, я не знала, кое-как удалось не улыбнуться.
Вопрос в другом: зачем тебе моя ревность?
Ну ладно, счет равный. Ведь сейчас было бы очень приятно узнать, что он ревнует. Хотя ничего о том не говорило, только мимолетное ощущение. Я только сейчас заметила, что мои руки лежат на его плечах это не страстное объятие, просто касание на уровне рефлекса. Но мне подобный рефлекс не понравился! Потому я быстро опустила руки и попыталась отстраниться. Притом он продолжал держать меня за спину. Улыбнулся моей попытке и не отпустил.
Нет, Ольга, мы еще не закончили. Теперь можешь меня поцеловать.
Можешь?! Звучит, как разрешение, которое я долго выпрашивала!
Поцелуй меня. Закрой глаза и поцелуй. Помнишь же никаких споров?
На самом деле мне не пришлось себя принуждать. Ведь так легко делать то, чего очень хочется, когда над головой висит целая сделка мол, и не хочу вовсе, но вынуждена. Я выдержала секунду, чтобы изобразить замешательство, потом потянулась к его губам и как только коснулась их, глаза сами закрылись. И ощутила внутреннее ликование, когда на этот раз он ничего не стал мне доказывать, только прижал к себе и перехватил инициативу. Я приоткрыла рот, впуская его язык, и теперь уже осознанно обвила руками шею. Шакка зарывался пальцами в мои волосы, напирал все сильнее, а мне оставалось только возбуждаться от ощущения его страсти и пытаться не выдать стон, когда он отстранялся. Теперь руки его не были нежными, да и мне хотелось изогнуться, чтобы вжаться в него еще теснее. И если бы только некромант сейчас толкнул меня к постели, то я бы и на утро вряд ли назвала происходящее изнасилованием. Но он вдруг ухватил меня за плечи и отстранил от себя. Разочарование заставило меня выдавить: