Но такие рисунки мне уже доводилось видеть. В одном единственном деле, где замешался подросток, учившийся у боккора и удравший от него. Нас со Смитом отправили тогда в Джерси, где искали похитителя и убийцу птицы да собак. Мальчонка тащил тех отовсюду, где мог, потом полдня шагал до заброшенной мельницы и там резал, измазав все стены защитными завитушками. Иногда он не успевал к вечеру и местные отыскали его рисунки на заброшенной ферме, торчавшей прямо посередке между городком и той самой мельницей.
Ему, кстати, не помогло. Учитель, не простивший ученика, дотянулся до парня на наших глазах. Стена вдруг родила полупрозрачно-синего змея, высунувшегося из нее и откусившего мальцу голову.
Лоа, сказала наша куратор, Майан, получив доклад. Не вмешивайтесь, офицеры, сами решим. Лоа не попадут в Город и не причинят никому вреда.
Не причинят, черта с два. Но они не причинили, ведбма Майан держала слово. И вот сейчас, во второй раз за все время службы в 13, я рассматривал странные завитки, перемеживающиеся какими-то детскими фигурками людей, зверей и чего-то непонятного. Прямо на меня, распустив длинный ребристый хвост, смотрел глаз, украшенный щупальцами и рожками. Неприятное зрелище, несмотря на примитивизм художника. Наверное, дело в материале, кровь у дриад, как ни странно, с красноватым оттенком. Хотя куда больше смахивает на густую коричневую патоку.
Здесь мне нечего было делать, а прочитать доклад Фица смогу и в участке. Терять время не хотелось, а малолетний китаёза, видевший убийцу, прятался где-то в городе. Оставалось что? Верно, подключать информаторов, деваться некуда. И плевать на Мен Хва, если я найду мальчишку, то смогу узнать правду и тогда кому какое дело до желтой жабы и его права на разговор с пацаненком-разносчиком? То-то же, что никому.
Макнамара, все также нудно торчавший рядом с лейтенантом, старался не смотреть на меня. Видно, тощей оглобле не повезло и он вообще ничего не нарыл, справедлив опасаясь гнева кэпа. Хотя, конечно, пусть Мак и не самый лучший человек, но служака годный. Он ищет не ради денег, получаемых за работу, неясной перспективы стать лейтенантом, нет. Макнамара имеет за душой какую-то боль, из-за нее-то и оказался в 13.
Старые, лишенные многих своих прав, вовсе не бедные овечки в загоне или индейцы в резервации. Старые, связанные Договором, умеют многое не нарушая его. Так что мне вполне верилось в трещину на душе нашего рыжего. Но лезть в нее, в душу и выяснять не собираюсь.
Кроу!
Я повернулся к ним и увидел кэпа, нависавшего над всеми, умудряясь сделать меньше даже Сент-Клера.
Иди сюда.
Кто бы мог подумать о чем-то другом.
Первое езжай за машиной, Ворон нужен в самом городе. Второе вечером, во сколько бы ты не освободился, едешь в участок и все, случившееся вчера и сегодня, излагаешь в читаемом виде. И без всяких мне лишних заумных фразочек!
Кэп уставился на меня с изрядной долей кровожадности. А я виноват, что он не знает определение «психологический портрет предполагаемой жертвы»? Понимаю, что оно ему не нужно, кэп мечтает о пенсии, потому и не пищу больше.
Ворон довезет тебя до мастерской, чтобы ты не схитрил и не болтался где-то до вечера, обманывая начальство ради Ради какой-то юбки!
Я не оправдывался. Виноват, капитан, исправлюсь, сделаю все, как нужно. Тем более, что сейчас уеду, а вы тут делайте что хотите.
Иди. А, да
Что-то в его голосе заставило насторожиться. Если кэп смотрит на тебя как на родного непутевого сына, так жди подвоха, это все знают.
Твоя напарница прибудет завтра, с Восточным экспрессом. Дело не мое, но я бы на твоем месте встретил мисс помог бы довезти вещи до квартиры. СиКей, конечно, отправит за ней своих людей, но работать-то вам, вдвоем
Так Капитан точно знал кого мне подкинули из Службы Контроля, кто станет заставлять меня работать на побегушках и приносить кофе. И тянул резину, явно наслаждаясь моментом.
Кто она, сэр?
Роецки, Кроу, твоя любимая мисс Роецки.
О, да. Сегодняшний день, начавшийся так здоров и красиво, к обеду подошел с еще одним поводом выпить вечерком. Агнесс Роецки, милейшей души создание, служащее не на страх, а на совесть, ярая католичка и ненавистница Старых. Лучше напарника мне точно не найти.
Мы работали бок о бок два раза. Господь явно любит троицу и хотелось верить, что этот раз станет последним.
Роецки, все ее неполные пять футов роста, поджарая фигурка и большие голубые глаза есть одна стервозная конченая дрянь, любящая только себя, семью Роецки и священника, принимавшего у нее исповедь. Как прикажете с ней налаживать мягкий контакт с Ночным городом, такой необходимый сейчас? Я пока не знаю. Ну, и ладно, разберусь по ситуации.
Я закурил, пряча «Лаки» в кулаке. Морось чего-то разошлась, грозясь перерасти в дождь, сигарета чуть обжигала ладонь, но зато не мокла. «Бьюик» Абака виднелся за патрульными машинами, маня своими теплом и сухостью сиденья. Так что, видя кэпа, навалившегося в порыве гнева на Сент-Клера с остальными, предпочел уйти по-английски. Сказано рыть землю, я отправляюсь это делать. Просто яволь, майн генерал.
Кроу! каркнул Абак, когда я сел. У тебя с собой достаточно патронов?
И нацепил очки. Вот как, скажите, понимать создание, умеющее, если не врут слухи, договариваться со временем. Особенно после «достаточно патронов» и нежелания что-то объяснять. Как?
Глава восьмая: зубастая милашка, нужные разговоры и запах Востока
Кровососа можно остановить свинцом, загнав в башку пару пуль. Именно остановить, а не убить, сдохнет тварь только от серебра. Имеются ли такие патроны в моих стальных друзьях, ждущих своего часа в руках? Конечно, каждый второй.
Приходилось ли мне в одиночку охотиться на бесшумный ночной ужас, жаждущий человеческой крови? Нет, пока ни разу не довелось. Но все бывает в первый раз, так ведь?
Фу яйца в кулак, сыкло и вперед!
Я выбил дверь ногой и шагнул в темноту.
Люди, во все времена и, оказывается, даже в разных мирах, устроены одинаково. Врут, гребут под себя и подставляют ближних, лишь бы слаще есть, мягче спать и жить не в конуре. Нет, я не осуждаю, жизнь штука сложная. Если кто-то считает, что у других, у Старых, иначе то крепко ошибается.
Старые точно также глодают друг друга, разве что не до смерти, либо убивают, но чужими руками. Ищут место под Сол под Луной, в основном, заводя бизнес, мутя темные делишки, отыскивая заработок погуще, а работу пожиже. Они, живущие рядом с людьми давным-давно, порядочно преуспели во многом.
Чертов «Пинк-маг», даже он запущен в оборот хитрецами Воронами на паях с кем-то из рыжих стервоз ши, удравших из собственной Ирландии. Кому, как не им, живущим веками, знать человеческие потребности?
Старые сплелись с человечеством в самую настоящую живую систему, где есть место всем. Именно из-за нее, густой паутины из денег, крови, магии и наживы, у нас есть работа. У нас, простых ребят из 13.
Я пинал покрышку «паккарда», забранного из мастерской. Живешь в Ночном городе? Имеешь преимущество. Бородатый широченный дворф, вытиравший лапищи тряпкой, тому доказательство. Моего бойкого вороного жеребчика, недавно поднятого с обочины, прямо не узнать. «Паккард», восстановленный низкорослыми технарями-кудесниками, лоснился лаком кузова, сверкал хромом, где тот был и рвался в бой.
Счет отправляю в участок, Кроу?
Миккельсон, пего-рыжий хозяин мастерской, закурил сигару, вернее, свой обычный огрызок. То ли он их копил, то ли огрызок никогда не заканчивался, постоянно перекатываясь во рту, но Миккельсона без него ни разу не видел.
Счет отправляю в участок, Кроу?
Миккельсон, пего-рыжий хозяин мастерской, закурил сигару, вернее, свой обычный огрызок. То ли он их копил, то ли огрызок никогда не заканчивался, постоянно перекатываясь во рту, но Миккельсона без него ни разу не видел.
Да. Я погладил вытянутый капот, беззвучно вздохнув. Кататься с Вороном, оказывается, мне нравилось больше. Оплатят как обычно в конце месяца.
Хорошо. Миккельсон, обычно терявший весь интерес сразу после слов про оплату. Не уходил.
Что, лучший из механиков, да удлинится твоя борода?
Дворф, смешно и как маленький медведь, фыркнул, пожевав сигару:
Думаешь, удобно ковыряться в двигателях с длинной бородой?
Думал, о светоч механики, что тебе понравится.
Хе Кроу, ты не умеешь шутить, не пробуй, жалко тебя становится.
Как скажешь. Что ты хотел спросить, Миккельсон?
Дворф мялся, не зная, с какого бока зайти и это удивляло. Не в характере этих суровых крепышей вести себя таким образом.
Да говори ты уже!
Слышал, вы начали находить выпотрошенных девчонок?
Вот так так Слухи гуляют среди нашей паствы, слухи о волках со стальными зубами
От кого слышал?
Миккельсон отмахнулся:
Да все говорят, Кроу, а нам это не нравится.
Есть с чего? Ты верно заметил, находят только женщин, а вы своих прячете так, что
Арр-р! рыкнул дворф, вздыбив короткие волосы совсем как цепной пес. Кроу, ты молод и глуп, как все люди, да еще чужак. Человеческая память коротка, а наша нет. Мы много что помним, Кроу, даже вонючие трюмы кораблей, везущих нас сюда из дома! Ты разве не знаешь, как плохо без отчей крыши над головой?
Я-то? Я-то знаю. Тревога Миккельсона объяснялась легко: бородач боялся. Боялся, что мы не справимся, что убийств станет больше, что выползет наружу правда о Ночном городе с его жителями и
И снова заполыхают костры, сталь станет красной от крови, а Старые уменьшатся еще на сколько-то голов, насаженных на пики. Как и случалось не так давно, когда Инквизиция работа с точностью машины и с ее же безжалостностью.
Сегодня нашли одну из ваших.
Глаза Миккельсона дрогнули, расширились и превратились в щелочки.
Точно? Да, точно, зачем тебе врать, Кроу
Ты знаешь что-то?
Миккельсон вдруг кинул дымящийся огрызок в ведро с песком, стоявшее неподалеку. Раздул ноздри, наливаясь кровью:
Знал бы, Кроу, так сказал. Никто из нас не трус, но есть вы, вам и работать. Смогу чем помочь, так помогу. Езжай, чужак, мне пора делать чертов «спирит» длинных выскочек.
Вот и поговорили «Сильвер спирит», явно принадлежавший кому-то из альвов, благородно переливался над смотровой ямой. Действительно, хватит отвлекать законопослушного налогоплательщика. Я не прощался, Миккельсон уже повернулся промасленным задом комбинезона и потопал по делам.
Не такой он и законопослушный. Слухи про подпольную мастерскую, доводящую до ума стволы, ходили давно. Но пока нас, детективов, не спускали с поводка, позволяя слухам витать в воздухе.