После первых же низких отметок обругали аспиранта, как могли, сидя в местной столовой, и теперь лишь изредка, с сожалением во взгляде провожали, мол: «Может, все же одумаешься, непутевый?»
Однако «непутевый» продолжал гнуть свою линию, проводя семинары в ключе: доминируй, властвуй, грозись неуд в зачетку нарисовать. Этим, собственно, он свою репутацию «секси-препода» и профукал.
Да смысла нет, не раз вздыхала Оксана, обреченно подперев лицо кулачком. Ну его, Бранова-Баранова. Тот еще крендель, похоже.
Крендель не крендель, а все же преподаватель. А я задрыхла прямо у него перед носом.
Стыд и срам!
Остаток занятия пролетел мухой, и вот я, уныло собрав вещички, ковыляла к преподавательскому столу.
И когда только петельку пришью, чтобы вещи в гардероб сдавать? Стою теперь как торговка шмотьем с кулем из пуховика, шапки и огромного шарфа, любовно называемого мной: "авторский". Почему именно авторский? Шут знает. На фото видела такие у писателей, потому и купила.
Мария, словно бы удивился мужчина, а я вернулась в реальность.
За спиной у меня группа спешно покидала аудиторию.
Оставшись один на один с преподавателем, я почувствовала себя как тот самый «один», что в поле не воин. Зябко стало.
Художничаете, значит, на занятиях, надменно приподнял бровь Ян Викторович, покрутив в руках мою тетрадку.
Я замялась. Разговор вдруг совсем не в то русло пошел.
Простите.
Да мне, собственно, безразлично, чем вы занимаетесь, с важным видом присел на краешек стола он, снова разглядывая содержимое: рисунки и краткие наброски будущих историй. Жаль только, что до вас вся трагичность ситуации не доходит. Вы сессию тоже в рисунках и сказках сдавать собрались? Макар Ефремыч будет удивлен.
Я рассмеялась про себя. А что? Было бы неплохо! Зав. кафедры точно оценил бы моего Владимира Красно Солнышко в виде воина света паладина.
Нет, конечно, с излишней серьезностью ответила я. Никаких художеств, Ян Викторович. Буду как и все, по стандарту.
Сомневаюсь, что вам удастся воспользоваться шпаргалками на экзамене, сощурился аспирант.
На это я промолчала. Зачем размахивать перед быком красной тряпкой? Говорят, они от этого звереют. Однако в своих умениях использовать вспомогательный материал я не сомневалась. И, собственно, сомневаться не собиралась.
Бранов помолчал еще немного для порядка. Словно бы участливо вздохнул, отложил тетрадку и, взяв журнал, угрожающе щелкнул ручкой.
Оправдания еще будут?
Я отрицательно помотала головой. Что тут еще скажешь?
В таком случае, приготовьте к следующему занятию реферат и доклад-выступление о «войне царств» в Китае.
Оправдания еще будут?
Я отрицательно помотала головой. Что тут еще скажешь?
В таком случае, приготовьте к следующему занятию реферат и доклад-выступление о «войне царств» в Китае.
Так. А вот и обещанный подвох.
Китай? вытянулось лицо от удивления. Так а как же Русь Киевская?
Не убежит, в паре слов накалякал аспирант напротив моего имени задание, чтобы не забыть.
Он левша? Никогда внимания не обращала
Реферат, объемом не менее двадцати пяти страниц, вышлите мне на почту. Крайний срок: вечер перед семинаром. Литературных источников не менее десяти. Интернет-энциклопедии даже и не думайте открывать. Электронные книги использовать можно. Научные статьи тоже, но в этом случае оформить и те и другие в виде гиперссылок. Я буду проверять. Свободны.
Я стояла и, безмолвно открывая и закрывая рот, глазела на преподавателя. Чувство вины медленно, но верно трансформировалось в лютую неприязнь. Столько работы и всего-то потому, что я задремала на пару минут? Никитка Быков вообще ни разу головы за всю ленту не поднял, и хоть бы хны!
Но это ведь не честно! возмутилась я.
Почему это? Я давненько заметил, что вы все время увлечены чем угодно, но не предметом. Пора принять меры.
Бранов с серьезным видом уставился на меня.
Ярко выраженные скулы, бездонные темные глаза Нет! Не могу я ему в глаза смотреть! И не стану.
Не я одна увлечена «чем угодно», между прочим.
Взгляд сам собой уперся в стул, где еще пару минут назад сидел мой с головы до ног татуированный одногруппник Никита.
Бранов с недоброй веселостью сощурился, вновь сделав пометку в журнале. Неужто пару «лестных» характеристик к моей фамилии приписал?
Мало того что лентяйка, так еще и ябеда?
Я не ябеда! слова вырвались куда быстрее, чем мозг успел нажать на стоп кран. И уж точно не лентяйка. Просто тут работы на пару дней не меньше!
Ян Викторович не спеша перевел взгляд с журнала на меня.
Вот и славно, миролюбиво кивнул он. Будете заняты полезным делом несколько дней. Если повезет, то и пару самых настоящих книг откроете. Уверяю, вам понравится.
Я насупилась.
А жить мне когда, спрашивается?
Разрешите хотя бы через неделю реферат принести, мужчина поглядел на меня, будто я глупость несусветную сморозила. Боюсь, к следующему понедельнику не успею.
А выходные на что? Или вы чем-то гиперважным заняться планировали?
Я потупилась, по-прежнему не глядя в глаза мучителю. Не говорить же, что выходные для того и выходные, чтоб отдыхать. Да и, к тому же, я собралась хорошенько оторваться на вечеринке в частном коттедже в эту субботу. Вот только, сдается мне, скажи я об этом аспиранту, у нас определенно возникнет недопонимание. Такие зануды, как он, наверняка увеселения только в библиотечно-книжном варианте воспринимают.
И тут на меня озарение снизошло. В книжном варианте точно! Вот оно!
Ян Викторович, я просто книжки пишу.
Вот так новость, без особого энтузиазма выдал аспирант. И о чем же?
Ну скользкий пуховик все норовил выскочить из рук. Я коленкой подкинула его, покрепче обхватив обеими руками. О любви.
Любовь, это хорошо, снова ни проблеска заинтересованности. Разве что шариковую ручку, будто барабанную палочку, в пальцах крутить принялся. Романы значит?
Романы, кивнула я. С примесью истории.
А вот и первый козырь из рукава выпорхнул.
Исторические романы? ручка на секунду замерла в длинных пальцах. Ну надо же.
На этот раз, похоже, мне все же удалось завладеть вниманием аспиранта. Я воспряла духом. Э-эх! Заливать, так заливать по полной! Может, удастся все же выкрутиться и избежать наказания?
У меня даже книжка напечатана одна. Правда, это не совсем исторический роман, скорее, фэнтези в историческом антураже. Там пески, оазисы Ян Викторович с удивлением покачал головой и даже журнал закрыл. А в этой тетради, я указала на свое сокровище с синей обложкой, заметки и рисунки моих нынешних и будущих историй. Фантазии, по большей части, сумасшедшие, но и неплохие идеи встречаются тоже. Вроде
Я снова смущенно подпнула коленкой куль из одежды. Ждала, с замиранием сердца наблюдая за преподавателем.
Исторические романы, повторил он. Ну надо же. Не припомню, чтобы вы особым интересом к истории пылали на занятиях. Раз такое дело, вам тогда не спать, а впитывать и запоминать как можно больше нужно.
Простите пожалуйста! Честное слово это случайно вышло! Задают много, вот я по ночам и ловлю музу, затараторила я, осмелев. Пишу, то есть.
Мужчина со вздохом распрямился, вновь для острастки щелкнув колпачком шариковой ручки.
Рад, что мы во всем разобрались. В любом случае, реферат вы мне останетесь должны. Это будет полезным уроком для вас, Мария. И для вашей литературной деятельности тоже неплохое подспорье.
Я кивнула, едва сдержав опечаленный вздох.
Не свезло.
Тогда до следующей недели?
Так и быть, будто бы улыбнулся Бранов. Жду вашу работу через неделю, раз уж такое дело. Раз уж романы исторические.
Спасибо!
Опасаясь, как бы аспирант не передумал, а потому и не дожидаясь окончания разговора, я схватила тетрадку и рванула из аудитории.
Оксана верой и правдой ждала меня в коридоре, и когда я с улыбкой заперла за собой дверь, с удивлением вытаращилась на меня.
Даже не покусал? я отрицательно помотала головой, напяливая пуховик. Вот ведь дела Чего это Бранище сегодня не в духе что ли?
Кажется, очень даже в духе, с улыбкой пожала плечами. И зря ты обзываешься, он просто лапочка, только к нему подход нужен.
Оксана, прекратив накручивать на палец светлый локон, с сомнением прищурила карие глаза, готовясь засыпать меня вопросами по дороге домой. А я оглянулась напоследок, глядя как аспирант ковыряет ключом расхлябанный замок учебной аудитории, и улыбнулась.
В тот момент мне казалось, что контакт с Брановым-Барановым наконец налажен, да и не такой уж он вредный мужик, оказывается. Однако неспроста в народе упорно твердят: людям свойственно ошибаться.
Эх Как оказалось, не такая уж я важная птица, чтобы быть исключением.
Глава 2. Труду везде у нас дорога
Разумеется, садится за выполнение спец. задания я не спешила. Мало того, что выходные на носу, так и еще целая неделя в довесок впереди. Успеется как-нибудь.
Поэтому в пятницу, стоя в очереди в буфет, я была немало удивлена, когда Ян Викторович, даже не глядя на меня, пролетел мимо, выдав:
Жду ваш доклад на проверку до вечера.
Все надежды, возложенные на замаячившие на горизонте выходные, разом рухнули.
Ты ж сказала, подход к нему нашла, съязвила Оксана, смерив меня чуть завистливым взглядом.
Да вроде ж нашла, разинула рот я, перенимая из рук буфетчицы пирожок и глядя вслед аспиранту. Оксан, а ну-ка подержи.
Сунув пуховик соседке, расталкивая ребят, я ринулась за преподом. Может, я что-то не так поняла? Или, быть может, вообще наш разговор с Брановым-Барановым мне приснился?
По правде говоря, аспирант снился мне. Один разок. С четверга на пятницу. Честное слово один разочек! Правда проснулась я после нашего «тантрического» свидания с ощущением удивительного тепла в груди, и еще долго лежала, боясь спугнуть это удивительное чувство. Уж непривычно много аспирант улыбался в моем сне, был жутко мил. Правда ничего не говорил, но это, откровенно говоря, его нисколечко не портило.
Ян Викторович!
Нагнала я мужчину лишь у дверей кафедры.
Вознесенская?
Кажется, вы попросили меня реферат скинуть сегодня.
«Неужели уже позабыть успел?» я возмущенно взмахнула пирожком в пакете.
Проходите.
Мужчина посторонился, придержав дверь с объявлением «Уважаемые студенты! Гардероб РАБОТАЕТ. Просьба оставлять свою верхнюю одежду там».
Порадовавшись, что сгрузила свое хламье Оксанке я, невозмутимо задрав подбородок, вошла.
Кафедра оказалась небольшой, но уютной. За рабочими столами никого, обедают все. Лишь пара пластиковых окон открыта в режиме проветривания, и зимний воздух уже сполна постарался выхолодить помещение. Я поежилась.