Появился ролик с Ютуба Треп Игрив стоит на мостовой, изображая государственного деятеля, со своим очередным комментарием, какие ему нравилось выдавать во время спортивной пробежки в безразмерных регбистских трусах из флага святого Георгия. Я, может, и тугой, как смальцевая коврига[26] в школьной столовке, задыхаясь, лопотал он перед преданной сворой медийщиков, следовавших за ним по пятам, но уж «Проект Безнадега» вижу с ходу. Вот что я скажу этим буревестникам: просто верьте в Англию! Впереди солнечные вершины.
Тоби ткнул в клавиатуру, и изображение на экране застыло.
Нам необходимо быть такими же позитивными и проактивными, как они, сказал он. И ключ к этому связь с миллениалами и зетами[27].
Тут Джим и Берил навострили уши. Миллениалы и зеты демографические группы, которые, если верить опросам, с большой вероятностью встанут на сторону Англии в составе космополитичного, евроориентированного единого Королевства.
А еще они обожали телепрограмму Остров любви.
Попадание, как объяснил Тоби, в том, чтобы никакого ума не надо, сразу понятно. А что, спросил он, у нас сразу понятно, никакого ума не надо?
Остров любви, написанный как ЛюбОстров. Прям любовь. Что тут можно не любить? Оно прямиком попадает в цайтгайст.
Цайтгайст. Мне нравится, проговорила Берил. Цайтгайст это хорошо.
Программа Остров любви настоящая объединяющая сила в стране, продолжал Тоби, и мы упадем ей на хвост.
Блеск, счастливо воскликнула Берил.
Действительно многообещающе, согласился Джим.
Да зашибись вообще как многообещающе, авторитетно заявил Тоби. Остров любви возродил просмотр телевизора по расписанию. Впервые за пятнадцать лет мы все смотрим и обсуждаем один сериал.
Мы все? переспросил Джим, личный парламентский секретарь премьер-министра, достаточно взрослый, чтобы помнить, как От работы кони дохнут собирали на Рождество по двадцать миллионов зрителей[28].
Ну, три миллиона нас, но зато все миллениалы и зеты, и в демографическом смысле это вам прям Святой Грааль. Гляньте на логотип, ребята. Мы очень довольны. Тоби ткнул в изображение в ПауэрПойнте. Британский остров, выкрашенный в радужные цвета, помещенный внутрь Союзного гюйса в форме сердечка. Нам кампания представляется так: берем неоспоримый географический факт, что Англия, Шотландия и Уэльс части одного острова, и упираем на это. Один остров. Цельный и неделимый. Единство и братство, очерченное единой достославной береговой линией, выдержавшей испытание многих столетий. Единое Королевство воистину ЛюбОстров. В самом реалистичном смысле слова. Англия. Шотландия. Уэльс. Три страны. Один остров. Одна любовь. Вместе, включительно. Это, если угодно, и есть мы. Блин, да! Тоби взметнул сжатый кулак.
Джим с Берил вгляделись в картиночку. Оба понимали, что чего-то тут не хватает, конечно, однако раздумывали, понимает ли Тоби.
Это мы плюс, конечно, Северная Ирландия, чуть ли не виновато проговорила Берил.
Прошу прощения? переспросил Тоби, возвращаясь ладонью к латте.
Главное в кампании за Англию в составе Союза собственно Союз. Который, как вы и сказали, охватывает весь этот остров вы его покрасили в радугу, где Англия, Шотландия и Уэльс.
Правильно. ЛюбОстров.
Угу. Плюс верхушка острова, который левее.
Прошу прощения?
Остров. Ирландия.
Какой еще остров? При чем тут Ирландия?
Не еще, а остров Ирландия. На нем расположена целая единая нация Ирландская Республика, и она к нам никакого отношения не имеет, это железобетонно, однако есть там и маленький кусочек нашей страны, и вот он к нам очень даже имеет отношение, это Северная Ирландия.
Ах вон что.
Поэтому на самом деле все не совсем так ловко, как вам бы хотелось надеяться. В смысле, по-прежнему ловко. По-прежнему гениально. Вот только нельзя сказать, что Королевство ЛюбОстров. Можно сказать так: Королевство это ЛюбОстров плюс макушечка острова полевее.
Хм-м. Это не прокатит. Боюсь, придется нам пренебречь Северной Ирландией, если вы не против.
Ну как раз так мы и поступили при Брекзите, признал Джим.
Ну как раз так мы и поступили при Брекзите, признал Джим.
10. Тело в выдвижном ящике
Старший инспектор Мэтлок, сержант угрозыска Тейлор и констебль угрозыска Клегг вошли в холодный зал полицейского морга. Там их ждала Кэтрин Галлоуэй, бодрый и энергичный молодой патологоанатом из Министерства внутренних дел.
Хей, Майк. Или Мик? уточнила она, протягивая руку. Я Кейт.
Мэтлок все никак не мог привыкнуть, что люди теперь во всех обстоятельствах обращаются друг к другу по имени, как бы несуразно это ни получалось. Тут же морг, ей-богу. Мэтлоку почти пятьдесят четыре. А ей на вид едва-едва на выпускницу вуза годков наберется. И она рвалась звать его Майком не старшим инспектором Мэтлоком и не Майклом, а Майком, даже Миком. Так-таки прямиком взялась называть его кратенько. Он понимал, что не надо считать это нахальством. Были времена, когда он бунтовал против формальностей носил школьный галстук предельно расслабленным, на занятия в Хендонский полицейский колледж являлся в джинсах в облипку и клэшевской футболке[29]. Зато теперь не на шутку скучал по правилам поведения в обществе.
Даже электронные письма из банка начинались с Хей. Хей, Майкл. К вопросу о вашем срочном вкладе В чем смысл этой настырной чрезмерной фамильярности? В чью пользу? Мэтлок подозревал, что в пользу людей наверху. Очевидно, проще скрыть хищническую суть твоей политики или бизнес-модели, если обращаться к людям, которых собираешься облапошить, унизить и использовать, по имени. Или, как в случае с Мэтлоком, предлагая заметно меньший процент ставки, которая, как ему казалось, была фиксированной в 1,8 %.
Но попробуй заикнись об этом нынче при молодежи.
Он разгрыз еще одну карамельку и приступил к делу, обращаясь к патологоанатому МВД доктору Кэтрин Галлоуэй, с которой был знаком пять секунд, так, будто она ему подружка.
Хей, Кейт, отозвался он. Это
Бэрри. Я знаю, мы говорили по телефону. Хей, Бэрри.
Хей, Кейт, сказал сержант угрозыска Тейлор. Это Сэлли.
Хей, Сэлли, сказала Кейт.
Хей, Кейт, сказала констебль угрозыска Клегг.
Ну что, Кейт, произнес Мэтлок. Бэрри говорит, что у вас для нас мало что есть.
Боюсь, это так, Мик. А если и есть что, продолжила Кейт, я этого не вижу. Сэмми получила всего один точный удар
Жертва?
Да, Сэмми. Обращение по имени Кейт явно распространяла и на покойников. Ее сильно ударили по голове чем-то, насколько я могу довольно уверенно судить, похожим на молоток, и это, в общем, все, что нам известно.
Мэтлок ощутил, что слегка дрожит, и не оттого что в морге холодно. Он так и не привык к смерти, что, как ему казалось, довольно важно для расследующего убийства. Частенько говаривал: если когда-нибудь почувствует, что привык к виду трупов, он тут же подаст заявление о переводе в патрульные.
Значит, если это было нападение с целью изнасилования, преступник очень быстро удовлетворился? предположил он.
Это изнасилование из очень странной категории в таком случае, отозвалась Кейт. Ну то есть они все странные, очевидно, однако мне не попадались изнасилования, сводящиеся к одному-единственному удару, да еще и по не интимной части тела и при этом никаких других признаков насилия.
Сержант Тейлор говорит, что вы обнаружили семя в анусе у жертвы?
Если честно, Майк, должна сказать, что я не употребляю слово жертва, сообщила Кейт, особенно описывая женщину, пережившую нападение. Это лишает ее власти над ситуацией и принижает в ней человека.
А? отозвался Мэтлок, не найдясь ни с каким иным откликом.
Жертвенность пассивна и беспомощна, продолжила Кейт. Она отказывает женщине, на которую напали, во власти над собственной персоной. Мы предпочитаем термин пережившая нападение.
Но эта конкретная женщина убита, обратил внимание Мэтлок.
Да.
То есть пережившая нападение термин не очень подходящий.
Я отдаю себе в этом отчет. Значит, нам нужен новый термин для тех переживших нападение, которые умерли.
У вас такой термин есть?
Нет. Но это важный разговор.
М-м, произнес Мэтлок, чуя, как констебль Клегг и сержант Тейлор прыскают у него за спиной. Может, лучше подберем его в другой раз? Мы обсуждали семя.
Да. У меня есть проба, сказала Кейт, но толку вам от нее не будет почти никакого.
Почти никакого?
Она старше нападения на несколько часов.
Понятно.
Клегг делала пометки у себя в блокноте.
Может быть, это улика предыдущего нападения, предположила она. Может, наш преступник напал на Сэмми раньше, а затем убил ее, ощущая вину или страх, что его поймают.
Кейт рьяно закивала.
Да, абсолютно. Верно замечено, Сэл.
Спасибо, Кейт.
Но у вас в отчете значится, что никаких физических подтверждений того, что более ранний сексуальный контакт был насильственным, нет, сказал Мэтлок.
Это правда, однако не все изнасилования сопряжены с насилием.
Нет, согласился Мэтлок. Ей вполне могли угрожать дальнейшим насилием или словесно принудили к согласию на сексуальное взаимодействие.
Как сексуальное взаимодействие, на которое идут по принуждению, может быть по согласию? спросила Кейт, и в ее прежде беззаботном тоне послышался холодок.
Тейлор тихонько присвистнул сквозь зубы и сделал крохотный шажок назад. Очевидно, он желал дать всем понять, что он в этом разговоре нисколько не участвует. Мэтлок тоже уловил, что лед у него под ногами тонкий. Все теперь стало таким каверзным. Его фиаско на пресс-конференции слишком свежее и болезненное воспоминание.
В смысле, принудили к неохотному согласию, поправил себя Мэтлок.
А это не согласие, Мик.
Не согласие, да.
Любой секс, в котором вовлеченность обоих партнеров не отчетлива и не однозначна, это секс без согласия.
Да. Конечно, согласился Мэтлок.
То есть изнасилование.
Правда?
Абсолютно.
Верно. Ладно. Пусть, сказал Мэтлок. Итак, по наличию семени в теле жертвы можем заключить, что у нее был секс приблизительно за семь часов до того, как ее убили, и этот секс мог быть по согласию, или же ее могли ненасильственно изнасиловать.
Думаю, это странная формулировка ненасильственно изнасиловать, полное противоречие понятий, отозвалась Кейт, но пусть.
Мэтлок решил на минутку отвлечься от темы изнасилования. Обратился к Тейлору:
И мы совершенно уверены, что это не ограбление?
Настолько, насколько это возможно, шеф. Сумочка была при ней, деньги и карточки на месте. Часы и сережки на ней. Даже телефон не забрали.