Вы знаете, кто на этом снимке?
Нет, пожал я плечами. Я человек не военный. Точно так же не знаю, какая техника на других фото. Танки какие-то, пушки
Понятно, кивнул подполковник.
Подумал, наклонив массивную голову. Не отрываясь, выпил почти всю кружку пива. Вытер губы салфеткой и спросил:
Водка есть?
Есть, ответил я. Вас какая интересует? Есть американская, польская, израильская, французская.
А русская?
Конечно, мсье. Есть и русская.
Я достал из холодильника «Столичную», поставил перед ним.
Стакан.
Стакан? удивленно протянул я.
Жаль, что у вас нет русского стакана, огорченно покачал он головой.
Подождите, мсье. К этой водке в подарочной упаковке прилагались не очень красивые стаканы. Я убрал их в дальний угол. Нагнувшись, я достал граненый стакан и стопку такой же формы.
То что надо! удовлетворенно кивнул Тамм. Сигареты какие самые крепкие есть?
Я достал пачку, открыл, щелкнул по донышку, вышла наполовину одна сигарета. Спички с фирменной этикеткой и адресом моего заведения лежали в вазочках.
Мсье курит? вежливо поинтересовался я.
Было видно, что Тамм переживает массу эмоций.
Мсье сегодня курит, кивнул он. Сейчас вернусь. Водку не убирайте и никому не давайте. Она моя!
Как скажете!
Роберт вышел на улицу покурить, бутылку я убрал вниз. Было видно, что он очень взволнован.
Вернувшись в зал, Тамм требовательно бросил:
Стакан водки!
Мсье будет пить в чистом виде или развести соком? вкрадчиво уточнил я.
Стакан чистой водки! Никакого сока! Он подумал немного и добавил: Эту стопку тоже налейте.
Мне совсем не нужно было, чтобы он быстро опьянел и привлек к себе внимание окружающих, поэтому я в ответ покачал головой:
Мсье, позвольте заметить, что водка очень серьезный напиток и требует к себе внимательного отношения. Не желаете заказать мясное горячее блюдо? У меня тут были туристы из России. Они сумели выпить почти все мои запасы водки и ели много мяса горячего. Я думал, что придется вызывать «Скорую помощь», потому что любой другой бы уже умер от алкогольного отравления. Но они вели себя очень прилично. И сами ушли, даже не шатались.
Хорошо, кивнул он. Есть что-нибудь готовое? Чтобы не ждать. Дежурное блюдо имеется?
Конечно, мсье. Гуляш по-фламандски, мясо, картофель, овощи.
Только быстро!
Я сделал заказ на кухню. Подали очень быстро. Все это время Тамм сидел, задрав голову, и смотрел на фотографию.
Наливай! кивнул он. Есть ржаной хлеб?
Нет, мсье, нет. Только белый.
Я налил водку в стакан, потом наполнил стопку и пододвинул ему хлеб на тарелочке.
Тамм положил кусок хлеба на рюмку. Встал, перекрестился на католический манер, слева направо, посмотрел снова на фото, показалось, что слезы блеснули в уголках глаз, выдохнул и одним залпом выпил стакан водки.
Никто на него не обращал внимания, даже те, кто сидел неподалеку.
Он сел на табурет, охватив голову руками. Я поставил перед ним тарелку с горячим, и он начал жадно есть.
Хлеба! резко попросил Тамм.
Я потянулся снять хлеб со стопки с водкой, но он перехватил мою руку:
Не трогай! Другой кусок!
Подав ему хлеб, я отошел обслуживать других клиентов. Конечно, мне хотелось быть рядом с ним. Но, увы и ах. Вернувшись обратно, я спросил, не нужно ли чего еще.
Налей мне еще порцию водки, кивнул Тамм.
Когда я передал ему наполненный стакан, он поднял его чуть выше головы, как бы чокаясь с изображением, затем выпил, закусил и посмотрел на меня:
Вы знаете, кто на фото, где оно сделано и когда?
Нет, мсье. Но, судя по вашей реакции, эта фотография вам дорога.
Он сделал глубокий вдох, загоняя рыдания внутрь, и произнес:
Этот снимок сделан двадцать второго июня две тысячи седьмого года. В Афганистане, в долине Сангин провинции Гильменд. А на следующий день, двадцать третьего июня, двое с этой фотографии в результате ракетной атаки погибли: сержант Калле Торн и младший сержант Яако Карукс. Еще четверо получили ранения двое из них тяжелые, они так и остались калеками. Вот что значит для меня эта фотография.
Я вышел в зал, собрать посуду, принять заказ, протереть столики, поставил в окно кухни грязную посуду, подошел к Тамму и, налив еще порцию водки, протянул ему со словами:
За счет заведения. Я увидел, что там, на фотографии, вы, только моложе и небритый.
Да, кивнул он. Вы правы, это я. Моложе, полный идеалов. Идиот! Наивный, полный иллюзий, идеалов. Считал, что спасаю мир, планету от террористов. А сейчас эти террористы пришли в Европу под видом беженцев, и европейцы аплодируют им. Парадокс жизни. Вот и спрашивается, за что воевал я сам и за что погибли они?
Мсье, это политика, поддержал разговор я.
Да. Политика. Давным-давно я воевал в Чечне. Там тоже были исламские террористы, арабы. Но в Европе твердили, что в Чечне рост национального самосознания, и нужно помогать партизанам против русских войск. И помогали всем миром. Помогали террористам. Там их сумели победить, но они пришли в Европу. В Чечне у меня не было потерь. Чего не скажешь про Афганистан.
Мсье желает еще заказать горячего? поинтересовался я.
Давай рыбу. Мяса уже достаточно.
Кофе?
Давай кофе. Сделаю перерыв. Было видно, что подполковника «развезло».
Кофе так кофе. Медленно потягивая огненный, крепкий напиток без сахара, он кивнул на бутылку водки:
Вот вы, например, пьете коньяк, который не сделали во Франции? Или шампанское?
Это невозможно, мсье, усмехнулся я в ответ. Это не коньяк и не шампанское. Это нечто в бутылке, которое так называется. Но их нельзя отнести к этим благородным напиткам.
Согласен. То же самое с водкой. Она может быть только русской. Все остальное, как правильно заметили, некая субстанция с надписью «Водка», а не та водка, которая есть в классическом исполнении. Даже водка, выпущенная во Франции, Америке по старинным русским рецептам, уже не то. В ней нет поэзии, души.
Чего? переспросил я.
Ничего, устало махнул он. Проехали! Забудьте! Вам не понять. Он помолчал и снова заговорил: Вот, фотография сделана 22 июня. Эта дата что-нибудь говорит вам?
Я закатил глаза к потолку, тщательно делая вид, что вспоминаю, и ответил:
Вряд ли она что-нибудь говорит мне.
Это дата начала войны Гитлера с Россией. Она тогда называлась Советским Союзом.
А мсье знает, когда Гитлер напал на Францию мою Родину? резко отреагировал я.
Нет, мсье не знает, отрицательно покачал головой Тамм.
Десятого мая одна тысяча девятисот сорокового года. Нас в школе учили. Сейчас в школах не учат. Вообще забыли ту войну. Ну, было когда-то. Было и прошло. Кто сейчас вспомнит про столетнюю войну?
Тогда была первая попытка организовать первый ЕС. Германия во главе с Гитлером. Неплохо получилось же! Минимум сопротивления. Заводы потом работали на экономику Германии. На войну против Советского Союза. Сейчас ЕС, НАТО. Все работают против России. Модернизация. И все довольны. Население занято на производстве. Не лезет в политику. Нет сопротивления. Антиглобалисты объявляются нигилистами, отщепенцами, сумасшедшими. Примерно так же, как и русские, которые не идут в кильватере.
Вы же не русский, отчего же так печетесь о них? Если я не ошибаюсь, судя по вашей форме и нашивкам на ней, вы из Эстонии. Так?
Вы же не русский, отчего же так печетесь о них? Если я не ошибаюсь, судя по вашей форме и нашивкам на ней, вы из Эстонии. Так?
Правильно. Я не этнический русский. Я эстонец. И горжусь этим. Но родился я в СССР. И считаю своей Родиной не просто маленькую республику, а огромный, великий Советский Союз! Да, тогда не было красивых оберток, как за границей. Вы же не из Бельгии? У вас акцент иной.
Я из Франции. Француз. И живу здесь не так давно.
Отчего же здесь, а не у себя на родине?
Решил попытать счастья.
Понимаю. У соседа и трава зеленее, и вода мокрее
Да. Мне так казалось, кивнул я, едва сдерживая улыбку.
И как? Получилось?
Не совсем. Хоть и язык одинаковый с небольшими вариациями, и думают вроде так же, но не то. Местные иные. Немного, но другие. Но я не жалуюсь. Меня многое устраивает и нравится. И, видите, я разговариваю с вами откровенно, а местные про себя ничего не говорят. Скоро я тоже стану как все, буду только кивать и улыбаться.
Отчего не едете домой?
У меня кредитов, во! чиркнул я себя по горлу ногтем большого пальца руки.
То есть поехали за мечтой, а напоролись на скрытый риф?
Примерно так. Но я не теряю надежду!
Вот так и я. Вернулся в Эстонию. Думал, что республика, осознав себя маленьким, но великим народом, сумеет подняться с колен. Но я был молод, глуп, отравлен идеалами пропаганды. В СССР Эстония была великой республикой среди прочих. Все пятнадцать республик были великими. Каждая по-своему. Но они были наравне со всеми другими сестрами. Как в семье, бывает, что ссорятся, ругаются, но все родственники и помогают друг другу. Но это было давно. В прошлой жизни. А сейчас Эстония Побирушка. Многие уезжают, вся промышленность останавливается. И армия вся армия это чуть больше пяти тысяч человек. Звучит смешно. Бригада. Нас пугают русской угрозой. А мы никому не нужны. Понимаете?! Не нужны! Мы так рвались в Европу, думали, что будем жить, как в Германии, Франции, Бельгии! А мы живем, как на задворках. Думали, что станем равноправными членами ЕС. А стали прислугой и плацдармом для НАТО, чтобы пугать русских. А русским плевать на нас и НАТО. Они лишь крутят всем фиги и живут, как хотят, по своему укладу.
А семья у вас есть? осторожно поинтересовался я.
И семья была. Распалась. Кончилась. Из-за того, что в Эстонии решили отрицать все русское. Жена не выдержала, забрала сына и уехала. Сын уже взрослый. Самостоятельный. Более разумный, чем я. Знает, чего хочет для себя. Сказал, что он русский и не мечется с самоопределением. Эх! Пауза кончилась! Налей! пододвинул он стакан ко мне.
Может, лучше еще кофе?
Лей!
Через мерный стаканчик я налил ему чуть меньше дозы, и он не глядя махнул одним глотком.
Народ постепенно потянулся на выход. Много столиков освободилось. Но Тамм не замечал этого. Теперь надо было строить разговор как-то иначе.
Знаете, я видел эстонцев в своем баре. Они не так пьют, как вы.
И как же? криво усмехнулся Роберт.
Пиво умеренно. На закуску снеки или рыба. Их даже и не видно. Сидят тихо, как немецкие офицеры. Вы же ведете себя так же, как русские туристы. Пьют много водки. Я держу ее в основном для коктейлей. Самые отважные заказывают «Кровавую Мери» или «Отвертку» апельсиновый свежевыжатый сок с водкой.